переезжали через речки. Над одной из них был мост, совершенно чужеродный для этой местности. Широкий, каменный, он состоял как - бы из двух частей. С одной стороны реки, у въезда стояли сфинксы, перила были чугунными,- массивные столбы в две трети человеческого роста соединялись кованными решетками. На вершинах столбов ангелы чередовались с горгульями. С другой стороны был сплошной бортик той же высоты из светло-серого гранита. На нем, в беспорядке стояли небольшие, античного стиля статуи и амфоры, и заканчивалось это сооружение двумя стелами, барельефы на которых я не разглядел.
Видя мое недоумение, Мелиарх усмехнулся, и сказал, что здесь неподалеку долгое время жил архитектор, который разнообразил местность своими проектами. Здесь есть целый парк его сооружений,- место прелюбопытное и достойное посещения, но мы туда сейчас не поедем. Ладно,- нет, так нет.
Где-то около полудня мы доехали до небольшого деревянного дома, стоявшего у дороги, и остановились. Плоская крыша, пара окон на фасаде, скамейка у входа, несколько фруктовых деревьев вокруг. Мы распрягли лошадей, вошли внутрь,- земляной пол, длинный стол посреди помещения, лавки возле него и по стенам. Мелиарх разложил на столе привезенную с собой еду, мы поели, и он рассказал мне то, что считал для меня необходимым.
Когда мы приедем в город,- говорил он,- я оставлю тебя на пару дней у знакомых, в трущобах, там до тебя никому не будет дела. Сам отправлюсь посоветоваться, как тебя лучше отправить обратно. Пока у меня есть пара мыслей, посмотрим.
Трущобы то место, где действует наименьшее число законов. Ведь чем меньше законов, тем меньше соблазнов их нарушить,- нарушив какой-нибудь маловажный, гораздо проще потом нарушить и другие. У вас все наоборот, но ты постарайся особенно не удивляться, а то привыкнешь к этому чувству, и оно потеряет для тебя остроту.
Итак,- нельзя убивать и лжесвидетельствовать. Там, правда, есть еще стража, у них-то как раз еще куча законов, и они их раздают тем, кому этих законов не хватает. Помнишь, я смотрел на твою руку, - эти законы пишутся там. Это то, что можно назвать первым и последним предупреждением.
Там живут люди, которым нет никакого особого дела ни до себя, ни до других. Это совсем не значит, что там сплошь отбросы общества, ни к чему не пригодные. Отнюдь. Просто им нравится так жить. Когда перестает,- они уходят. Впрочем, сам все увидишь.
Будь там поосторожней, во всем слушайся тех, с кем я тебя оставлю. Лишнего не болтай, в чужие дела не лезь. Не попадайся на глаза стражникам, они слишком любопытны, не слишком умны, им скучно шляться без дела и ты для них будешь замечательным развлечением.
Ну наконец-то,- первая инструкция по эксплуатации Преисподней,- подумал я, и не удержался от того, чтобы сказать это вслух.
- Преисподняя,- это не то слово,- возразил он мне,- но извини за краткость, и если что-то хочешь спросить,- спрашивай. Но недолго, я хочу еще минут пятнадцать вздремнуть.
И тут я понял, что не могу придумать ни одного вопроса. Хорошо, пусть будет какой-нибудь идиотский,- главное начать. Например, если спросить его про эти самые ворота, через которые уходили все пассажиры, то наверняка он скажет что-нибудь про телепортацию.
Я спросил, он посмотрел на меня и пожал плечами.
- Зачем придумывать умные названия тому, о чем не имеешь ни малейшего представления? Но наверное можно и так назвать.
- Опять чтение мыслей?
- Извини,- подумал он мне в ответ,- но нужно же понять суть вопроса.
- Не уверен,- ответил я,- какого черта, обещал ведь больше этого не делать.
- Извини, но я так понимаю, что если ты задаешь вопрос, то хочешь получить ответ, а если хочешь просто поговорить, то к чему умничать? Тебе явно не хватает дисциплины мышления,- сказал он,- на досуге надо будет с тобой поработать. Почаще медитируй для начала,- помогает. Ладно, когда созреешь, - спрашивай. А лучше узнавай сам.
Он закрыл глаза и заснул.
Медитировать? Вот еще,- совершенно это сейчас ни к чему, и я вышел из дома, осмотреться вокруг. Ничего интересного. Обошел дом, сорвал и съел яблоко (мы все же не в Раю, и я не девушка), посидел на скамейке. Пора было ехать дальше.
- А почему мы не пошли через эти ворота?- спросил я, пока он запрягал лошадей .
- Потому что ты устроен не так как мы, ты здесь непонятно как оказался, и совершенно нет никакой необходимости рисковать. Тем более, что воротами здесь может пользоваться далеко не каждый. Забудь об этом. Перемещаться в пространстве можно и без ворот.
Он вдруг исчез, и появился почти в том же месте минут через пять с шляпой в руках, протянул ее мне.
- Дождь, ветер,- кто его знает, какая погода будет.
Пристально посмотрел на меня и усмехнулся,- Даже не думай, такому ты точно не сможешь сейчас научиться.
Вот гад.
Прошел час, полтора, поля сменились садами. Дорога стала шире, потом, с холма, мы увидели первые дома.
Когда Мелиарх говорил про трущобы, мне представлялись какие-то невысокие невзрачные постройки, но оказалось, что я ошибался. Большие красивые дома со всяческими архитектурными украшениями.
- И что, вот это и есть трущобы?- спросил я у него.
- Ну да, - сказал он,- внутри там не так хорошо, как отсюда видно. Просто строить плохо никому не интересно, а как там жить каждый решает сам. Верхние этажи, кстати, пустуют,- редко кому не лень туда добираться, а внизу порой яблоку негде упасть. Так что все как всегда в этом наилучшем из миров.
Этот город там называли Москвой. Пока мы еще не подъехали, я гадал, как будет выглядеть здесь кольцевая дорога,- но ее не было вовсе. Просто поля резко сменились на лиственный лес, а когда мы подъехали к небольшой часовне, стоявшей возле дороги, Мелиарх сказал, что мы добрались до цели. Добро пожаловать.
- И почему Москва? Она же совсем другая. Вот Патриарший пруд, к примеру,- вспомнил я Булгаковского черта,- есть у вас здесь?
- Пруды,- ответил он,- Патриаршие пруды. Это у вас там всего один, а у нас несколько. Как только появляется здесь у нас достойный патриарх, так тут же ему новый пруд. Но только самым достойным, прочим не положено.
- Это что, вроде награды за службу?
- Не совсем,- сказал Мелиарх,- они там работают спасателями и лодочниками.
- У наших мудрецов своеобразное чувство юмора,- добавил он, увидев мою ухмылку.
- Мудрецы? – спросил я.
- Долго объяснять, возможно, что придется с ними встречаться, тогда сам увидишь.
От этих слов мне стало немного не по себе, но Мелиарх сказал, что переживать не стоит, ничего страшного в них нет, мудрецы все ж.
Это было похоже на неухоженный парк, посреди которого возвышались здания. В основном они стояли в беспорядке, но были и такие, которые образовывали некие отдельно стоящие ансамбли. Такого понятия, как улица или квартал, здесь видимо не было. Зато было множество пешеходных дорожек среди деревьев, совсем мало дорог, по которым можно проехать, и всего один широкий, совершенно пустой проспект, попавшийся нам по пути.
- Императорская дорога,- сказал Мелиарх,- он здесь проезжает, когда прибывает в город.
И через короткую паузу добавил,- Иногда, правда, и уезжает здесь.
Я, не поняв, посмотрел на него,- почему иногда?
- Обычно он объезжает всю страну вокруг, чтобы побывать везде по очереди, но иногда бывают и специальные визиты, - всякое случается.
- Император, страна,- спросил я, - это и на том, или как сказать,- на этом, свете тоже есть?
- Разумеется,- сказал он,- а как может быть иначе. Господь, разделил жизнь и смерть, как свет и тьму, но разделил, а не противопоставил. Так что многое похоже, но не все, отнюдь не все. Привыкай.
- Народ сбегается со всей округи, когда он проезжает. Зрелище не частое, и стоит внимания. Пропускают только совсем ленивые.
Он повернулся ко мне,- Ты только не подумай, что он колесит как мы с тобой. Тут недалеко есть место, куда они все перемещаются из Царского предела, а оттуда уже едут в Кремль. Себя показать, чтобы не забыли совсем про него.
Про Кремль я спрашивать даже не стал,- все равно в другую сторону едем, а он рассказ не продолжил, потому что мы почти приехали, и он начал осматриваться по сторонам, вспоминая дорогу.
Оказалось, что таким способом он приезжал сюда всего лишь раз, да и то давно, и все тогда было по другому, и спросить не у кого,- прохожих почти не было,- а те что были, лишь неопределенно, и с сомнением указывали нужное направление. Наконец мы подъехали к какой-то площади, весьма напоминавшей базар, с множеством небольших строений, с людьми, снующими между ними, с сумками, рюкзаками, тележками, и шумом, соответствующим всему этому.
- Базар,- сказал Мелиарх,- сейчас все узнаем.
Сошел с повозки, и ушел вглубь.
С разных сторон звучали разные музыки, люди в основном перемещались мелкими кучками, по три-четыре человека, но там внутри, где постройки разделялись лишь узкими проходами, все это стеснялось в одну толпу. И мне туда совсем не хотелось.
Мелиарх скоро вернулся довольный, и с двумя пластиковыми пакетами в руке. Дорогу он теперь знал, и мы поехали дальше.
Глава 2, в которой Алик проводит вечер в компании незнакомцев, приезжает в деревню и подвергается нападению.
Это была группа из трех домов. Архитектура и вид у них был такой, как будто они были построены где-то в середине девятнадцатого века и с тех пор ни разу не ремонтировались. Однако высотой они были не меньше двадцати этажей, имели множество подъездов. Образовывали они собой треугольник, в центре которого стояла колонна с человеческой фигурой наверху. По периметру треугольника было выстроено, как я потом посчитал, десятка полтора – два павильончиков. Столы, скамейки. Все это было в меру замусорено и довольно людно.
Мы остановились возле одного из зданий.
- Подожди меня здесь, лошадей посторожи, - сказал Мелиарх, ушел внутрь дома, а я остался в одиночестве, и мне это совсем не понравилось.
Большинство людей не обратило никакого внимания на повозку, но несколько человек заинтересовались и пошли в нашу сторону. Я спустился на землю и подошел к лошадям,- такая позиция показалась мне более правильной. Увидев меня, почти все развернулись, и пошли обратно. Им, как я понял позже, не понравилась моя одежда, Мелиарх очевидно был прав, когда велел мне ее надеть. Но один все же подошел. Видимо на это ушли все его силы, потому что в шаге от меня, начав было что-то говорить, он пошатнулся и упал на землю. Бедняга был изрядно пьян. Я попробовал его поднять, но безуспешно. Его товарищи тоже не проявляли к нему никакого интереса, и я оставил его в покое.
Вокруг расположилось несколько компаний. Кто-то играл за столиками, кто-то пил и ел, издали слышались песни и музыка. Одежда была не слишком разнообразна. Мужчины носили широкие штаны или брюки, сверху полотняные куртки, или рубахи на выпуск, или просто майки. Женщины все были в разноцветных летних платьях, или может быть в сарафанах,- я точно не знаю, что такое сарафаны, но может быть именно в них. Все было вполне благопристойно, и к слову «трущобы», как-то не слишком подходило.
Я расслабился, размял ноги, и только решил снова попробовать наладить контакт с лошадьми, как появился Мелиарх, в сопровождении человека, который, в отличие от остальных был облачен в темно-серый костюм, и имел на голове, хоть и соломенную, но шляпу.
- Ну вот и мы,- сказал он, окидывая
