Русские пазлы (Полное собрание сочинений автора)

«Брэдли» или ещё что, мы начали по ним крыть и сразу прилетела ответка, причём очень близко. Расчёт уходит в укрытие, я бью сам, ребята из укрытия выходят и начинают помогать. Мы эти БЭХИ остановили. И тут по нам прилетает, прямо рядом. Один из расчёта тяжёлый, один средний и я по лёгкой. Ну как по лёгкой, когда прилетело я метров на десять отлетел. Встаю, вокруг всё черно, иду в укрытие и нахожу своих раненных. Докладываю, что у меня один тяжёлый, один средний, а у меня кровь по ноге течёт. А именно в этот день у меня взяли машину, и я не мог их эвакуировать сам. Приехал командир и этих раненных двоих забрал, а потом приехали сапёры, они там рядом стояли, и забрали ещё моих двоих из укрытия, и я остался на позиции сам. Я забираю рации, автоматы выхожу из укрытия и по мне опять прилетает. И мне становится страшно настолько, что я побежал прямо по полю на другую нашу позицию. И там только уже успокоился, и понял, что когда я бежал, я уже сильно хромал. Я не мог понять почему, ну кровь и кровь, а уже там, когда подняли штанину увидели, что там осколок. В общем я уже сам добрался до больницы, а там оказалось, что кроме осколка у меня сильная контузия. Ну а больнице было хорошо… Прямо кайф…»
«… и яви милость Свою на одре болезни возлежащему и раною уязвленному, чаду моему воину, исцели его тяжкия душевныя и телесныя болезни, и воздвигни от одра немощи цела и всесовершенна, да воспевает Твое теплое заступление. Аминь».
  (Молитва матере ко Пресвятей Богородице о исцелении воина, на поле брани ураненнаго)
 Хозяйство у «Аббата» крепкое, такое же, как и он сам. Техника, лесопилка, даже кролей держат. Говорили мы с ним долго, очень много интересного рассказал капитан. Пушки свои любит и знает их хорошо.
 Прародитель «Рапиры» пушка БС-3 (Большой Сталин-3) стреляла на 22 км. Ствол нарезной был. Когда уже в семидесятых из «Большого Сталина» делали «Рапиру» то дальность сократили до восьми с небольшим км, и ствол гладкий, исходя из необходимости уменьшить габариты, ну и исходя из задач, которые ставились перед орудием. Поначалу – это было исключительно противотанковое орудие, с поражающей, снайперской точностью. Отсюда и название. Теперь же против танков придумано столько всяких мобильных штуковин, от ПТУРа до дрона, что бегать за танками с пушкой нет никакого смысла. Есть смысл выставить на танкоопасном направлении и жечь технику из укрытия.
 Строят такие укрытия артиллеристы сами. «Аббат» даже показал заготовку на помещения для хранения БК. Да вот она.
Пилят деревья в посадках, снимают обзол на пилораме – и, пожалуйте, готовый сруб. Под него вырывают яму, и сверху льют бетон, а если нет цемента, то и просто закидывают землёй.  
   Рассказал капитан и про свой самый любимый и рекордный выстрел:
«Рапира стреляет максимум на 8 км 100 м. И точность на такую дальность уже не та. Не снайперская. А там танк из полосы выходит стреляет по пехоте нашей и обратно. Расстояние 8 км. 400 м. Командир пехоты – выручай, край как надо. А как? Пушку чуть приподняли, да давай снаряды кипятком обливать. Чтобы летело дальше нужно снаряды греть. Когда они у нас лежат, поддерживаем температуру 15 градусов, ну это на обычную дальность, а чтобы подальше надо подогреть. Ну разогрели кипятком, долго наводил, вымерял, прицелился – выстрел. Это лучший выстрел в моей жизни, другого такого уже не будет. Прямо перед танком, в метре. И всё он уехал, перестал пехоту бить».
 Выстрел этот на 8.4 км зафиксировал наш дрон, вот он, уже результат.
 В конце разговора задаю свой вечный здесь вопрос:
  – Как ты видишь Победу?
 И ответ уже привычный, особенно от тех, кто воюет с самого начала, с четырнадцатого года:
  - Такого государства, как Украина существовать не должно, ни в каком виде, и ни в каком размере. Потому что тогда неминуемо будут воевать мои дети и внуки. А я не хочу, я должен сам это закончить.
  - Тогда придётся убить очень многих. И что потом?
  - Да, всех идейных, всех нациков надо убить, иначе никак. Да многих уже убили. А потом природа своё возьмёт - красивые украинские девчонки выйдут замуж за достойных русских воинов, и у них родятся русские дети. Эти не будут бегать и орать «Режь русню». Только так. Никаких договорённостей, ни Минских, ни Парижских, никаких.

                                                 Он - обычный смелый русский парень,
   Воин. Справедливый, добрый, честный.
   Дочь его сейчас живёт в Самаре,
     В славном городке из старой песни.
   Ночь. Война. Противник напирает.
   Взрыв - и шум в ушах, внезапный, резкий.
   Он сегодня странно умирает
   На Самарской улице... В Донецке...
   Снова мина, но в другую точку.
   Ангел шепчет Смерти дерзновенно:
  «Пусть живёт! Пускай увидит дочку!»,
  И осколки залетают в стену.
  Смерть сама рыдает над солдатом,
                                                Ей не по нутру её работа,
                                                 И спешит отправиться куда-то,
                                                 Только за другим, пока «трёхсотым».
                                                                      (Инна Кучерова)

   Полковник Сергеев. Я никогда никаких подвигов не совершал…

   Танки, самолёты, дроны и ракеты – это всё, конечно, важно. Но нет ничего важнее и ценнее людей, как на войне, так и в мирной жизни.
  В этом году полковнику Сергееву Евгению Никитовичу исполнится 87 лет. И он до сих пор служит своей Родине, России. А десять лет назад, в возрасте 77 лет, он пошёл добровольцем и воевал под Дебальцево, в качестве сапёра-инструктора. Минировал и разминировал, взрывал и спасал, и обучал начинающих бойцов сложному сапёрному делу. И я нисколько не удивлён – во время интервью Евгений Никитович, с завидной и для молодых, памятью и ясностью ума, легко вспоминал даты, события и места своей службы, а это всё история нашей страны, как бы она ни называлась – Российская империя, СССР или Россия.
Но начнём сначала. Родился Евгений Никитович в 1937 году, на Донбассе, в посёлке Карлолибкнехтовка (язык поломаешь пока произнесёшь новое, революционное название прежней Новоольховки). Но время было такое, меняли названия, людей и само государство. Казалось бы, хватит – наменялись уже, но нет, и опять меняют названия, на той же Украине. Не наигрались. А ведь любая революция - всегда начало новых бесконечных войн и нынешняя не исключение.
 Отец маленького Жени ушёл на фронт и остались дети при бабушке и дедушке, участнике ещё первой мировой. Кормила их бабушка в основном мамалыгой, кашей из кукурузы. «Вот то была кукуруза, - вспоминает полковник, - сейчас не та…». Помнит он и День Победы, проснулись ночью от криков – Победа! Победа! Люди вышли на улицу, плясали, плакали и ещё запомнил Женя запах того дня – цвели яблони.
 Куда пойти учиться для него вопрос не стоял. Все мужики из деревни воевали, а сам Женя хранил кусок обгорелой шинели. Само собой – в армию.
  В 1955 году он поступил в Калининградское Военно-инженерное училище и навсегда связал себя с саперным искусством, где ошибаются один раз. Служить начал на Кушке, как говорили там, - на три градуса южнее Алжира.
  В 1964 году его направили в восточный Казахстан, Джунгарские ворота, озеро Алаконь, на границу с Китаем. Как таковой чёткой границы не было. Ещё атаман Семиречья просто взял и обозначил эту границу грудами камней. С той стороны стояла трудовая армия Китая, около миллиона человек. Занимались китайцы в основном сельским хозяйством, но и содержали три полка военных. А у наших погранцов была одна застава на сто километров. Пограничная зона, особенно не чётко обозначенная, – всегда сфера притязаний одной или другой стороны. У наших притязаний не было, навалил атаман камней и ладно, стало быть тут наше, не тронь.
 Однако китайцы так не думали, «восток дело тонкое», да и людей у них всегда больше, чем земли. Вот они в 1965 году и позарились. Перешли границу и вступили в бой с нашими пограничниками. Подразделение Сергеева кинули на подмогу. Отбились кое как. А потом уже без оружия, пинками, руками и машинами вытеснили китайцев обратно, за атамановы камни, на родную китайскую вотчину. У нас земли много, но она нам не в подарок досталась, а кровью предков и плачем баб. Не отдадим. А если даже и отдадим, то потом обязательно вернём.
 Один умный немец сказал, что русские всё равно вернутся и своё заберут. Вот только потомки не выучили, дебилы. Понимать начинают, когда русский танк увидят, сразу доходит. Потом опять забывают и опять танк. Ну сколько можно?!
 Затем была у Евгения Никитовича Академия ГШ, куда он поступил уже со службы в ГСВГ (Группа Советских войск в Германии), где ваш покорный слуга тоже проходил срочную службу. Тут мы немного повспоминали каждый свою службу в Германии и сошлись во мнении, что когда мы там стояли никто даже посмотреть косо на нашу страну не мог, потому как это косоглазие мы могли тогда зафиксировать навечно. Сил хватало.
 После увольнения в запас Евгений Никитович стал преподавать в МИСИ (Макеевский инженерно-строительный институт). Казалось бы – сложилась жизнь, живи да радуйся. Красавица жена – Евгения Сергеевна, два сына. Ан нет… Случился Майдан в Киеве и пришла война на Донбасс.
 20 Мая 2014 года семидесятисемилетний полковник запаса Сергеев Евгений Никитович вступил добровольцем в батальон «Керчь». Туда же пошла служить оператором штаба, и его жена Евгения Сергеевна. Пошли воевать и сыновья.
 Задачи он выполнял свои, профессиональные, готовил к подрыву мосты, разминировал мины и неразорвавшиеся снаряды. Занимался вопросами создания, строительства и обеспечения блокпостов. Вооружения по сути не было, блокпосты сооружались на скорую руку, как укрытия от дождя и снега, а надо было уже строить полноценные блиндажи, чтобы выдерживали прямое попадание. Уже «Градами» били по ополченцам. И когда в очередной раз от обстрела «Градами» спасли бойцов именно сергеевские блиндажи, его бойцы на руках качали.
  «Помню, заминировали мы мост через Кальмиус, - рассказывал Евгений Никитович, - а оттуда БТР и пехота украинские. А у меня 15 человек всего, рота больше, чем на километр растянута. Но там видимо водитель опытный, к мосту подошёл, понюхал и понял, что заминировано. Отошёл».
  Там же у Дебальцево прихватило сердце, уволился. Но долго без дела не просидел. Вызвал министр МЧС республики и предложил преподавать во вновь организованном Учебном Центре по подготовке сапёров. А центр был организован только на бумагах, ничего не было, ни пособий, ни методик. Пришлось самому составлять программу обучения. Составил, всё-таки опыт, образование. В период с 2015 года по июнь 2023 го выпустил более 600 сапёров.
 В конце интервью Евгений Никитович сказал: «Я никогда никаких подвигов не совершал. Просто старался быть там, где нужен…»
 А ведь это и есть подвиг, если вдуматься. Подвиг длинною в жизнь.
 Сейчас Евгений Никитович Сергеев, полковник запаса, сапёр, преподаватель собственной методики минирования и разминирования, занимается организацией Музея Великой Отечественной войны и Донбасского ополчения. Там я его и застал, когда пришёл. Стоя на стремянке он приколачивал табличку «Женщины на восстановлении Донбасса».
 Дай Бог вам, Евгений Никитович, доброго здоровья, долгих лет и достойного Вас внимания людей, для которых Вы «были