"УРОВЕНЬ ВТОРОГО ПЛАНА".(Мистический хоррор)

вообще  не  представлял  жизни  без  родителей  в  этом  земном  реальном  мире. Он  был  не приспособлен  как  ни  странно  к  земному  миру. К  самостоятельной  земной  жизни. И  не  потому, что  Андрей  Сурганов  был  избалованный  и  изнеженный  мамой  и  отцом  ребенок, а  просто  он  не  был  земным  ребенком. Он  вообще  был  неземной  сущностью, но  оказавшейся  на  земле. Может  поэтому  его  сброшенная  душа  на  землю  потерялась  и  озлобилась  на  весь  этот  земной, как  и  Небесный  мир. И  в  отличие  от  сестры  и  брата  появилось  еще  нечто  внутри  ее. Жуткое  и  жестокое, что  проявилось  в  раннем  детстве.
  Потерять  теперь  еще  не  дай  Бог  своего  земного  отца, было  для  него  страшным  ударом. Он  как  никто  другой  оценивал  обстановку  в  семье  и  боялся  за  такие  вот  последствия. Андрей  боялся, что  нехватка  денег  может  лишить  всех  родных  их  единственного  жилья  и  вообще всей  благополучной  жизни. А  тут  еще  и  эта  психбольница  и  это  уголовное  следствие  по  делу  двух  покончивших  с собой  женщин, где  виновником  считают  его  и  хотят  засадить  и  надолго. И  так  бы, наверное, и  случилось, если  бы  не  врач  психотерапевт  Вероника  Георгиевна  Климова. Она  спасла  его  от  тюрьмы  и даже  суда  и  его  Сурганова  Андрея  просто  посадили  в  городскую  психбольницу. Климова  отмазала  его  для  себя. Он  ей  просто  понравился. Просто  как  человек. Она  осмотрела  его  и  сделала  соответствующие  как  женщина выводы  и  просто, скорее  всего, пожалела  Сурганова  Андрея, отнеслась  к  нему  тоже  как  мать. Да  и  ради  своей  будущей  тоже  карьеры. Он  для  нее  был  попросту  настоящая  находка. Уникален, как  псих.
  Наблюдая  за  его  поведением  Климова, просто  могла  написать  целую  о  нем  книгу. На  основании  всего  с  ним происходящего  и  то, что  он  ей  рассказывал.
  Особенно  о  своей  покойной  матери  Галине  Сургановой, которую  он  видел  тоже  во  снах, и  как  все  время  просил  у  нее  прощения. За  что  он  и  сам  не мог  объяснить, но  почему-то  это  делал  каждый  раз, как  только  происходила  встреча.
  Андрей  рассказывал, как  ее  видел, то  лежащей, словно, в  могиле  и  будто  сам  там  находился  рядом  с  покойницей, либо  в  своей  старой  квартире  еще  на  улице  Терешковой  в  поселке  Молодежном.
  Он  рассказывал, что  иногда  не  мог  подойти  к  дому  или  подняться  наверх, в тринадцатую  квартиру, где  он  жил  с  мамой  и  папой  с  самого  своего рождения. До  момента  переезда  на  другую  улицу.
  Но  самое  интересное  Сурганов  будучи  уже  в  возрасте  почти  пятидесятилетнего  мужчины  впадал  в  детство. Да, да  в  самое  настоящее детство. Из  древних  и  прочих  окультических  источников  именно  такие  души  как  у  Сурганова  могли  принадлежать  только  ангелам. Или  быть  захваченными  ангелами. Мало  того  изучая  его биографию  Климова  узнала  еще  кое-какие  подробности  его  детства  и молодости.
  Оказывается, Сурганов  Андрей  был  самым  забитым  ребенком  в  школе  и  позднее  в  городском  училище  под  номером  тридцать  в  городе  Дивногорске. Том, что  в  нескольких  километрах  от  его  поселка, где  Сурганов  жил  в  сорока  с  лишним  километрах  от  города  Красноярска. 
  По  сведениям  и  опросам  тех, кто  его  знал, все  дружно  говорили, что  он  и  мухи  бы  не  обидел, коснись  чего. Но  по  тому, что  наговорил  следователь  Дорофеев, это  вообще  не  вязалось  с  личной  жизненной  биографией  Сурганова  Андрея. Дорофеев  говорил, что  Сурганов  Андрей  внутри  просто скрытый  маньяк. И  Чикатило  по  сравнению  с  ним  просто  отдыхает.
  Похоже, что  в  Сурганове  на  самом  деле  что-то, живет, и  оно  скрыто  до  поры  до  времени  в  нем  и  когда-нибудь  оно  вырвется  на  волю.
  Сурганов, мол  сам  ему  все  о  себе  рассказал, как  на  духу  и  покаялся  в  том  что  было  раньше  и  то, что  он  теперь  стремился  исправить  свои  детства  ошибки. И  женщин  тех  он  не  убивал, а  наоборот  хотел  спасти  от  вероятной  гибели. И  если  он  реально  имел  возможность  проникать  в  мир  мертвых  во  время  своего  сна, то, тогда  он  действительно  мог  узнать  от  того  же  ангела  смерти  о  смерти  тех  двух  смертниц. Тогда  все  могло  связываться  с  тем, что  было. Но  вот  можно  было  верить  всему, что  Сурганов  Андрей  говорил. Ведь  он  был  шизофреник. А  шизофреник  он  и  в  Африке  шизофреник.
  И  ничего уже  не попишешь. Только  транквилизаторы  и  прочие  медикоменты.
И  прочие  лечебные  процедуры  без  надежды  на выздоровление.


                                                                                             ***
  Брат  Евгений  приехал  к  Андрею  прямо  в  больницу. Он  привез  ему  передачу  и  пообщался  около  часа  с  родным  старшим  своим  родным  братом.
  Они  дружно  и  мирно  тихо  пообщались  друг  с другом.
  Андрей  много  узнал, что  происходит  сейчас  у  них  дома  и  как  здоровье  их  отца. Как  дела  у  родной  еще  сестры  Татьяны.
  У  братьев  снова  зашел  разговор  об  умершей  их  родной  маме. И  ее пребывание  в  высших  мирах  или  новой  земной  жизни.
  Андрей  Евгению  сказал, что  надо  было  что-то  хоть  сделать  на  ее  могиле. Поменять  крест  и  поставить  хотя  бы  новую  более  крепкую  и  новую  оградку.
  Хотя  это  уже  для  нее  было  не  важно. Но  для  них  как  долг  это  было  обязательным. Но  нехватки  денег  и  сложности  самой  личной  жизни  никак  не  давали  сделать, уже  дано  это. Еще  с  самого  момента  смерти  их  мамы.
  Да  и  жили  они  хоть  и  в  одной  как  прежде  квартире, но  как  кошка  с  собакой. Без  конца  стояла  ругань. Сестра  Татьяна  вела  себя  как  полоумная. Поедом  съедала  отца  за  все. Все  было  на  нервяке. И  еще  эта  нищенская  практически  жизнь. И  обстановка  кругом. Растущая  безработица. Где  каждый  третий  становился  реально  психом  и  дураком. Рушились  семьи, и  рушился  весь  земной  мир. Преступность  просто  захлестнула  все  кругом. Как  и  наркомания  и  алкоголизм. Что-то  назревало  в  мире  и  подходило  к  финалу.
  Он  знал, что  это  не  его  мир. С  самого  рождения  и  он  его  должен  терпеть, терпеть  до  самой  смерти.
  Речь  зашла  о  работе, и  Андрей  вспомнил  свою  охрану, где  когда-то  еще  до ареста  работал. Теперь  он  уже  и  забыл  про  нее. А  тут  вдруг  вспомнил.
- «Полжизни  в  охране» - подумал  он - «Пол  жизни  и  ничего  хорошего. Ни  денег  толком, ни  личной  жизни. Одна  работа  и  все. И  все  время  денежные  нехватки. И  все  время  приходится  как-то  выживать. И  все  приспосабливаться».
  Брат  тоже  жаловался  на  это. Что  ему  и  его  Валентине  подруге  скоро  светит  безработица  и  у  него  с  работой  тоже  не  все путем. Он  спрашивал  Андрея, как тут  все  нормально, и  как  его  тут  лечат, кормят  и  ухаживают. И  Андрей  говорил, что  лучше, чем, если  бы  сидел  до  сих  пор  в  тюремном  изоляторе. Что  до  сих  пор  боится  попасть  в  тюрьму. Причем  ни  за что. Что  за  него  заступается  главврач  его  теперешней  психбольницы. Он  ее  самый  лучший  здесь  пациент. Что  она  интересуется  его  сновидениями  и  всем  что  с  ним  происходит.
  И, похоже, она  к  нему  неравнодушна. И  не  только  как  к  пациенту. Что-то  большее  уже  между  ними  и  началось  как-то  внезапно. И  Сурганов  Андрей  даже  сам  это  толком  не  мог  объяснить, но  главврач  психбольницы  похоже,  повелась  на  него. Повелась  как  на  мужчину.
  Это  было  уже  заметно  по  ее  карим, почти  черным  влюбленным  и  заигрывающим  с  ним  молча  глазам. Когда  она  ему  задавала  вопросы, глаза  ее  говорили  о  чем-то  более  близком  и  совершенно  другом.
- «А, что?» - он  как  то  даже  подумал  мимолетно  и  не  серьезно, улыбаясь  сам  себе  и  глядя  из-под  лобья  искоса  на  Веронику  Климову - «Она  одинокая  женщина  и  может  себе  желать  этого. И  сама  так  в  целом  ничего. Можно  было  бы  и  поближе  познакомиться».
  Потом  снова  разговор  пошел  о  покойной  маме  и  о  том, что  никак  не смогли  братья  обновить  ее могилу. Ни  оградку  путем  хорошую  поставить  ни креста.
  Так и стоит  старый  деревянный  крест  и  старая  оградка  еще  с  похорон  на  ее материнской  могиле. А  денег  как ни хватало  так и  не хватает.
  Кругом  нехватки  и  во  всем. Да вот, теперь  еще  и  Андрей  в  психушке  в  Ломоносовке. Ладно, хоть  еще не  в  тюрьме. Обошлось. И  на этом  спасибо.


                                                                                   ***
  Душевнобольной  Гавриков  снова  набросился  на  Сурганова  Андрея. Набросился  прямо  на  прогулке.
  Андрей  только  появился  в  самом  дворе  психбольницы  среди  ее  пациентов, и  тут  случилось  это. Снова, и  почти  сразу, как  только  Сурганов  вышел  на  свою  очередную  прогулку.
  Он  буквально  с  кулаками  бросился  на  Андрея  и  смог  даже  его  ударить  в этот  раз. И  Андрей  упал  сбитый  ударом  большого  увесистого  кулака  этого  здоровяка  Гаврикова. И  если  бы  не  подоспевшие  во  время  санитары, то  возможно  Сурганову  досталось  бы  больше.
  Гавриков  орал  на всю  прогулочную  площадку  больницы  как  заполошный  зверь. Вид  его  был  одновременно  агрессивный  дикий  и  напуганный. Он  орал, что  его  чуть  не  сожрали  во  сне. Прямо  в  его  палате  прошлой  ночью. Он  еле  вырвался  от  демонов  и  из  их  цепких  когтистых  лап. И  что  Сурганов  Андрей  виновник  всему. Что он  демон, как  и  те, что  там. И  будто  он  его  снова  там  видел  с  рогами  и  четырьмя  лапами.
  В  прошлый  раз  Гаврикова  чуть  не  утащил  в  мир  мертвецов  какой-то  дракон, черный  и  блестящей  чешуе. С  крыльями. И  будто  тот  дракон  и  тот  демон  и  есть  Сурганов  Андрей.
  Их  сцепившихся  в  свалке  драки  еле  растащили. И  увели  силой  санитары  по палатам.
  Гавриков  что-то  кричал  вослед  Андрею  Сурганову  и  ругался  на  весь  больничный  двор  отборными  ругательствами  в  адрес  всех  и  кричал, что  сюда  идет  Ад. Что  всем  конец. Что  скоро  демоны  придут  в  больницу  и  сожрут  всех  и  Сурганов  будет  с  ними  вместе. Это  только  начало. И  он  Гавриков  видит  все  и  знает  все.
  Он  кричал, что  Сурганова  надо  убить. Что  он  некто  демон  Диамир. Точнее  вместилище  нескольких  сразу  сущностей  и  всего  потустороннего  запредельного  и  инфернального  зла  и  всего  того  мира, которое  за  пределами  этого  земного  мира.
  Ему  в ответ  Андрей  в  свою  очередь  ничего  не  кричал. Он  просто  молчал. Он  просто  знал  всю  правду  о  себе. Он, молча, следовал  схваченный  с  разбитым  носом  санитарами, которые  тащили  его  сначала  в  туалет  с  умывальником, чтобы  привести  в  порядок  его  разбитый  нос, потом  в  больничную  камеру  и  палату  с  решеткой  на  утренний  гудящий  машинами  город.
  Он  все  знал. Знал  и просто  молчал. Он