Лорд Реджинальд и его подруги

хотели быстренько улизнуть, но меры предосторожности были приняты – все двери были закрыты снаружи. Такого, прекрасные дамы, которые так наслаждались экзекуцией Рене, не ожидали. Они ругались, жаловались и заявляли, что будут сопротивляться. Но лорд был несгибаем. Он постучал в дверь, и вошли шесть плотных матросов с решительными лицами.
- Мои дорогие дамы, - сказал лорд, - вы должны быть благоразумны.  На примере Рене, вы могли убедиться, что любое сопротивление бесполезно. Вам надо уступить, и, за ваше распутство, быть мягко и незлобиво наказанными. Вы должны быть даже благодарны за это. Мы вас потом, будем ещё больше любить. Я обещаю вам, от моего имени и имени моих друзей, что вы будете наказаны с любовью, и вам самим это принесёт большую радость.
Граф Попольски и мой шеф неодобрительно переглянулись, но все англичане удовлетворительно закивали головами.
- Прошу вас, милые дамы! – продолжал лорд, - Раздевайтесь! А наши мужчины будут к вашим услугам, как камеристки стоять рядом.
Первой в очереди была Лиана. Она легла на диван, и два матроса своими неловкими руками раздели её до туфелек и чулок. Сначала показались её плечи. Потом её руки и дрожащий от возбуждения бюст. Нежная, белая кожа стройной, молодой  женщины покраснела от прикосновения  мощных неловких рук матросов. На ней осталась только рубашка, которая прикрывала красоту, которой наделила её природа. Под тонким батистом угадывались чудесные формы её фигуры. Когда показались великолепные ноги, которые были, как из мрамора, обнажились тонкие щиколотки и бёдра, матросы даже остановились на какой-то миг.
- Рубашку тоже! – командовал лорд Реджинальд.
Лиана лежала с закрытыми глазами, во всей своей красоте. Теперь, королева парижских красоток должна была быть побита.
Следующей была маленькая Мишель. Одетта – чудесная, божественная возлюбленная  графа Попольски решилась и  смело выступила на середину салона: « Если это действительно должно случиться, я бы хотела раздеться сама. Но так как вы, мой лорд и ваши друзья предаёте себя таким странным развлечениям, я хочу надеяться, что реванш не за горами». Эта мысль Одетты была встречена улыбками. Но лорд Реджинальд легко убедил своих друзей принять вызов. Все согласились. Только мы – граф Попольски, мой шеф и я не находили никакой радости в таких экзекуциях. Через 15 минут все дамы стояли в чём их мать родила. Лорд дал приказ включить музыку и дикий праздник начался. Под звуки марша начался танец розог. Нет никакой возможности описать всё что происходило. Чувства были возбуждены до высшей степени, измождённые пары катались в углах на диванах  и подушках, и сумасшедшее, ненасытное желание, вслед за кровавым представлением, одолело всех.
После того как мужчины со сладострастными криками набросились на своих партнёрш, мне уже ничего не оставалось, как только покинуть представление  и удалиться к моей Джованине.  Сегодня у неё не было никаких причин жаловаться.

                Глава 14

                ЗАХОД  СОЛНЦА   

Маленькая Джованина была в этот вечер восхитительна. Она сполна вознаградила меня за долгое воздержание там, в салоне,  которое взбудоражило мою кровь. Хотя я не принимал активного участия в истязаниях, был я, тем не менее, не меньше возбуждён, чем  все мужчины, которые не имели причин сдерживаться.
Наши радости с Джованиной – увы – скоро было нарушено неприятным и неожиданным событием.  Страшный шум и грохот услышали мы, как раз тогда, когда предавались любви. В страхе вскочив с кровати, я, а за мной и обнажённая Джованина выбежали на палубу. Моя девочка дрожала возле меня, и прижималась ко мне всем телом. Её волосы были растрепаны, а глаза широко раскрыты.
В несколько секунд я добрался до салона. Света там не было, и всё было в страшном беспорядке. Ничего не было видно. Я спотыкался и наталкивался на лежащих на полу женщин, чьи тела, от необузданных наслаждений, были мокрыми. Их любовное опьянение вдруг было нарушено. И они, ещё ничего не понимая, страдали от этого.
Потом снова появился свет. Картина безудержной оргии окружала меня.  В середине салона обнажённый, пьяный и рычащий, как зверь, во время течки, удовлетворял своё желание капитан Булок. Под ним лежало обнажённое и недвижимое, молодое, стройное тело Рене. Граф Попольски и лорд пытались оттащить его от жертвы.
Обнажённые женщины, крича и толкаясь, выбежали на палубу. Мужчины, обезумевшие от шампанского, оглядывались и спрашивали друг друга: «Что случилось? Что здесь происходит?» В это время в салон влетел Том и громко закричал на своём диалекте: «Скорее, скорее, господа! Поспешите! Мы тонем! Мы столкнулись с громадным пароходом! Спасайтесь! И да поможет вам Бог!» - и, не задерживаясь больше ни минуты, он скрылся. Мысли молнией пронеслись у меня в голове. Капитан был здесь. Первый офицер спал у себя в каюте. Второй офицер, который нёс вахту, как я знал, был пьян. Значит, не было  никого, кто сейчас командовал яхтой. В этот момент, по всей вероятности, и столкнулся пароход с нашей яхтой. Теперь я думал только о своём и моей Джованины спасении. В жизни человека бывают моменты, когда его силы удесятеряются.
Я взял, будто маленького ребёнка, мою Джованину на руки и понёс по ступеням вверх. Я чувствовал, как её тело трепетало, будто тоненькая тополиная веточка от ветра. Большие растерянные глаза с надеждой смотрели на меня. В её глазах было написано, что она доверяет и верит мне, и надеется, что я её спасу. В несколько прыжков я достиг палубы. За мной следовала толпа мужчин и женщин, которые от ужаса и страха толкались и огрызались друг на друга, и мешали друг другу подниматься по трапу.     
Опьяняющий мускусный дух исходил от этой толпы. Чувствовался проникающий запах дорогих духов, который ещё усиливался теплом и влагой тел, покрытых поцелуями и ласками, и обработанных сластями всех сортов, какие только бывают в лавках Венеры. Эти люди, которые только что предавались всем возможным усладам любви, теперь яростно и отчаянно боролись с угрожающей смертельной опасностью. Это  продолжалось секунды, но в таком положении секунды кажутся годами.
По палубе металась туда и сюда потерявшая голову команда. В людях проснулся инстинкт самосохранения - грубый, природой данный, который не содержал в себе ни искры великодушия или каких-либо благородных чувств. Все думали только о своём спасении. Спасательные лодки, к несчастью, почти никогда не использовались и висели на кранах, ржавые укрепления которых невозможно было снять. Как сумасшедшие колотили матросы по заржавевшим креплениям топорами. Было потеряно много времени. Я уже сказал почему капитана не  было на месте. Лорд, который был почти раздет, пытался в своём состоянии давать приказы, которые требовал безотлагательно выполнять.
Вдали, на горизонте, виден был чёрный корабль, который столкнулся с яхтой.  Он ударил нас в нос, и в корпусе образовалась большая дыра. На наших глазах пароход уходил и, наконец, исчез совсем, избавив себя от ответственности, а нас оставив  непредвиденному концу и смерти. Гордая «Nenuphar» постепенно погружалась в волны. Меня охватил страх. Я не видел никакого спасения в этом окружении отчаявшихся мужчин и женщин, которые от ужаса обезумели совсем. Но, ища хоть какого-ибудь выхода, я понёс мою, уже больше мёртвую от страха, чем живую Джованину на корму. И вдруг, от мелькнувшей надежды, у меня даже вырвался крик: я увидел, что чёрный Том, в общей панике и суматохе, нес на своих мощных плечах маленькую лодку, которая принадлежала лично лорду. Тут же я схватил, висящий на двери каюты топор, и подбежал к негру.
- Том, мы с тобой! Ты нас тоже должен забрать!
Он посмотрел на меня, смеясь, и сказал:
-  Проваливай к чёрту, вместе со всеми своими шутами! Лодка очень маленькая и не выдержит троих!
- Негодяй! – закричал я, - Мы уплывём с тобой! И если ты ещё мгновение будешь колебаться, считай, что ты мёртв.
С этим, я взмахнул своим топором и был готов привести мою угрозу в исполнение.  Негр, увидев топор, блеснувший сталью в темноте, отступил на шаг и я тут же схватил его.
- Ещё шаг и ты мёртв!
Негр ничего не ответил, но посмотрел на меня по-другому, так, что от этого взгляда кровь могла застыть в жилах.
- Хорошо! Помоги мне!
Я помог ему спустить лодку на воду, и первый прыгнул в неё. Негр последовал за мной. От его прыжка лодка отплыла от тонущей яхты на несколько метров.
- Прыгай! Прыгай скорее в воду! – закричал я Джованине, которая всё ещё оставалась на борту шхуны. Я надеялся, что эта чудная девочка преодолеет страх, и она прыгнула, не раздумывая, при этом, как потом выяснилось, она не умела плавать. Она старалась барахтаться в воде, и Том, у которого было весло, в два гребка подвёл качающуюся лодку к ней. С большим трудом втащили мы её в лодку, которая от малейшего наклона, грозила перевернуться. Когда девушка была в безопасности, Том крикнул: «Скорее, скорее, сэр – садитесь и гребите подобно чёрту! Иначе мы пойдём на дно вслед за яхтой!»
Я бросился к вёслам и стал грести, помогая негру, и нашими усилиями маленькая лодка метр за метром преодолевала чёрные волны.
Я смотрел назад. Мы успели вовремя. Одна лодка, переполненная людьми, была  спущена на воду, бушприт яхты поднялся вверх, и вода затопила каюты. Нос ещё некоторое время держался на поверхности, покачиваясь туда и сюда, а потом великолепная яхта лорда Реджинальда исчезла в волнах.
Ужасные крики раздавались в ночи. Голоса сливались в каком-то нечеловеческом звуке в последнюю молитву. Они вызывали в  наших душах неописуемый ужас.
Потом наступила тишина. На бесконечном пространстве неслись в своём вечном движении только белые волны. Спасательная лодка, которую затянул в себя водоворот тонущей яхты, исчезла вместе со всеми её пассажирами.
Никакого следа не осталось от радостной шаловливой компании, разве только их души витали там, где покоились их бренные останки. Такой может быть неумолимая судьба.
Не осталось не только волнующейся юности, женской привлекательности, чувственности – но и вообще ничего.
На следующее утро нас подобрала рыбацкая шхуна, и, через два дня, мы были в Торонто. Через несколько дней мы вдвоём – я и Джованина распрощались с негром и возвратились во Францию.   
   


                К О Н Е Ц