Блуждающий Меж Звезд. 6. Относительная стабильность

неподвижен. Он хотел повернуть голову, но не мог. Он хотел спросить у доктора, что с ним произошло, сказать Марлайн, что он впорядке и любит ее, но голоса не было. И тогда ему оставалось лишь молча плакать.
Блум пролежал в гипсовом корсете около года. Память понемногу возвращалась к нему. Марлайн не покидала его. Что за волшебник был этот хирург! Постепенно все срослось правильно. Марк-Николас, не утративший до конца за все эти годы способность использовать Силу, теперь направил ее на свое собственное исцеление, в чем достиг немалого успеха. Гипсовый корсет сняли. Блум был еще лежачий, но доктора, лечившие его удивлялись тому, что переломанные кости регенерировали без намека на переломы. Никто не знал, кроме Марлайн, что он бывший уннехт.
Благодаря Силе сначала начала поворачиваться шея, затем ожили руки. Далее Блум начал осторожно садиться в постели, так как позвоночник после серьезной травмы и долгой неподвижности был еще слаб. Далее процесс пошел. Блум сидя изнурял себя физическими упражнениями. Ему поначалу было очень трудно, но и это он преодолел. Наконец, он смог встать на свои собственные ноги. Опираясь на костыли и поддерживаемый специальным меддроидом, он сделал первые шаги. Ноги не слушались, они были еще очень слабы. Внезапно Блум увидел себя в отражении в стеклянном дверном створе: на него смотрел человек чудовищно исхудавший, напоминающий скелет с глазами и  с коротко остриженной головой. Он был в шоке от увиденого. У него началась истерика. Марлайн и доктор еле-еле успокоили его…
Марк-Николас научился ходить. Настало время, когда он отбросил и костыли и трость.
- Это чудо! - Сказал доктор.
- Это чудо сделали Вы, доктор, - скромно сказал Марк-Николас.
Марлайн забрала мужа домой, где он продолжил свое восстановление. Он тренировался до седьмого пота, стараясь обрести прежнюю физическую форму, подолгу фехтовал, занимался дыхательными упражнениями, плавал в бассейне.
- Ничего, - говорил он жене, - вот совсем поправлюсь, и нас будет четверо.
Через полгода он поправился. Теперь он мог ходить, бегать, прыгать, лазить и плавать. Одно ему не давало покоя: в постели ничего не выходило. Организм не просто дал сбой, он не подчинялся. Сначала Блум для себя объяснял это тем, что еще недостаточно здоров, но когда последнее обследование подтвердило полное восстановление, он понял, что тут что-то не так. Он объявил войну собственному телу, и проиграл. Детей не получалось. Он пытался с помощью Силы добиться результатов, но Сила словно уходила в пустоту. Марк-Николас почти физически чувствовал пробоину в поле и никак не мог ее закрыть. Тогда он обследовался снова, что бы выяснить, что явилось причиной. Результатом стало заключение доктора по итогам обследования: "Не годен!" Таковы были последствия автоаварии.
- К сожалению, мы уже ничего не можем сделать для Вас. Мы и так сделали больше, чем могли, - сказал ему доктор.
- Но ведь есть же методы? - спросил Блум в надежде.
- Есть, - согласился врач, - но во-первых, все это строго контролируется властями, во-вторых, стимость этого проекта приблизительно равна месячному бюджету нашей столицы, так что выкиньте это из головы. Заведите себе домашнего питомца. Ну, или усыновите кого-нибудь.
Услышав это Марлайн расплакалась.
- Нет-нет, доктор! Никогда! Я люблю своего мужа и рожу только от него! Мне нужны только наши с мужем дети!
- Ничего не поделаешь, госпожа Онджи. Не судьба, - ответил ей с сожалением доктор.
Блум с женой вернулся в свой дом. Марк-Николас был так разгневан, что разгромил гостинную. Сначала он не находил себе места, даже работать не мог.
Отношения меж супругами словно охладели. Они сидели в разных комнатах. Блум пил неделю. В довершение всего компания звукозаписи и продюссер прислали сообщения о разрыве контракта с ним.
Через неделю Марлайн попыталась наладить контакт с мужем, что удалось ей с большим трудом. Теперь Блум постоянно молчал. Ночью они лежали глядя в потолок  не говоря друг другу ни слова. Он был бы не против последовать совету доктора, но жена не желала этого. А сам он ничего не мог. Жизнь Марка-Николаса была сломана. Ему не нужна была такая относительнвя стабильность. Он ощущал себя неполноценным инвалидом, недостойным такой женщины, как Марлайн. В результате они развелись. Она не хотела. Она согласна была на все, только чтобы Блум не уходил. Но Блум считал, что заставлять молодую полную сил и энергии женщину разменивать свою жизнь на неполноценного мужчину просто жестоко. Он решил, что она должна быть счастлива, но без него. С другим. С тем, кто более достоин ее. Он и сам болезненно переживал развод. Авария разделила его жизнь на "до" и "после". Наследующий день после бракоразводного процесса он собрался и ушел. Он оставил жене все. Прощаясь с ним Марлайн сказала:
- Где бы ты не был, знай, что я не закрываю дверь.
- Прости, я не знаю, есть ли путь обратно, – грустно вздохнул он.
Далее он изъял из долговременной консервации свой корабль и улетел, снова став Блуждающим Меж Звезд. Работа спасла его, не давая ему предаваться грустным воспоминаниям прошлого. Душевные раны постепенно затягивались. И только ночью воспоминания приходили в кошмрных снах, не давая ему освободиться полностью.

Блум проспал около двенадцати часов. Разлепив веки, он почувствовал, что подголовник влажный. Спина болела уже не так сильно. Он чувствовал себя гораздо лучше и бодрее.
Далее он вышел из каюты в кабину и обнаружил, что Икэ-Ар спокойно спит в кресле. Над консолью висела недоигранная позиция баталии. Блум сохранил счет и игру, отключив голограф. А потом осторожно, что бы не разбудить мальчика, поднял и перенес его в каюту.
- Могло бы быть все по-другому, - прошептал он.