Как-то совпало, что моё знакомство с биографией Троцкого произошло почти одновременно с предложениями о внесении изменений в Конституцию (которую мы, если память не изменяет, менять никогда не собирались, да и теперь вроде не меняем-только совершенствуем..). Вот и потянуло сопоставить два периода.
Итак, начнём : немного о нашем далёком прошлом – год 1917-й, судьбоносная, как сейчас скажут, година Великой Октябрьской и т.д., под руководством «вечно живого» Владимира Ильича ! Правда, под сурдинку нет-нет, да проскакивает в публикациях, что никакой Великой революции и не было, а просто произошёл банальнейший гос-переворот (это даже Иосиф Виссарионович, посмеиваясь в усы, признавал среди «своих», но попозже). Владимир Ильич также именовал произошедшее «вооружённым восстанием» в близком окружении, да и сам появился только к вечеру в Смольном, когда всё было кончено. Рулил в памятный всему человечеству день товарищ Троцкий, Лев Давидович, с которым они то спорили до оскорблений, то сходились, но отталкивались от разных посылов. Если Владимир Ильич не видел для себя иного варианта, как узурпация власти, к чему, кстати сказать, оказался сам не готов (по Бунину – вспомним его просьбу срочно подобрать новых министров в кабинет), то Лев Давидович до последних дней своих твердил о мировой революции (перманентной), где Россия – очередной шаг (в разных вариациях, но мировой пожар должен разгореться, обязательно и повсеместно).
И самое интересное: все споры носили чисто теоретический характер, выводы двух лидеров регулярно опровергались действительностью – как внутренними событиями, так и мировой практикой. Вот «забытая» брошюра Льва Давидовича «Наши политические задачи», где про большевистскую тактику он пишет, как про «казарменный режим», сравнивая Владимира Ильича с Робеспьером и суммируя эту тактику в рамках нового исторического этапа развития России, чётко предвидит все последствия: «Партийная организация подменяет собой партию, ЦК заменяет партийную организацию, и, наконец, диктатор» подменяет собой ЦК». Всё сказанное звучит после 2-го съезда РСДРП, где и произошло размежевание партийцев на большевиков и меньшевиков. И уже через несколько лет, подтверждает своё видение партии в письме под названием «Заявление 46» такими выражениями, как разделение партии на секретарскую иерархию и «мирян», профессиональных функционеров, подбираемых сверху, и массу, не участвующую в общественной жизни. И в дальнейшем, став на путь создания оппозиции в 1926 г., новоявленный диссидент выступает за участие во власти всей партии, но опять же с оговоркой – при условии контроля со стороны верхов. Небольшое отличие от позиции Сталина, стремившегося к незыблемости диктатуры партийных органов (так и сложилось в итоге), потому и говорить о принципиальном расхождении позиций двух деятелей сложно – очередная схоластика.
Люди моего поколения хорошо помнят, как много уделялось внимания 2-му съезду РСДРП, как бичевали меньшевиков – («оппортунисты, соглашатели») - на полит-занятиях, в прессе, в учебниках по Истории КПСС (а сколько времени на всё было потрачено – вспоминать не хочется). На самом деле – просто мелочная внутрипартийная борьба, «орг-сутолока», по выражению Льва Давидовича, за которой стояло неуёмное стремление Ленина контролировать большевистскую организацию, прибегая к самым грязным методам (пасквили, ложь, клевета, фальсификации, приписывание произвольных высказываний и т.д.) Или ленинская характеристика «колеблющихся» большевиков, стремившихся сочетать марксистские взгляды с новыми тенденциями в философии – «БАНДА СВИНЕЙ» ! Что-то слышится знакомое, не правда ли ?
Автор этих строк должен признаться, что тоже когда-то грешил пассивным примиренчеством – сидел на полит-занятиях, выслушивал и голосовал за пустые резолюции на партийных собраниях, терял бездарно время, изучая Историю КПСС (так и не запомнил, в чём состоит отличие одного от другого каждого из 25 съездов, не говоря уже о «всемирно историческом значении оных!). Но однажды спросил – а кого же всё-таки представляет партия, если в неё и вступить невозможно (без рекомендации двух членов и т.д.) и услышал: партия регулирует свой социальный состав, и в ответ: неужели непонятно (строгий взгляд, непреклонный вид). Потом втихую услышал более внятное – да никого она не представляет, только себя, интересы касты «избранных» и пролетариат здесь совсем не причём. Вот так ! Кто жил при однопартийной системе понимал – не дай Бог поставить под сомнение мудрость вождей, гениев человечества, задавших новую фазу мирового развития…
Но вернёмся немного в прошлое. «Догоняющее развитие», страна «второго эшелона» капитализма, непосредственное влияние более высокой мысли и развитой экономики Запада – констатация фактов, фактов бесспорных. Всё на фоне «примитивности и медлительности общественного развития страны» – условия, давшие возможность сформировать в России абсолютистскую форму правления, превратить абсолютизм в «самодовлеющую организацию, стоящую над обществом», использовать полицейско-бюрократическую машину для недопущения возникновения свободных политических структур (Л.Троцкий). Не берусь продолжать, дабы не быть заподозренным в скрытых намёках, да и более ярких выражений не видел ни у одного из современных политологов. И как же смешно сегодня слышать про великую роль России, якобы «загородившей»(!) Западную Европу от татаро-монгольского нашествия, что дало возможность ей развиваться свободно, а «плач Ярославны», как оказывается, был первый шаг в направлении совершенствования художественного вкуса. Даже комментировать не знаю, стоит ли. Может быть, тогда и Пунические войны в свою очередь способствовали отвлечению сил от похода на Россию? Не говоря уже про Столетнюю и другие войны ?
Кстати, с определениями всё У Льва Давидовича тоже всё получалось хорошо на протяжение дальнейшей его деятельности. Вот некоторые примеры: «политическое рутинёрство», «подлое тупоумие», «чудовищное вероломство», «содействие мировым душителям социалистической России». Правда, не отставала и партийная пропаганда – «политический двурушник», «барин» и т.д. : нынешним златоустам с федеральных каналов стоило бы поучиться такому лексикону – глядишь, не такое было бы такого отторжения от их постоянных теле-истерик на всю страну.
Замечательно звучали и другие заявления – например на Брестских переговорах о мире с Германией, где шли дискуссии о статусе российских территорий под германской оккупацией, Троцкий заявил буквально следующее: российское правительство не может считать выражением воли населения заявления, сделанные привилегированными группами в условиях оккупации. Что-то до боли напоминает крымский референдум…
Увы, положительной оценки фигуре Троцкого при всей его масштабности и оппозиционности сталинизму также дать невозможно. Пламенный революционер до конца жизни оставался верен своим идеям, в основе которых оставалась мысль всеобщей мировой революции и ведущей роли рабочего класса. Будучи фанатиком до мозга костей, он так и не захотел увидеть «органическую связь перерождения правящей партии большевиков с существом создаваемой ею системы» (Г.Чернявский). Истинный марксист-догматик оправдывал и даже превозносил большевистский террор в России и так называемое революционное насилие, не говоря уже об аморальности целей, которые связывались с аморальными путями их реализации.
Видимо, так и не сложилось окончательного понимания того факта, что никакой философии у большевистской клики не было, а сохранялись сиюминутные узконаправленные интересы, маскировавшиеся демагогией высокого пошиба и насилием. Хотя и велась речь о привилегированном слое, как он видел партию, новым господствующим классом он этот слой не называл, избегая признания того факта, что в стране фактически сложился государственный капитализм восточного типа, т.е. опирающийся на насилие.
Заслуживает, правда, уважения сделанный впоследствии вывод о том, что сталинизм и фашизм представляют собой симметричные явления, которые «многими чертами убийственно похожи» (Л.Троцкий), но причины – опять те же (увы): «промедление мирового пролетариата в разрешении поставленной историей перед ним задачи..». И на фоне увлечённости догматикой – главный «прокол», приведший в конечном итоге к его гибели (какая, кстати, мерзость – присвоить убийце звание Героя Советского Союз спустя двадцать лет по возвращению Рамона Меркадера в страну «победившего социализма»). А именно – не увидеть за серой фигурой Сталина, которого все считали посредственностью и которого можно будет легко (якобы) заменить иной фигурой, блестящего интригана. Позволю предположить, что всё дело в «классовости» фиктивной коммунистической морали, выдуманной сподвижниками, позволявшей любые допущения в угоду стоящим перед партийцами задачам. В этих условиях фигура «Отца народов» оказалась исключительно уместной и востребованной, благодаря теперь уже ставшим достоянием гласности чертам характера.
Не соглашусь с бытующим мнением, что кровавая вакханалия, устроенная Лениным-Сталиным в России, была не только необходима для развития в условиях «враждебного окружения» (почему враждебного ? – а как же строительство предприятий тяжёлой промышленности с использованием западных экспертов, и, наконец, ленд-лиз, за которым полетел Молотов в первые же дни войны), но и являлась следствием фракционной борьбы между различными группировками. Такие идеи можно услышать даже во время экскурсии в квартире – музее печального (во всех смыслах) Дома на набережной, где многое из рассказываемого и далеко нелицеприятного вызывает оторопь. И вот тебе на, «жив курилка», в нас таится, стучит «в сердца пепел Клааса». Ведь сама идея нежизнеспособного государства, порождённая псевдо-классиками, не имела реальной экономической базы, была лишена стимулов к саморазвитию в противоположность западноевропейскому и американскому опыту (итоги – налицо, как бы не старались убедить в противоположном горе-пропагандисты дня сегодняшнего).
Казалось бы – к чему все эти рассуждения, какое имеют отношению к России 21-го века ? Давайте поймём, что позволило в 1917-м кучке изворотливых и безжалостных политиканов при отсутствии социальной базы захватить власть и удерживаться на вершине политического Олимпа достаточно долгое время, демонстрируя мировому сообществу чудовищные эскапады политического и военного свойства. На мой непросвещённый взгляд - благодаря двум важным чертам, составляющим основу российского социума. Они были выделены ещё в начале 90-х годов американским политологом Джеффри Тайлером (Jeffry Tayler), прожившим здесь долгое время и даже полюбившим на первых порах нашу страну. Вывод его таков: «Столетия политических репрессий.. создали в России культуру безразличия и коррупции, которая обрекает страну на социальный хаос и окончательную потерю всякой стратегической значимости». И дальше «.. изолированная от всех и погружённая в собственное мессианство Россия страдала от грабивших её
Как-то ночью, когда мучила бессоница, в голову пришла безумная мысль: как бы сегодня выглядел разговор с Троцким ? Его оценки нынешней ситуации в стране ? Мысли, идеи, предположения ? Ведь жил какое-то время в Нью-Йорке - в маленькой квартирке в Бронксе.
Понятно, что никогда такой разговор не состоится. А вот некоторые оценки сделать можно, и даже нужно. Давайте попробуем.