противолодочного вооружения и по личности Игнатова.
Капитан Александр Лукьянов был выпускником Пермского авиационно-технического училища и служил в третьей эскадрилье в должности начальника группы вооружения. На Север он попал, как и большинство офицеров, сразу после выпуска. На сотрудничество с представителем Особого отдела пошел четыре года назад не по зову души, а по необходимости, из-за великого желания попасть на боевую службу и заработать на новый цветной телевизор. Тогда он был в числе претендентов, но окончательное слово по кандидатуре основного техника по вооружению в составе авиагруппы все же оставалось за оперуполномоченным особого отдела. Вот тогда-то к нему и подошел предшественник Чернова – капитан Прохоренко с предложением о сотрудничестве. Лукьянов без колебаний дал свое согласие, в тайне надеясь, что после похода заявит о своем отказе и все вернется на круги своя. Но судьба распорядилась иначе. Крейсер во время похода зашел в югославский порт Сплит, за период стоянки всему экипажу предоставили возможность сойти на берег. Деньгами наши моряки избалованы особо не были, а желание купить товары иностранного производства было очень велико. Поэтому самой распространенной формой торговли между нашими моряками и местными торговцами был «ченч» - форма натурального обмена. Особым спросом на югославском рынке пользовались советские часы под названием «Командирские». Там их можно было поменять на тайваньский двухкассетный магнитофон. Лукьянов, заранее предупрежденный о высокой покупательной способности нашей «валюты» сошел на берег, имея при себе десять экземпляров, за что незамедлительно попал в руки местной таможни. Командир корабля не стал разбираться с нарушителем порядка, ему своих подчиненных хватало, поэтому все документы по задержанию он передал командиру авиагруппы. В этом походе в составе экипажа находился и капитан Прохоренко. Именно он, по договоренности со старшим авиационным начальником группы и не дал хода этим документам наверх. Тогда Лукьянов впервые задумался, что от сотрудничества с особым отделом можно иметь и свою выгоду. В дальнейшем контакты Прохоренко и Лукьянова носили регулярный характер, и как ни странно, переросли в настоящую дружбу. Майор Чернов был того же возраста, что и Прохоренко, поэтому его появление в гарнизоне Александр воспринял без особого напряжения. До дружбы у них не доходило, но, тем не менее, конспиративные встречи всегда были интересными для обоих.
В этот раз они встретились вечером в гараже у Лукьянова. По меркам гарнизона - это было самое надежное место, где могли пообщаться мужчины при закрытых дверях и это ни у кого не вызывало никаких подозрений. Жены, как правило, не ходили в гаражи контролировать своих мужчин, это считалось дурным тоном.
- Чем могу быть полезен? – с порога спросил Александр, протягивая руку вошедшему Чернову.
- Ты всегда бываешь мне полезен, когда у меня возникают какие-то вопросы, - польстил своему собеседнику Чернов. Тот в свою очередь расплылся в улыбке и сел на табурет.
- Присаживайся, - он вытащил из-под верстака маленький стульчик, протер его тряпкой и подвинул к Игорю.
- Спасибо, - поблагодарил его Чернов, расстегивая шинель.
- Я к тебе не надолго, мне нужно выяснить несколько вопросов по поджогам.
- Тебя какой из них интересует? Тот, что был у нас в полку или тот, что в базе? – уточнил Лукьянов.
- Оба, - ответил Чернов.
Лукьянов тяжело вздохнул и только внимательно посмотрел на опера, ожидая вопросов. Игорь хотел начать издалека, но посчитал, что прелюдии к разговору будут излишними и начал с главного.
-Саша, меня в первую очередь интересует старший лейтенант Игнатов, что ты можешь рассказать о нем вообще?
- А он-то, каким боком вяжется к этим пожарам? - удивился Лукьянов, - Поджог был в первой эскадрилье, а Игнатов служит в третьей.
- А таким, после уничтожения формуляров вертолеты первой эскадрильи автоматически снимаются с боевой службы, значит, на коробку ( так обычно называют авианесущий крейсер летчики) сядут вертолеты с вашей эскадрильи, вторая эскадрилья отпадает, так как там только вертолеты целеуказания, – пояснил Чернов.
- Логично, но кроме Игнатова в эскадрилье еще 9 старших техников вертолета и не факт, что должен пойти именно он, - возразил Лукьянов.
- Уже факт. Мне вчера приносили списки на согласование, он в основном составе авиагруппы, - перебил его Игорь.
- Пусть так, но почему именно он, а никто другой? Так можно подозревать любого, кто идет на боевую службу, - заявил техник.
- Есть одно обстоятельство, за домиком в балке я обнаружил свежую лыжню, широкую, от охотничьих лыж. А Игнатов единственный охотник из 10 старших техников вашей эскадрильи.
Лукьянов снисходительно улыбнулся и заявил:
- Пустышку тянете, товарищ майор. Во-первых, Игнатов охотится только на пернатую дичь и только осенью. Он редкий трус, поэтому на серьезного зверя не ходит, и лыж у него никогда не было, ни охотничьих, ни спортивных. Во-вторых, на боевую службу он боится ходить, так как качку не переносит, поэтому каждый раз пытается откосить либо по состоянию здоровья, либо в отпуск отпрашивается. Его два года назад хотели взять борттехником на Ка-27 ПС, так он и тут отказался, потому что летать боится. Так что, Игнатов никак не подходит на роль поджигателя, как говорится, по своим моральным и деловым качествам.
Он вытащил из кармана пачку сигарет, не спеша, закурил, а затем спросил:
- Следующий вопрос задавать будешь?
Игорь нахмурился. По его мнению, у него была единственная хлипкая зацепка и та оказалась ложной. «Кажется, Горобченко был прав, когда запретил заниматься расследованием этого поджога, - подумал Чернов, - «глухарь» стопроцентный».
- Да, конечно. Что касается второго поджога, мне сказали, что незадолго до пожара на складе, ты был там.
- Да, был. А ты что, меня подозреваешь? – встревожено спросил Лукьянов.
- Нет, но мне нужно знать, кто помимо тебя в это время был на складе, может быть, кто-то заходил в этот момент или просто крутился возле его территории, - пояснил Чернов.
- Я заезжал туда для того, чтобы передать заявку на торпеды и все, - Лукьянов начал непроизвольно волноваться.
- Кто в это время еще был на территории склада, - продолжал опрашивать Чернов.
- Сам начальник склада прапорщик Осауленко, четверо или пятеро матросов и все. Да я там был всего минут пять, максимум десять. Капитан Ковальчук может подтвердить, он меня привез на своей машине и ждал, когда я был на складе.
Настроение у Лукьянова заметно стало портиться.
- Саша, не расстраивайся. Я тебя не подозреваю, просто уже второй поджог, а у меня ни одной зацепки. Надежда была на то, что ты хоть что-то видел.
- А что ты так переживаешь, разве база - твой объект? – резонно заметил капитан.
- Вообще-то нет, - согласился Чернов.
- Тогда и не расстраивайся, - уловил настроение Игоря хозяин гаража, - Без работы я тебя не оставлю.
Он подвинулся ближе к Чернову и, прейдя на шепот, начал рассказывать:
- На прошлой неделе, отряд Ка-29 должен был на полигоне производить учебные стрельбы, однако их в срочном порядке отменили. Причиной послужил звонок командиру из поселковой милиции о том что, якобы, наш вертолет обстрелял колхозное стадо оленей. Всех вернули на аэродром, проверили вертолеты и боезапас. И что ты думаешь? Точно, в салоне вертолета капитана Уткина обнаружили следы крови. И боезапас был неполный. Стали разбираться, оказалось точно. Они дали залп по стаду, одного из оленей завалили. Потом снизились и пытались затащить тушу в грузовую кабину, в этот момент, откуда не возьмись, появился пастух и начал стрелять по вертолету. Экипаж бросил оленя и сразу скрылся. Они даже сразу не заметили, что в обшивке оказалось две пробоины.
В итоге, командир полка сразу всех членов экипажа наказал, а командира экипажа отправил в поселок заминать вопрос с председателем колхоза.
- Ну, а мне что прикажешь с этой информацией делать? Тем более, что уже все «уладили». Да и вообще, это обычное воздушное хулиганство. В гарнизоне Кипелово, рассказывали, «дальники» на Ту-22м вообще корову в бомболюке перевозили.
- Ну, это же еще не все, - оставляя интригу, продолжил Лукьянов, - Помимо того, что часть боезапаса была расстреляна до начала стрельб, в ленте еще отсутствовал каждый десятый патрон.
- Ты хочешь сказать, что кто-то хотел сорвать стрельбы? – предположил Игорь.
- Чудак, - возмутился оружейник, - отсутствие одного патрона в ленте не отражается на стрельбе. Вопрос в другом – в эскадрилье умышленно крадут патроны.. В пулеметной установке используются патроны калибра 7,62, они подходят и к карабину и к автомату АКМ. Арифметика простая: в ленте 1800 патронов, вот и считай, каждого десятого нет, в итоге на сторону ушло 360 боевых патронов с двух вертолетов.
- Неужели это такая проблема выяснить, кто из твоей группы заряжал эти ленты перед стрельбами.
- А что там выяснять, я знаю, кто занимался подготовкой боезапаса к пулеметам - гордо заявил Лукьянов, - Это прапорщик Поливода. Я думаю, он каждый раз перед стрельбами вытворял подобное, а потом у охотников меняет патроны на пушнину. Его жена в Североморске даже открыла кооператив по пошиву головных уборов. Вот такие у нас служат товарищи.
Он театрально сложил руки на груди и посмотрел на Чернова, ожидая его реакции.
Игорь задумался, почесал подбородок и спросил:
- Саша, ты после проверки боезапаса на вертолете, доложил командиру об отсутствии патронов?
- Конечно, правда, проверка проводилась не лично мной, а комиссией. Единственное что, этот факт конкретно не отмечали, просто указали общую недостачу патронов. Кстати, прапорщика командир тоже наказал, лишил его тринадцатой зарплаты.
- А передай этому Поливоде, чтобы завтра в конце дня зашел ко мне, - попросил его Чернов.
Лукьянов изменился в лице.
- Ты что, меня подставить хочешь? Эту информацию, кроме командира, начальника штаба и двух инженеров никто не знает, - возмутился он.
Саша, вместе с тобой эту информацию знают 5 человек. Это уже не может быть тайной.
Поэтому, если не хочешь, я вызову его через инженера эскадрильи.
- Так, наверно, лучше будет, - сразу согласился с предложением опера Лукьянов.
Они еще немного посидели, а затем каждый пошел к себе домой.
- 8 -
На следующий день, после утреннего развода в кабинет майора Чернова зашел прапорщик Поливода. Собой он представлял жалкое зрелище. Застиранный, в масляных пятнах комбинезон, вытертые, практически без меха унты, техническая куртка с оторванным карманом и невероятно грязная шапка. Лицом он также мало напоминал военного человека: неопрятная бесцветная борода, темные круги под глазами и ничем не перебиваемый запах перегара. Его трясло мелкой дрожью, то ли от вчерашнего пьянства, то ли от самого факта вызова в особый отдел. Он молча стоял в дверях и испуганно смотрел на Чернова.
- Проходите и присаживайтесь, - сухо обратился к прапорщику майор.
Тот также молча присел на край стула, снял шапку и стал рассматривать кокарду на ней.
- Вы догадываетесь. По какому поводу я Вас пригласил? – спросил его Игорь.
- Понятия не имею, - буркнул прапорщик.
- Я жду от Вас
