22.
Бор – небольшой шахтёрский городишко, расположенный в красивейшем месте среди лесистых гор – оказался не слишком подходящим местом для продажи мотоцикла. Его население в основном составляли работяги, трудившиеся с утра до вечера на своих шахтах. А на маленьком рынке, расположенном на окраине города, сновали в основном домохозяйки да старушки в надежде купить по дешёвке всякую мелочь. Не зная, как себя вести в подобной ситуации, после небольшой разведки я пристроился рядом с двумя толстожопыми хохлушками и, разложив на земле пару калькуляторов да несколько цыплят с лягушками, сел на землю в ожидании какого-то чуда.
Спустя час я понял, что попал совершенно не туда, куда мне нужно, да и вообще: торговать на рынке – явно не моё призвание. Соседки, предлагая всякую чепуху, галдели без умолку, заманивая к себе покупателей, а я, как тот пианист, торгующий дынями из фильма «Вокзал для двоих», сидел, как замороженный, стесняясь посмотреть людям в глаза. К тому же, не в силах бороться со сном, я несколько раз засыпал, облокотившись прямо на мотоцикл.
- Эй, хлопчик!- толкнула меня в плечо одна из них, когда я в очередной раз прикорнул. – Ты нам своим храпом всех покупателей распугаешь. Иди поспи, чего ты мучаешься.
- Да негде мне спать,- пробурчал я, протирая глаза. - Я только сегодня приехал, денег пока нет.
- Как это нет?- удивилась она, очевидно имея в виду, те двести долларов, которые я должен был поменять на границе.
- Ну, так вот - нет и всё. Вот продам чего-нибудь, чтобы на бензин хватило,- как будто оправдываясь, сказал я,- и поеду дальше. Я ведь сюда мотоцикл приехал продавать, а не эту фигню,- я кивнул на свои калькуляторы с лягушками, скорчив при этом деловую мину, как будто речь шла как минимум о докторской диссертации, которую я приехал сюда защищать.
После этого они обе посмотрели на меня, как мне показалось, с большим уважением чем утром, когда я с умной рожей разложил перед собою всю эту дребедень.
За полдня, с горем пополам, мне удалось продать один калькулятор и две заводные игрушки, да и то за сущие копейки. Ещё одного цыплёнка я отдал своим соседкам за то, что они угостили меня бутербродами и чашкой кофе из старенького термоса. Честно говоря, от Югославии я ждал нечто большего, чем вот этот сельский рынок да снующие взад и вперёд старушки с плетёными корзинками, торгующиеся за каждую мелочь до хрипоты.
«Нет! Двигать надо отсюда. Здесь точно ловить нечего!» Я попросил женщин присмотреть за моим «товаром», а сам решил прогуляться пешком по городу, чтобы выяснить цены на бензин и, возможно, решить проблему с песетами.
- Иди, не волнуйся! Конечно, присмотрим, а то глядишь – и продадим чего!- улыбнулась одна из них. – Ты бы хоть бумажку какую прилепил к мотоциклу, а то ведь никто не знает, что ты его продаёшь.
- Не надо,- буркнул я. – Не знают, крепче будут спать. Хотя… почему бы и нет.
Я взял у них тетрадный листик в клеточку и написал на нём цифру, которая, на мой взгляд, ну никак не вписывалась в местный колорит: «2000 DM».
Я положил ценник на руль и отправился в город.
До центра я добрался относительно быстро. Городок был совсем маленьким, поэтому и всё остальное в нём было таким же миниатюрным. Если магазин – то малюсенький, если заправка – то всего на две колонки, и даже банк, который я отыскал без особого труда, располагался в обычной переделанной квартире жилого дома на первом этаже. Я открыл дверь и под звон колокольчика, висевшего сверху, зашёл внутрь. Молодая девушка, сидевшая за стеклянной перегородкой, поздоровалась и вопросительно посмотрела на меня. Я достал из кармана песеты и показал ей одну бумажку, давая понять, что хочу обменять их на динары. Девушка какое-то время удивлённо смотрела на мою руку, но потом, видимо, прочитав на купюре принадлежность к стране, отрицательно покачала головой.
- Это нет,- она смущённо улыбнулась и показала на бумажку приклеенную к стеклу. На ней было напечатано всего три позиции: доллары, марки и румынские леи.
- А где их можно поменять?- в растерянности по-русски спросил я. Она лишь пожала плечами.
«Да что ж это такое! Во попал! Такое впечатление, что я предлагаю им деньги какой-нибудь республики Мадагаскар, а не Испании, которая находится совсем рядом».
Девушка, улыбаясь, продолжала смотреть на меня, ожидая, вероятно, каких-то других предложений с моей стороны. Но у меня, к сожалению, других вариантов не было и, сдержанно улыбнувшись ей в ответ, я вышел на улицу.
«Не-ет, надо ехать в большой город. А то ведь такими темпами я тут с голоду подохну, не говоря уже о том, что давно пора и помыться, и выспаться по-человечески». Пошли уже шестые сутки, как я уехал из Молдавии, и за это время единственная ночь, когда я спал более или менее нормально - это тогда в прицепе у ребят. Я достал из кармана деньги, вырученные от продажи цыплят с лягушками, и с кислой физиономией пересчитал наличность. Этой суммы с натяжкой хватало литров на пять-шесть бензина, и не более того. А про еду и ночлег пока можно было и не мечтать.
Проходя мимо кондитерской, я чуть не подавился слюной, увидев разложенные в лотках свежевыпеченные пончики и булочки с румяной аппетитной корочкой, обсыпанные сахарной пудрой. А метров через пятьдесят я буквально уткнулся носом в небольшое летнее кафе расположенное прямо вдоль пешеходной дорожки. Нарядно одетые пожилые люди сидели за столиками и, весело общаясь между собой, пили из больших кружек густое тёмное пиво, закусывая жареными колбасками. Проходя мимо, как шелудивый голодный пёс, я искоса посмотрел в их сторону и прибавил шагу, чтобы поскорее убраться из центра города подальше от этих соблазнов.
«Ничего, ничего! Скоро и я буду вот так же сидеть и наворачивать колбаски с пивом, поглядывая на прохожих. Дело только за малым: продать мотоцикл и пистолет. А там всё будет!»
Когда я вернулся на рынок, мои пышногрудые соседки в один голос заявили, что мною совсем недавно интересовалась полиция.
«Ну вот тебе и здрассьте, этим-то от меня чего надо!»
- А что они хотели?- безразличным тоном спросил я, перебирая в голове: что бы это могло значить?
- Да откуда ж мы знаем!- они с подозрением, как мне тогда показалось, посмотрели на меня. – Ты не натворил ли чего?
- Да нет,- буркнул я,- пока ещё не успел. А как интересовались-то, чего спрашивали?
- Да как! Подошли двое, показали на мотоцикл, спросили, где хозяин. Мы сказали - в город ушёл за продуктами. Вот и всё. Да ты не волнуйся, они часто тут ходят, документы проверяют. В стране-то сейчас не очень спокойно, всё поделить чего-то не могут. Поговаривают, скоро вообще туристов перестанут пускать,- заговорческим тоном сказала одна из них.
- А чего мне волноваться, с документами у меня всё в порядке,- ляпнул я, думая о том, что с полицией-то как раз мне встречаться совсем не с руки.
И действительно: пока я гулял по городу, то обратил внимание что полицейские, помимо табельного оружия, были вооружены автоматами, а сверху у каждого был ещё и бронежилет. Это говорило о том, что в стране и в правду что-то происходит.
– Да, кстати,- одна из них протянула мне несколько бумажек. – Мы продали тут кое-что - калькулятор и одну лягушку.
- О, большое спасибо!
Я взял деньги и, убирая их в карман, решил, что теперь-то можно где-нибудь и поспать.
– Девчонки, а где вы ночуете?- спросил я в надежде, что они подскажут мне, где можно приткнуться за небольшие деньги вместе с мотоциклом.
После моих слов эти две пожилые дамочки посмотрели на меня так, как будто я только что признался им обеим в любви. Одна из них кокетливо поправила волосы и повела плечиком:
- А шо?
«Господи,- усмехнулся я про себя,- вот что значит женщины. Да тебе уже пора дома сидеть внуков нянчить, а ты глазки мужикам строишь».
- Да спать хочу, сил уже больше нет. Мне бы пару часиков где-нибудь покемарить. Не подскажете где лучше пристроиться, хотя бы до вечера?
- Да тут многие сдают. Рядом с рынком походи, поспрашивай...
- Ну на кой ляд ему деньги-то тратить,- обращаясь к своей подруге, сказала одна из них. - Пускай у нас в автобусе поспит, там всё равно сейчас никого нет. Пойди с Петро поговори. Парень-то вроде приличный – смотри, как мучается.
Я действительно сидел как пришибленный, с трудом воспринимая всё, что происходит вокруг. В ушах стояла дикая какофония звуков. Автомобильные сигналы, человеческие голоса, щебетание птиц, звон церковных колоколов, доносившихся откуда-то издалека - всё это смешалось в единое целое и непомерным грузом давило мне на голову. Глаза закрывались сами по себе, как будто к верхним векам были подвешены маленькие гирьки.
- Ладно, сейчас попробую,- женщина встала со складного стульчика и направилась в сторону небольшой полянки, где стояли несколько автобусов.
- Пока все наши торгуют, можешь спокойно поспать,- сказала вторая. - Я думаю, бабы не будут против. А игрушки свои оставь – глядишь, мы ещё чего-нибудь продадим.
- Спасибо вам.
Я был благодарен этим совершенно незнакомым мне женщинам, для которых я никто и звать меня, в общем-то, никак.
«Вот так, знай наших! Славяне друг друга в беде не бросают- подумал я с чувством гордости за своих соотечественников».
Скажи мне месяц назад, что вокруг столько добрых и отзывчивых людей, которых мы попросту не замечаем, я бы, наверное, не поверил. Но это всё до тех пор, пока тебя самого петух жареный в жопу не клюнул. У нас ведь как получается: моя хата с краю, ничего не знаю. Наступили тебе в автобусе на ногу – надо огрызнуться. Плюнули нечаянно на ботинок – уже норовишь в харю сунуть. А не дай бог, водки не хватило в магазине по причине того, что какой-нибудь умник влез без очереди – это всё, мы его убить готовы. А ведь может, ему эта водка нужнее! Может, он бы умер, если бы не похмелился... Сидим, как мыши у себя по норам: обозлённые, погрязшие в повседневную бытовую рутину и не ведаем, что вокруг столько хороших людей, готовых помочь тебе, не зная даже твоего имени. За ту неделю, что я барахтаюсь вдали от дома в обнимку с мотоциклом, я встретил таких людей уже немало, а сколько ещё предстоит повстречать?.. Есть, конечно, отдельные особи, о которых говорят: в семье не без урода, - ну так это действительно особи. Их либо мама плохо воспитала, либо вообще имеется какой-нибудь брачок на генном уровне. Да и то, я просто убеждён, что даже у самого законченного ублюдка есть скрытый потенциал добра, справедливости и сострадания, о котором он просто не подозревает. Этот потенциал лишь надо грамотно выудить из недр его закостенелого мозга.
Пока я упражнялся в философии, то не заметил, как опять вырубился, уткнувшись мордой в плечо своей соседке.
- Эй, парень!- она подёргала меня за рукав. – Иди в автобус, приляг. Часа два у тебя точно есть.
Рядом стояла её подруга:
- Иди, я договорилась. Петька там, в автобусе, он тебя запустит.
- Спасибо вам, барышни. Спасибо,- я потрогал свой больной глаз. – А умыться здесь где-нибудь можно?
- Да, вон там,- они показали на маленький кирпичный домик. – Там и туалет, и умывальник.
Я взял из рюкзака завёрнутый в клочок газеты кусок мыла, оставленный мне Мариной, и направился в сторону туалета.
- У тебя полотенце-то хоть есть?- спросила одна из них мне вдогонку.
Потупив взгляд, я отрицательно мотнул головой.
- Вот, возьми,- она
