так-то легко!
— Вперёд двигаемся широко, а назад чуть поменьше — чтоб партнёр мог нас обойти!
Как Люба в медленном вальсе недовольствовала: «Ты меня обходишь!» Пожинай теперь — в венском вальсе всё норовлю «в тебя» шагнуть!
В итоге, мы ушли с дороги других: я сел на пуфик, Люба готовно стояла на прямой ноге, другой вперёд шагнув, скрестив руки на груди. Глаза её горели, улыбка играла на щеках, порой она принималась аплодировать танцующим. Тогда я мужественно подкидывался и смело вёл свою партнёршу в танец. Пока не запутывался опять…
Впрочем, не одни мы «сползли на обочину»: лишь седовласый ветеран со своей возрастной партнёршей, Паша с неизменной танцевальной спутницей, да Андрюша со Звездой оставались на овальной орбите танца. Последние, однако, тоже сбивались, не поспевали, останавливались и, «прохалявив» порядочно тактов, пристраивались в число чемпионов вновь.
— Так, хорошо! — уже даже и не глядел в сторону отступников Артём. — Давайте пройдём по времени — как на турнирах!
Сколько сможем.
Зазвучала знакомая мелодия. Да это же из прекрасной экранизации «Мастер и Маргарита»: «Вальс Штрауса! Си-би-моль: «Весенняя гроза»!
Сегодня Гаврила не сдаётся!
Я опять увлёк партнёршу в вальс, я честно старался, поспешал! Но не было сегодня на свете силы, могущей мне помочь… На полтора круга меня только и хватило.
— Учи!.. Шаги! — широко улыбнулась, скрывая явную досаду, Люба, и больше времени терять не стала, полностью переключив своё внимание на танцующих.
А ветераны действительно вальсировали замечательно. Так до конца мелодии и
докружились!
— Ну, вот — минута, тридцать одна. Отличный результат!
«Сеанс окончен! Маэстро! Урежьте марш!!»
* * *
А в пятницу, наконец, «подкатила» настоящая работа.
— …Ну, давай, в половине четвёртого жди нас у Королевских ворот — у въезда на новостройки. Мы с Джоном подъедем… Да — целая квартира под отделку. Двухкомнатная.
И когда мы втроём катили на Славином микроавтобусе закупать стройматериалы, розовеющий закат уже дышал приближением весны…
* * *
Это была двенадцатиэтажная новостройка, уместившаяся, вместе с длинным «муравейником», на клочке абсолютной, заболоченной пустоши у ручья.
Молодцы — начали хоть строить! Строили теперь в каждом уголке и закутке, «отжимая» у горожан порой и милые скверы, и любимые поляны. Высотки росли, как грибы после дождя. Но цены на жильё в них были всё так же неподъёмны простому человеку.
Вид с девятого этажа, где и располагалась доверенная нам под отделку двухкомнатная квартира, открывался великолепный. За месяц надо было сделать её под ключ.
— Хозяйка на восьмом месяце. Хотят ребёнка уже в новую квартиру привезти, — поведал мне Джон. — Тебе отдаём под отделку самую большую комнату — зал. Только материалы придётся в ней складировать — тут уж, извини!
— Слушай! Шпаклёвка-то — это ерунда: в два счёта я справлюсь. А с ламинатом — поможете?
— Поможем! — весело кивнул Слава.
— Да за полдня ты его соберёшь! — заверил Джон. — Ну, а с обоями уж я подключусь… Да — у тебя ещё тут потолок двухуровневый — короб надо будет собирать.
Я не возражал — чем больше работы, тем лучше!
* * *
Зал остался за мной. Детскую взял Володя — щуплый паренёк с умным, прозорливым взглядом, ходивший в «Кловере» в тюбетейке с узорами. Прихожая досталась его «лепшему» другу и земляку Сане — оба они были переселенцами из Казахстана. На кухню отрядили неунывающего Адиля, в ванную загнали непробиваемого Серёгу — «чёрного строителя».
На третий день работы, когда мы уже вовсю малевали, мазали, жужжали, Джон привёз делово набранный на компьютере прейскурант, от которого все малость сникли: любой квадратный, или погонный метр шпаклёвки, покраски ли, выравнивания стен стоил ровно пятьдесят рублей. Во столько же были оценены укладка ламината, оклеивание обоев и всё прочее, кроме, разве, грунтовки: та стоила вполовину меньше. Мне, на самом большом объёме, по окончании работы причиталось шестнадцать с половиной тысяч рублей. Парням, соответственно, меньше. Лишь «чёрный строитель» «выгребал» на своём ванном кафеле девятнадцать тысяч.
* * *
— Ну, ты её отшпилил? — по-братски откровенно интересовался Адиль.
— Не, Адиль, — честно сознавался я, — всё как-то никак… Не пришлось. Пока…
Зачем убивать в друге надежду?
— А я вчера в кухне шпаклевал, так вон, в том окне на шестом этаже — в доме напротив, девчонка такая — ничего себе! — в халатике у плиты чего-то готовит. Немного погодя чудак появляется, прямо у плиты — халат на фиг, и в комнату её!.. Вот я полночи кухню и шпаклевал!
У меня же шпаклёвка, к стыдобе моей, шла медленно и коряво: словно и не брал я никогда в руки шпателя! Словно и не шпаклевал — на не последних в городе особняках — двухуровневые потолки и развёрнутые откосы без единой царапинки и неровности. А сейчас царапал я бедные стены, натурально — как курица лапой.
Хоть сиди до полночи — сцену кухонно-эротическую в окне напротив карауль! Дожидайся сил прилива…
* * *
— Да нет сейчас таких цен! — горячился, сидя на мешке со шпаклёвкой и попивая остывающий чаёк, Саня. — Ты посмотри, везде по городу, на каждом столбе и подъезде объявления расклеены: шпаклёвка — от 90 рублей за метр.
— От девяносто — от! — кивнул, поддерживая друга, Володя. — Значит, девяносто — самая хламовая цена.
— Да, мутят чего-то, ясное дело, — покачал головой Адиль. — Джон — он вообще мутный! И Слава тоже таким стал… До того, как он начал с Джоном работать, он, клянусь, таким не был!
— Ну, — надо было вставить своё слово и мне, — свои деньги здесь они тоже должны получить. Другой вопрос — как много?
«Чёрный строитель» в чаепитии и обсуждении отсутствующих боссов участия не принимал. Занавесившись в дверном проёме клеёнкой, он без устали пилил турбинкой керамическую плитку, лепил её на стены, отрывал и выбрасывал её сам или по приезду Славы. Вихры его стояли от пыли жёсткими проволоками, лицо серело, как у шахтёра.
— А ты, Лёха, чего думаешь — так со Славой и работать? — откровенно (наши отношения «учитель — ученик» позволяли) спросил меня как-то во время своего перекура он.
— Ну, да — пока…
Вихрастый ученик выпустил струю густого дыма изо рта.
— А я сейчас вот, с этой ванны — отдам Славе долг, да и всё: уйду, наверное, от него, на фиг!
— А сколько ты ему должен? — поинтересовался я.
— Шестнадцать.
Три тысячи рублей, за вычетом долга, получалось, Серёга должен был тут заработать. Неширокий был у моего ученика коридор, чтоб от Славы ушмыгнуть.
— А куда пойдёшь?
— А-а, куда-нибудь — найду! Со Славой больше нечего ловить. Они только обещают!
— Короче! — итожил между тем Саша. — Надо будет у хозяина, по-тихому, вызнать, сколько он им заплатить должен.
Саша — он на юриста учился. Заочно. В «Кловере» ещё курсовой работой шуршал. Ему, конечно, видней было, как правды дознаться!
* * *
— Да, двести пятьдесят тысяч, — на следующий же день простодушно поведали нам приехавшие хозяева. — Всё вот, что от покупки этой квартиры осталось.
— Ну, да — сейчас квартиру купить — такая дороговизна!
— Так вы что думаете: мы сами? Какой! Сложились все — что было: наши деньги, моих — её родителей деньги, — только так и смогли наскрести! А сами бы!.. — Хозяин махнул рукой.
В искреннем сочувствии бессребреникам мы позабыли уточнить: двести пятьдесят — только за работу или с материалами?
Если с материалами — не так уж много Славе с Джоном остаётся: тогда напрасно на них бочку катим!
— Слушай, а где они сами целыми днями пропадают? Здесь ведь — и не появляются!
— Ага! Славе за день надо материалы заказывать — к следующему вечеру только и подвезёт!
— Да, взяли, наверное, квартиру под отделку втихую от нас.
— Слушай, а ведь точно!..
А весна в считанные эти дни уже официально — с листом календаря — вступила в свои права, и дни, уходящие в розово- закатные вечера, становились всё длиннее.
Восьмое марта близилось: надо было что-то сочинять!
* * *
— Самба!.. Это — первый танец в латинской программе. Самба — это знакомство. Потом уж идёт флирт — ча-ча-ча…
Ча-ча-ча для меня так и было — ярко красного цвета. А самбу я почему-то сразу увидел в гамме светло-коричневого с болотным: Бразилия, сельва…
— Очень часто, кстати, после соревнований говорят танцорам: «У вас сегодня было два ча-ча-ча: сам ча-ча-ча и самба». Это к тому, что очень это распространённая ошибка — шагать в самбе шагами ча-ча-ча. Но здесь природа шага иная. Шаг самбы — присест. Бёдра всегда идут вперёд. И очень активная работа туловища на сгибе — во время шага. При этом, пресс расслаблен. Давайте посмотрим самба-ход: одна нога стоит на месте, другая шагает вперёд, в сторону, назад и — меняем ноги… С правой — шагаем вперёд, с левой — назад!..
Со стороны, да грамотно русскоязычно, послушать: тафтология! Одна нога стоит, другая шагает, и меняем их потом: одну вперёд, другую назад. А ведь, как по-танцевальному верно и понятно!
Артём показал, как. Да, в общем, не так уж и сложно.
Не так уж и сложно,
Попробовать можно,
Знакомство свести вновь
с партнёршей моей…
Да, и здорово как! Одной ногой на месте стой, другой шагай на все три стороны!
Одной ногой на месте стой,
По трём путям иди другой!
Как витязь на распутье.
— Счёт самбы — полная восьмёрка!..
Нет, мне самба определённо приглянулась — с первой минуты знакомства!
— Хорошо, давайте посмотрим шаги виста!.. Встаём напротив друг друга… Так, партнёры — руки сгибаем пополам, ладони обращаем кверху! Партнёрши — согнутые в локтях руки — ладонями вниз, в ладони партнёра. Хотя, в принципе, здесь вы можете танцевать, держась и одной рукой, и вовсе без рук — самба это позволяет вполне! Но сейчас давайте попробуем так… Смотрим шаги: а шагаем мы здесь в сторону! Шаг — захлёст. Допустим, партнёр начинает движение вправо: левую ногу первым шагом
захлёстывает за правую, а потом — потом уже шаг вправо правой ногой. Шаг неширокий! … Партнёрша, соответственно, наоборот — правую захлёстывает, с левой шагает — у неё-то будет движение влево… Семь шагов — и на восьмом счёте делаем обратный захлёст, и пошли обратно!.. Давайте попробуем!
Я балдел! Вот это был танец по мне! А что — футболом я в юности просто фанател, и финты бразильские, так с вистом самбы схожие, крутить любил: к вящему негодованию партнёров.
— Ну, я вижу, вы поймали кураж — давайте, под конец, пройдём и двойку. Двойка — это кружение, когда партнёр идёт вокруг партнёрши по внешнему кругу… Шаги — абсолютно те же, что и в висте. Руки! Левая рука партнёра вытянута вперёд параллельно полу. Правая лежит на бедре партнёрши. Левая рука партнёрши ложится на левую руку партнёра. Вот так — правильно!.. Давайте — под музыку!..
И это было легко и красиво!..
— Так, подождите — партнёры! Вы сейчас все, буквально, оббегали своих партнёрш — вот так! — Артём карикатурно изобразил. — Зачем? Вы — вы! — её ведёте!.. Вы задаёте орбиту её кружения!.. Давайте пробуем заново!..
Моя рука, вопреки установке маэстро, лежала на талии Любы: не решался ниже сползти, отношения наши нынешние-то учитывая! И здесь Люба с глубоким вздохом отлепила, наконец, мою клешню от талии и, безоговорочно приладив себе на бедро, чуть ещё и
