Русские пазлы (Полное собрание сочинений автора)

Денацификацию и демилитаризацию даже выговорить трудно, не то что осознать. Где она? Даже слова не русские.
 Лучше всех, когда будет Победа, определил морпех Лёха из Белой Глины. Он сказал: - «А вот когда пивка в Белом Доме выпьем, тогда всё…»
  Народ очень хорошо понимает, что мы воюем не с Украиной, мы воюем с НАТО. А если проще, то с Англосаксами и Ватиканом. Да, да. Это они развязали эту войну. Не Россия. Что бы нам не говорили про аннексию и вторжение. Именно эти две мерзкие сущности, а реально, один паразит, и есть источник и бенефициар всех войн. Именно они сделали так, что русские сейчас убивают русских. Пока мы не одолеем их войны не кончатся.
 Как говорил Саид:
- Не будет покоя пока жив Джавдет.
 Так вот пока жив этот условный «Джавдет» покоя нам не будет. Это надо понимать. Пока за каждого убитого русского и украинца в землю не ляжет десять англосаксов и иже с ними, война не закончится. Никогда.
 В Мариуполе не был год. Посмотрел. И хотя всё также много руин, но уже город живёт. На улицах весна, много людей, машин и животных. Ходит общественный транспорт. Еще не весь, но уже… В строительных лесах здание филармонии. Проехали по городу – новостройки. Новые жилые дома. Красивые, не небоскрёбы, аккуратные пяти и девяти этажки. Оживает город. А что здесь было… Не дай вам Бог.
 За городом поля, уже взошли озимые. Там, где были танковые колеи желтеет горчица. Цветут или уже отцветают фруктовые.
 Дальше Запорожье. Тоже поля бескрайние, ухоженные. Всё посажено, всё растёт. Много техники, уже гражданской. Везут трактора, ремонтируют дороги. А в полях противотанковые ежи, так на всякий случай.
 Мелитополь влюбил в себя сразу. Абсолютно целый, живой и уютный город. Широкие улицы, много кафе, в парке дети, женщины и много молодых, ещё не мобилизованных, мужчин. Даже странно. В Донецке не так.
 Дальше к морпехам на Херсонщине. Теперь о морпехах. Приехали, представились командиру. Молодой парень, уже гвардии майор. Уделил нам время. Хорошо побеседовали. Опять Мариуполь, там были почти в одно время, причём даже в одном доме, по улице Виноградной, санаторий «Азовсталец», недалеко от самой «Азовстали». Я там неделю жил в батальоне Шерхана. Они знакомы.
  В батальоне порядок, дисциплина. Бойцы, как на подбор. Все заняты, всем есть работа. Обустраивают позиции и быт. Батальон воевал с самого начала спецоперации. Многое уже прошли. Есть свои герои. И опять это тема отдельной статьи. Там не статью, там книгу писать надо.
  Перед отъездом прапорщик Александр накормил нас ухой и шашлыками. Многое чего интересного рассказал про ребят, про батальон. Многое такого, что ни в какую статью не влезет. А книги пишут после войны. Так что, спасибо Саша, за хлеб-соль, шашлык. Комбату и ребятам поклон. Увидимся ещё, обсудим…
  Ну и в конце статьи хочу ещё раз поблагодарить всех, кто помог нам добрым словом, деньгами, продуктами, сигаретами и т.д. Вас там помнят, ценят и любят, дорогие наши женщины.
  Морпехи попросили поблагодарить лично Елену Очеретину, Викторию Прядкину и Юлию Пащенко (станица Голубицкая, Темрюкский р-н). Они возят ребятам гуманитарку начиная с 26 февраля 22 года. А мама Елены -  Павлова Людмила Николаевна большими партиями жарит ребятам очень вкусные котлеты. С такими котлетами и воевать легче. И дело тут не столько в котлетах…
  P.S. Спасибо большое Сергею Бунееву, моему оператору-добровольцу, который не только фиксировал всю нашу поездку на фото и видео, но и предоставил свою машину, а дело это рисковое, там бывает и прилетает. Так что респект тебе, Серёжа за доброе дело. Баг даст, ещё поработаем.

                        Как мы с танкистом Веней картошку жарили

 Было это недавно на одном горячем донецком направлении. Заночевал я тогда у танкистов в доме. Командир ушёл в штаб на совещание, а мы с механиком Веней остались картошку жарить. Вернее, жарить вызвался я, как бы в ответ на гостеприимство, а Веня помогал по кухне, показывал где, что лежит, и развлекал беседой. Беседа настолько вдруг стала интересной, что я с разрешения Вени записал её на диктофон, и теперь воспроизвожу, практически дословно.  
 События, о которых рассказывал Веня, произошли ещё в прошлом году и давно уже никакой военной тайны не представляют. Но по просьбе Вени, некоторые имена и позывные я изменил, а некоторые оставил, как есть.
 С нашего разговора прошло уже больше месяца. События меняются на войне быстро, и нелепые слухи так перемешаны с достоверными событиями, что иногда и не поймёшь, что из них правда, что ложь, а что и заумная война контрразведок. Однако события годичной давности в изложении прямого участника никаких сомнений не вызывают, и оттого пишется легко. А тут ещё оказалось, что разговор зашёл о взятии одной пятиэтажки, про которую я слышал весь прошлый год от разных бойцов, участников этого штурма. Одному даже помогал с реабилитацией после ранения.  
 Дом, где квартирует командир роты танкистов – обычный одноэтажный кирпичный дом, с одной большой комнатой, кухней и туалетом. Танкисты платят хозяевам арендную плату, тут всё по-честному. В комнате работает телевизор и показывает какой-то американский боевик. Там лихие американские солдаты много стреляют, кричат и показывают друг другу средние пальцы. Очень крутые ребята. Механик-водитель Веня сидит, курит и безучастно смотрит, как они на экране кладут друг друга пачками.
Когда американец сердится он показывает палец, когда сердится русский то показывает руку по локоть. Что называется - Feel the difference.
Потом мы перебираемся на кухню, начинаем жарить картошку и разговаривать. Во время разговора, да и потом, когда переносишь запись в текст, много разных мыслей крутится в голове и много событий происходит за это время. Вот этот разговор и мысли к нему.
                                           * * *
 В. – Была ситуация в Новобахмутовке. Пятиэтажка. Мы с экипажем, командир, наводчик и я, механик, не могли прорваться до танка. Нас взяли в полукольцо.
 Я. – Чтоб понятно было – вы были в доме?
 В. – Мы были в подъезде. Ночевали там же, в доме. Командир сказал – надо идти. Наводчик сказал, давайте покурим и пойдём… был прилёт под подъезд. Мы покурили, начали прорываться до танка, под обстрелами. Обстрелы начались мы были ещё в доме. Стрелкотня, миномёт работал… проскакивала арта…
 Я. – А сколько до танка было?
 В. – Метров пятьдесят-семьдесят, не больше. Нас прикрывали наши же пацаны, наша пехота. Они в том же доме были, наш подъезд, соседний подъезд. Прорвались до танка, подбежали залезли в танк, запустили движок. Туда-сюда, выехали, наводчик взял цель. Начали работать. Разобрали дом, ну здание одноэтажное, более похоже на гараж. Не сработал ресивер, выхлопные газы от выстрелов пошли в танк, наводчик начал угорать. Когда он угорел, начал терять сознание, падал на «чебурашку», подрывался, стрелял и обратно падал.
 Я. – А что такое «чебурашка»?
 В. – «Чебурашка» - это ручки прицела, управление. Ты поворачиваешь пушку влево, вправо, вниз. Когда это всё подзакончилось, мы откатились назад. Подбежали пацаны из пехоты, начали вытягивать нашего наводчика, а у него руки замерли на «чебурашке». Его оттуда еле вытянули.
  После этой ситуации мы с командиром пошли посмотреть. Там до хрена кого положено. А больше то и рассказать особо нечего…
* * *
  В прошлом году, в госпитале Донецка, познакомился я с командиром этого танка, позывной «Арсен», зовут Арсений. Он за этот бой представлен был к званию Героя ДНР. Представлен-то представлен, да вот награды до сих пор не получил. Это было у всё той же сакральной пятиэтажки, где получил осколочные ранения в лёгкие мой друг, пехотинец Андрей-«Цыган». И вот история той пятиэтажки опять вернулась. Случайно, пока картошку жарили. Кроме картошки и лука в доме были ещё только специи. Веня показал где и какие специи лежат, я их рассмотрел и разумно добавил.
                                                * * *
  Я. – А расскажи, как укроп у вас танк хотел угнать.
  В. – Да, взяли пленного. Мы в том же доме стояли. Два танка стояли рядом, шестьдесят четвёрка и семьдесят двойка. Он пытался запустить шестьдесят четвёрку, видать не получилось. Полез в семьдесят двойку, его и взяли возле семьдесят двойки, под гусеницей. Может хотел заныкаться и уйти. Короче взяла его пехота, не мы.
  Что ещё рассказать? Ситуаций до хрена таких было… Когда выезжали в лобовую… когда не работала пушка, с одним пулемётом в лобовую шли…
                                        * * *
  Насчёт пленных мне Андрюха рассказывал. С ними сначала говорили, не допрашивали, а именно говорили. Были такие – мы не при делах, мы медики или водители. Таких отправляли в тыл, пусть чекисты с ними маются. А были и рьяные. Ему говорят, мол, вы же по Донецку сколько лет садите, детей убивает, баб, стариков. А он: «Ну и правильно, из ваших детей такая же мерзота вырастет». Такие до чекистов не доживали
                                          * * *
 Я. – Я уже писал историю, как вы «банан» меняли во время боя…
 В. – Это была тоже Новобахмутовка. Я был у него механиком. У нас лёг «банан». «Банан» - это мозги танка. Мы поехали вдвоём с наводчиком, без командира. Раз поехали, не получилось снять. Мы второй раз поехали, нам командир объяснил, что как… на второй раз мы этот «банан» сняли, с подбитого танка, себе поставили, заработало, но ненадолго. Да, это была Новобахмутовка, после той пятиэтажки через брод дальше уже Новобахмутовка. Мы там прожили неделю, под обстрелами. Ну бывает… Крайняя лобовая, мы выходили со своим командиром.
 Я. – Что такое лобовая?
 В. – Лобовая, это когда ты заходишь на их позиции.
 Я. – Чтобы потом зашла пехота, да?
 В. – Да. Ты должен танком им проломать дорогу, чтоб пехота зашла. Бывало такое что пехота подводила.
 Я. – То есть вы проломали, а пехота не зашла?
 В. – Да. Тогда мы разворачиваемся и уходим обратно. Нам приказ командование даёт, и мы уходим обратно.
                                 * * *
       Картошка уже почти готова. Говорю:
       - На попробуй. Ну как?
      Веня пробует, закатывает глаза и говорит:
         – Бомба.
         – Ну не зря приехал, хоть картошки вам пожарил.
         – Здорово. Пресса лучше всех готовит.
      Ставим сковородку на стол, режем хлеб, садимся и разговор продолжается:
 Я. – А что скажешь про эти наши контратаки, последние?
 В. –  У меня была жизненная ситуация, крайний штурм. Мы зашли на позицию, встряли в кювет, встряли пушкой, мы ушли из машины, по нам крыли. Мы забежали в окоп, следом танк шёл, на прикрытие, метров тридцать-сорок от нас в дерево врубается, он его не валит, а просто буксует, из башни идёт пламя. Ну честно, мы думали, что экипажу уже всё…
 Я. – Его что подбили?
 В. – Да.
 Я. – Чем?
 В. – ПТУРом. Первая мысля была, что сейчас сработает БК и куда валить? А мы в окопе с пехотой сидели. Ну все ушли, остались мы с командиром танка, давай наводчика нашего искать. Кричим там, по позывному, по-всякому. А оказалось наводчик уже ушёл с пехотой, в соседнем окопе сидел. Он уже кричит нам. Ну мы тоже с командиром дёрнули. Отошли уже с километр, глядим, а там дым, а потом взрыв, БК рвануло. Там как загораются пороха, начинает машина гореть и взрывается весь боекомплект. Башня отлетает.
                                        * * *
  В прошлые выходные, уже здесь в России, я видел, как какая-то контора проводила корпоратив.