18 столетие - Эпоха Просвещения

     Особое  место эпохи, охватившей 18 столетие, отразилось в полученных ею эпитетах «Век Разума», «Эпоха Просвещения», «Галантный век».

    Просвещение – необходимая ступень в культурном развитии любой страны,  находящейся на стадии становления раннего капитализма. Это мост между поздним средневековьем и «новым временем».

  «Просвещение» в основе своей демократично, это культура «для народа» в противовес обособленной дворянской культуре.

   Главную свою задачу оно видит в воспитании и образовании, в приобщении к знаниям всех и каждого, а не узкого круга «избранных». Как любая эпоха, «Век Разума» сформировал свой идеал и стремился к осуществлению его на практике как можно полнее и быстрее.

   Эпоха Просвещения одна из самых ярких в развитии философии и духовной культуры в Европе. Стоит особняком между долгим периодом Средневековья (6-17 вв) и эпохой «промышленного переворота» (сер.19 в.)

   Многие социальные идеи и политические модели пришли в современность именно из второй половины 18 века (демократическая республика, права человека и др.)
  Умы просветителей волновали идеи равенства людей, не только перед Богом, что признавали и в средневековье, но и перед законом и перед другими людьми.

 Избавление от современных социальных проблем просветители 18 века видели в раскрепощении умов, в распространении образования среди народа.
 Неудивительно, что деспотичная власть церкви, ограничивавшая научные изыскания и развитие, защищающая произвол королевской (царской) власти и  бесправие народа казалась им враждебной тёмной силой.

 Защитники «старого режима» в свою очередь,  «обличали» просветителей и их учеников, как «злокозненных масонов», третировали, как «врагов Бога и короля». Обе стороны, по-своему были упрямы и нетерпимы друг к другу, в годы революции во Франции эта психология проявит себя в одинаковой взаимной ненависти и жестокости, «враги нации» (дворяне-роялисты) против разночинцев-республиканцев («врагов Бога и короля»)... И это уже отдельная тема.

   Благодаря крупным достижениям естественных наук в 18 столетии возникло несколько самоуверенное представление о том, что загадок и тайн для человека в природе больше нет. По мере развития знаний далее, в течение 20 века люди становились в чем-то менее самоуверенными.

  Идея победы разума (рассудка, логики) и науки, приоритет инноваций перед старыми традициями, приоритет знаний перед нерассуждающей слепой верой – вот еще один характерный психологический признак этой эпохи.

 К сожалению, враждебное отношение к церковной организации философы просветители перенесли на религию в целом, объявив ее «вымыслом древних жрецов для обмана и эксплуатации народов», грубый материализм и атеизм был характерен для «вольтерьянцев».

  Но не все просветители были материалистами, Руссо и его сторонники верили в Бога, но эта их внутренняя вера не выражалась в посещении церкви и соблюдении ритуалов и обрядов.

 Еще один признак психологии Века Просвещения это исторический оптимизм, вера в возможность изменить человека к лучшему, с помощью качественного воспитания, а также дав миллионам темных и неграмотных людей образование, изменив условия их жизни.

 Ориентиром для политических утопий 18 века было «особое» состояние общества, не знающего войн, крупной частной собственности и огромных капиталов, сословно-кастовых различий и барьеров между людьми, общество живущее согласно разуму и совести.
  В своих произведениях просветители условно помещали это уникальное общество то к американским индейцам, то к китайцам, то на тихоокеанские острова, изображали человека нового типа, к уровню которого надо стремиться.  Но это скорее умозрительный, вымышленный тип общества, не существовавший в реальности нигде и никогда, но к которому нужно стремиться человеку, отвергающему и душой и умом современное ему монархическое общество с его узаконенным неравенством дворян и разночинцев.

 Условно эпоха Просвещения началась с английской революции 1689 года и завершилась 100 лет спустя революцией во Франции. В центре внимания просветителей – проблема справедливого переустройства устаревших позднее-феодальных институтов.
 На смену средневековой феодальной идеологии «божественного права» королей и идеологии «прирожденного дворянского превосходства» пришло время философов, социологов, экономистов, деятелей культуры и науки.

 В философии Просвещение резко выступало против любого рода мистики и метафизики, упрощенно отрицая существование всего, чего нельзя увидеть, пощупать, измерить... Это, конечно, было слишком самонадеянно.
  Не знали еще люди 18 века ни о радиации, ни о рентгеновских лучах, воздействие которых человек не воспринимает непосредственно, ни об инфра-красном спектре, в котором глаз человека ничего не видит, ни об ультра-звуке, в диапазоне которого человек ничего не слышит, в отличие от животных.
  Только сложные высокоточные приборы помогли человеку 20-21 века и увидеть и услышать и заметить то, что прошло мимо наших органов чувств...

 Эпоха противоречий политических и духовных. В ней есть место и защитникам «старого мира» - монархии и защитникам нового мира – демократии и Республики, и людям искренне верующим, мистикам и крайним материалистам-атеистам.

 В области морали и педагогики Просвещение проповедовало идеалы гуманности и возлагало огромные надежды на магическую силу воспитания.

 В области юриспруденции, политики идеи 18 столетия – запрет пыток и зверских видов казней, освобождение человека от унизительных ограничений сословного неравенства, крепостного права, колониального рабства, уважение к человеческой личности независимо от происхождения человека.

 Большинство философов просветителей 18 века, деятелей науки и культуры были выходцами из образованного, но незнатного «среднего» класса. Разночинцы играли решающую роль и в экономике предреволюционной Франции, но и при этом были неравноправны с представителями дворянства.

  Движение Просвещения 18 столетия было в значительной степени и антимонархическим и антицерковным, направляясь против засилья церкви к светском обществе, мешающего распространению знаний в толще народа. К тому же, церковь всегда жестко выступала на стороне монархии против демократизации.

  Философы представляли собой идейно монолитную группу людей, уже к 1770 году активно влияющую на формирование общественного мнения, не быть «либералом» и «свободомыслящим» в 18 веке означало открыто расписаться в невежестве, косности и мракобесии, поэтому даже дворянство и немалое количество священников были хорошо знакомы с сочинениями Вольтера, Руссо, Дидро, д,Аламбера и прочих.

 Это была своеобразная моральная победа над идеологией «старого режима». Идеологическую войну «старый режим» проиграл почти без боя, ему нечего было предложить народу, кроме обещаний вечного бесправия, кроме обоснования дворянских привилегий их «умственным и физическим превосходством» над народом и кого же привлечет этот дикий социальный «расизм», кто станет умирать, защищая свой ошейник и барские привилегии?

 Сторонники «новых идей» объединялись в дореволюционной Франции в своеобразные кружки по интересам, рассеянные во всей стране и связанные тесной перепиской. Большинство будущих участников Революции состояло в таких кружках, которые и будут преобразованы из философских и литературных в политические клубы во второй половине 1780-х. Это будущая сеть якобинских обществ Франции 1790-х.

 Философия Просвещения была своеобразной подготовкой умов, обучением масс новым идеям и эти ученики к концу 1780-х «подросли» и уже не желали быть «верноподданными рабами короля», они видели себя равноправными гражданами новой Франции. Новым идеям горячо сочувствовало большинство французов, как среди образованных людей, так и среди самых простых.

   Революции, как мощные и организованные общественно-политические движения национального масштаба всегда имеют шансы на успех в отличие от стихийных крестьянских бунтов, легко и жестоко подавлявшихся веками.
 Революции всегда начинаются в умах и в мировоззрении определенной части образованных людей и лишь позднее распространяются среди масс, распространяются намеренно. Образованное меньшинство становится мозгом будущего движения, но, без народа эти «вожди»,  что генералы без армии.Но и народ без них, что бойцы без командира.

  На раннем этапе часть привилегированных, в своих целях, любят заигрывать с «новыми идеями», изображать из себя «либералов», одни рвутся к власти, другим просто нравится эпатировать, возмущать «собратьев по классу».
  Но по мере углубления Революции эти салонные лже-либералы отшатываются от нее и занимают резко враждебную позицию. Что и произошло с Мирабо, с генералом Лафайеттом.

  Как в России завязка революционных событий не в 1917 и даже не в 1905 году, так и во Франции завязка грандиозных событий лежит не в 1789, а лет так на 15-20 ранее.

   Старый режим был обречен, он защищал только  интересы королевской династии и аристократов и ничего не гарантировал 95% населения страны.
  Монархисты-либералы, конституционалисты смогли привлечь на свою сторону еще часть крупных собственников-буржуа, но и они оставили за бортом интересы 80-85% французов...

  Поколение французских революционеров, рожденных в середине 18 столетия (1750-е-1760-е гг.), выросло на последнем завершающем этапе эпохи Просвещения, когда период политического воспитания масс был в основном закончен, началось время активных действий.

  Публицистика Марата и особенно Робеспьера логически завершили труд Руссо «Общественный договор», просветители оставались теоретиками, якобинцам предстояло переосмыслить, дополнить прямо по ходу событий и осуществлять на практике их планы.

  Жизнь сложнее любых кабинетных теорий и не их вина, что «молочных рек с кисельными берегами, мира хищников и травоядных» не вышло. Руссо ярко живописал некое совершенное общество будущего, но он ничего не написал о бешеном сопротивлении дворян-сторонников старого режима, об анти-французской коалиции и интервенции, о гражданской войне и прочем.

  Просвещение имело свои национальные различия в разных странах.
 В России с неграмотным крепостным большинством роль просветителей играли либеральные единицы из дворян и разночинцев, составлявших менее 10% жителей империи. В силу тотальной неграмотности народ был отрезан от «плодов просвещения» и жил своей, обособленной жизнью и отдельной от дворянства культурой. Это было характерно для России не только в 18-м, но и в следующей 19-м столетии. Российское Просвещение никогда не носило выраженного анти-религиозного характера.

   Никакого подобия национального единства не было в сословно-кастовом монархическом обществе, было два разных «общества», словно два племени внутри страны – мир аристократических дворцов и салонов и вся остальная страна.

 И только первой категории в ее ослеплении роскошью и властью могло казаться, что в стране все тихо и лучезарно, все довольны своим положением.

 Руссо, Вольтер, Дидро и другие деятели французского