остановилась где-то на уровне плеч… Она предохраняла железнодорожное полотно от рисков оползня, разрушения от приливов, которые хоть и очень редко мели место…
На песок можно было спрыгнуть, а можно было также опустится по ступенькам… А дальше песчаная полоса … песок был мягким, сероватым, но все- таки желтым… На нем в детстве было приятно улечься, проведя в воде избыточное количество времени до посинения губ…
Пляжи тянулись вдоль всего Приморского бульвара с разной шириной: от судоремонтного завода до конечного поворота дороги «вверх», то есть в городскую стихию, в цивилизацию…куда вела заасфальтированная дорога, сначала автомобильная, а потом и троллейбусная… Пляжная территория перемежалась с «водными станциями», где любители занимались яхтспортом… яхтсмены целыми днями возились со своими яхтами, «прихорашивая» их подкрашивая и прочее…
Мы провели много лет в этом городе, пережили, не одно нагромождение событий, каждое из которых казалось никогда не кончится… все они вдруг завершались кульминацией… и забвением. Наши весны изменяли нас, а мы изменяли себе, отдаваясь обманываясь преходящему…и без остатка в него погружаясь, все наши экстазы, растворялись во множестве дней и ночей… лет…
Вокруг нас «ткалась» несвобода , звучал марш единого государства, но участвуя во всех его проявлениях, согласно возрастным категориям… мы этого не ощущали… Достаточно было выглянуть солнцу и у нас над головами раскидывалось стерильно безупречная голубизна неба – неба нашего детств…
Пересекая случайные пространства жизни… безучастно связывая их узелок к узелку… в ожидании высоких озарений, что придут невыраженные в словах… как их узнать?
Выжившие из нас по сей день пережили цветенье, расцвет, зрелость … и сегодня «медленно склоняясь и хладея, мы движемся к началу своему…», каждый из той точки пространства, где нас застало осознание неизбежности этой общечеловеческой парадигмы…
Ничто не оказалось способным исполнить обещанья и посулы … Мы пытались взлететь…не зная, не беря в расчет, не давая труда поразмыслить…что уже построены аэродромы… посадочные полосы на которые тех, кому все же удастся приподняться хоть самую малость над землей, вынудят сесть…кто-то приземлится и покатит дальше все более и более замедляя ход… кто-то просто рухнет… теряя и ловя смыслы…капризно вставляя свои домыслы и догадки, точки запятые, тире но… но больше всего многоточий…
Тем летом… Одним из… Дни стояли жаркие длинные, содержанием же они были бедны… никакого содержания… после завершения чемпионата мира по футболу ждать было больше нечего…в ближайшее время ничего не должно было произойти… Краски лета… и бедное содержание дней на фоне красок лета было наполнено бессодержательным томлением…завистью к отсутствующим…
Днями бродили по двору…вспоминая в том числе как было весело и рисково, когда еще строились внутри дворов дома…но прошло уж много времени … годы…
Мы бродили по двору свободные от школы… от родительского надзора… он никогда не был паноптическим… но во время каникул, днем, когда родители были на работе…независимость ощущалась острее… бродили не зная чем заняться и что делать с этой свободой…не умея еще многого чего можно было бы просто хотеть, не говоря уж жаждать…Это была свобода совершенно пустая… не к чему не применимая…
Заходили на этажи, звонили в квартиры…куда-то исчезнувших друзей… иногда получая ответы, еще более разжигавшие ревность и зависть… особенно когда отвечали, что к нему зашел Ж и они ушли гулять еще раньше…проигнорировав почему-то тебя…чаще нам нас встречала безответность…Шли на пляж через «курортную зону»… в поисках куда-то исчезнувших друзей… Шарили глазами по телам в купальных костюмах, не зная чего от них желать, но чувствуя смутную притягательность их, от чего неясное томление плоти, по детскому бодрой, не знающей усталости…примешивалось к одиночеству…
Мы томились в ожидании некоего откровения неизвестно откуда должного прийти, пытались угадывать его в контурах тел, облаченных в купальники, в шуме который исходил от пребывавших на пляже мужчин и женщин…детей и пожилых …почти бесполых…мальчиков и девочек, юношей и девушек… шум стоял над песчаной полосой у моря… подобный шуму волн лениво накатывавших на брег… никто в отдельности не открывал рта… но шум неизбывно нависал над нами…
Стихия скуки нас захватывала безмерно и безвозмездно … Мы скучали, искали знакомые лица друзей. .. мы ждали откровения…
Мы жаждали разорвать нерушимость границ, которыми раз и навсегда замкнут этот мир… еще не зная что все усилия в этом направлении безнадежны и все эти разукрашенные завесы, носящие имя жизни, колышутся, лишь слегка приоткрывая столь желанные невнятные содрогания того мира, который раскрывается перед нами … только и исключительно в соответствии с возрастным регламентом.
… Внутренне мы уже смирились с однозначностью нашего детского бытия, как одним из звеньев связанных в своей нерушимой последовательности человеческой парадигмы…
… Я вышел во двор... Помидор упал в стороне от меня …Я сразу ж вскинул глаза вверх… туда где крыша дома странным образом соприкасалась с небом… именно Это поточное изделие скорее рук человеческих, нежели ума… соприкасалось с ничем, с воздухом, который не кончался, а длился до самой бездны, маскирующейся выцветшей голубизной неба… Именно грани этого соприкосновения я и рассчитывал увидеть обидчика… и пресечь выявлением этим дальнейшие его действия… Пока я еще не пострадал – пострадали только мои чувства… Скользнул взглядам также по балконам, выходившим в двор, дома из первого подъезда которого я вышел. Ничего не заметил и процедил сквозь зубы: «Козел…».. ничего оскорбительней я , пребывая на том уровне развития, на который меня подвигли семья, школа и дворовые друзья, произнести в слух я не мог… Хотя в пассивном словаре у меня были и другие лексические единицы… пониженного лексического уровня… Конечно, оценке произошедшего соответствовали бы больше именно те слова из моего пассива…. Что-нибудь вроде «блядь» или «мудак»…ну «сука» наконец… и другие, типа тех что идентифицировали того, на кого они были направлены с половыми органами … мужскими или женскими…Но всю эту нецензурную парадигму я держал при себе, на случай если пребывая в группе товарищей по двору менее щепетильных, придётся словом утверждать, свое соответствие этому кругу.
… Когда приземлился на некотором расстоянии от меня второй помидор, я успел вскинуть глаза к крыше…и мне показалось, что нечто темное, все что не успеваешь рассмотреть, бывает именно темным…отринуло от кромки крыши и поглотилось ее непроницаемостью горизонта… снова в том месте оставалось только небесное…
«Ах ты … козел…- снова процедил я… сейчас едва ли удастся восстановить точность вырвавшихся из уст оскорбленного подростка слов, но тождественность их тому, что было обозначено выше, можно, пожалуй, подтвердить.
В порыве гнева я направил торопливый шаг к пожарной лестнице … поднимавшейся своими металлическими прутьями вверх по боковой стене дома… Возмущение было столь сильно, что я чуть не столкнулся с приближавшимся ко мне со стороны дома по асфальтовой дорожке Бураком» - Бураков Толик – он учился в параллельном классе и часто приходил к нам во двор через пустырь из другого двора… «Нижнего»… У них там было еще скучнее… Двор был более старой застройки -Сталинские трех - этажки…… обжит и наших одногодок там было мало… В значительной части коммунальные квартиры и те кто остался по статусу или составу семьи, после отселения соседей в новые квартиры, на всей территории коммуналки, понимая, что отдельная квартира в «сталинке» и в «хрущевке» – это две заметные разницы. .
«Ты куда? – поинтересовался он у меня, и его вопрос по какой-то причине взбесил меня еще больше…но я ответил … «Какой-то козел с крыши помидорам кидается…ответил я. «Ну!? И что попал? - проявил сочувственную заинтересованность Бурак… оглядев меня, и убедившись, что все обошлось… и пострадали только мои чувства… перенес взгляд на асфальт, на котором следы падения помидора, улика одним словом, была на лицо… На его сочувственный, но все же праздный интерес я ответил ему злым взглядом, (то есть все, что у меня в совокупности отразилось на лице с использованием всех органов, доступной мимики…выразило как мне виделось злость…) Впрочем что такое «злой взгляд» в те годы трудно идентифицировать с движением мышц лица, подтверждающих мое возмущение…
Я взялся за угол стены… дома… забрался на узкий но достаточный для того, чтобы задержаться на нем выступ… затем получив опору, оттолкнулся от этого карниза и зависнув на какую-то секунду в воздухе … в прыжке… схватился за первую поперечную «железку» - рифленая арматура, с которой начиналась пожарная лестница…затем…
Через три года я буду, слегка подпрыгнув, доставать первой планки пожарной лестницы с асфальта…
Впрочем описывать все телодвижения и усилия, которые необходимо было произвести малолетке недотягивающемся с «земли» до лестницы – и бессмысленно и скучно и непонятно для сторонних людей… задача этого неадекватного описания - показать ухищрения, к которым надо было прибегнуть , чтобы наконец начать свой путь по лестнице вверх – на крышу… ибо этого требовала честь…
Я перебирая руками по поперечным ..., переставляя одновременно ноги, с внутренней стороны лестницы… так за спиной была все же стена дома, а не пустое не внушавшее доверия пространство… Я двигался все выше и выше, моему взору с первых движений упиравшемуся в , стоявшую напротив пятиэтажку уже открывалась даль вплоть до морских горизонтов, пляжа видно не было… его скрывала зеленая масса «курортной зоны» смыкавшаяся в той дали с полоской моря уходившего в небо.
Впрочем, отягощенный справедливым гневом, я едва ли отмечал эти дали своим сознанием…Наконец, перед самой крышей я. Осторожно перенес свою плоть на внешнюю сторону лестницы и осторожно выглянул на поверхность плоской крыши, покрытой чем-то черным зернистым (мало привлекательным, но в итоге достаточно твердым, чтобы без опаски перекинуть на него ноги) как раз в тот момент когда «пацан», подойдя к краю крыши с фасада пятиэтажки точно так же как я осторожно выглядывал за край, не из страха, а из желания запустить очередной помидор, оставаясь неувиденным. И это был Тетеря … и это означало, что использование слов вышеперечисленной парадигмы практически исключалось. У Тетери авторитет был другого характера нежели у меня. Его клеймить таким образом, как я готовился, перебирая руками и ногами лестничные поперечины, в своем движении вверх, было нельзя… Мне оставалось забраться наконец на крышу и ехидно вопросить: « Что-то мимо у тебя все больше… Целкость потерял что-ли?» В голове вертелись разные ехидные мыслишки, типа… как и в учебе – второгодник… и разное другое… Тетеря в нашем классе оказался потому, что остался на второй год в своем классе и уже проучился с нами год. Невысокого
