расположенной метрах в тридцати от озера, раздались возбуждённые мужские голоса, а вслед за ними ещё одна автоматная очередь и несколько одиночных пистолетных выстрелов. От страха у меня перехватило дыхание. Я присел на корточки и стал выглядывать из-за мотоцикла в сторону лесополосы.
«Ё… твою мать! Опять я, похоже, вляпался в какое-то говно!» На некоторое время в лесочке воцарилась полная тишина, но спустя минуты три-четыре всё повторилось вновь и уже немного ближе ко мне. Сначала выстрелы, затем крики и опять выстрелы. Я отчётливо слышал свист пуль у себя над головой и хруст веток под ногами бегущих людей.
«Не-ет, такой форшмак мне не нужен!» Не разгибаясь, одной рукой я завалил мотоцикл на землю и тут же заполз ужонком под куст.
«Да, хорошее местечко я выбрал для ночлега, ничего не скажешь! А главное, тихое! Не хватает артиллерии, танков и авиации для полного счастья». Сказать, что я чувствовал себя неуютно, голым лёжа на пузе и уткнувшись мордой в сырую землю, значит не сказать ничего. Так, не шелохнувшись, пролежал я минут пятнадцать, а то и двадцать. Затем потихоньку стал выбираться наружу, стряхивая с себя всё лишнее в виде муравьёв, пауков и каких-то земляных сороконожек. «Ну, слава богу, вроде пронесло!» Вокруг было тихо.
- Нет, ребята! Ну вас на хер с вашей войной!- ворчал я себе под нос, поднимая мотоцикл. – Схлопочешь пулю тут у вас неизвестно от кого… а главное, ни за что! Поеду-ка я, пожалуй, домой!
Я надел кроссовки на босу ногу, запихал мокрые трусы с носками в рюкзак и, озираясь по сторонам, выехал на дорогу.
Ближе к вечеру я был уже на границе. В отличие от въезда в страну, на выезде югославы устроили, как говорится, «день открытых дверей». Небольшая очередь перед терминалом двигалась почти как в мавзолей Ленина – не останавливаясь. Таможенников вообще не было видно, а погранцы, заглядывая в паспорта лишь для того чтобы сличить фотографию, быстро ставили в них свои штампы и пропускали людей дальше. Глядя на всё это со стороны, я немного успокоился и, собравшись с духом, подъехал к началу очереди.
Пограничник открыл мой паспорт и, увидев в нём полицейский штамп, внимательно посмотрел на меня. Какое-то время он поочерёдно смотрел то на меня, то опять в паспорт.
- Хо-ро-шо,- наконец выдавил он, посмотрел на часы и улыбнулся. – Ехать!- он поставил свою печать, отдал мне паспорт и показал рукой в сторону шлагбаума.
Венгерскую таможню я прошёл без особых проблем. Офицер взял у меня паспорт и, не торопясь, пролистал его. Затем нехотя, как будто в чём-то сомневаясь, поставил в него свою штампульку. Продолжая держать паспорт у себя в руках, он беглым взглядом осмотрел мои сумки и махнул рукой в сторону выезда, при этом не издав ни единого звука.
