заставляющее сомневаться в чьем-то душевном здоровье, из твоего курса разумных рас для чайников? – задала вопрос Лара. Видимо, она уже пережила глубокую обиду и желание порвать эльфа на тот самый веник-гербарий.
- Ну, это сложно. Надо иметь менталитет эльфа, чтобы понять. Если честно, то я сама толком не могу объяснить, хотя с детства кручусь в подобной среде, - издалека начала я. Ну, не люблю я читать лекции по магии.
- А ты попробуй, - Лара решительно нахмурила брови и скрестила руки на груди.
- Ну, как я говорила уже не раз, у эльфов свой определенный менталитет. Они склонны воспринимать людей в большинстве своем, как явление временное, быстро проходящее. Ведь наши жизни, даже жизни магов, продленные магией, все равно в лучшем случае одна пятая от жизни представителей древних рас, живущих тысячелетиями. И, когда эльф встречает человека, тролля, гнома, орка и кого-либо еще, живущего меньшее количество лет, и этот кто-то ему дорог, он хочет поделиться своими далеко идущими планами на жизнь, чтобы продемонстрировать свою заботу и уважение, - на редкость нудным тоном я тезисно объяснила суть пяти еще более нудных абзацев из учебника.
- Значит, он о моем душевном здоровье заботился, демонстрируя портрет своей мымры? – подозрительно добрым тоном ответила Лара. Как бы ее ушастому другу не получить очередную партию цветов на уши, и мне за компанию не влетело бы.
- Это скорее демонстрация уважительного к тебе отношения. Правда, он должен был бы предварительно объяснить об эльфийском менталитете и причинах, по которым он должен будет рано или поздно жениться на своей мымре, - ответила я. Но я эльфу это напомню, если что.
- Ну, если он упустил данный пункт своей программы, может быть, ты снизойдешь до объяснений? – в Ларе явно пропал палач инквизиции. Потому что даже в домашнем халате и с диванной подушечкой в руках, моя подруга выглядела устрашающе.
- Ну, я не так подробно информирована, но в общих чертах: для продолжения жизни светлых эльфов, как разумной расы, необходимо существование Светлого Леса. А для существования Светлого Леса необходимо, чтобы светлые эльфы вступали в браки, и в этих браках рождалось счастливое и здоровое потомство. А дети среди эльфов, вампиров и прочих псевдобессмертных разумных рас – большая редкость. В смысле, полностью чистокровные вампиры и эльфы, полукровок, особенно с уклоном в человеческую сторону хоть пруд пруди, - я пыталась объяснить то, в чем сама довольно поверхностно разбиралась.
- Ладно, а при чем здесь Этериэль? И разве браки у них не по великой любви заключаются? – уточнила Лара.
- Великая любовь, как оказалось, вещь, плохо сочетаемая с репродуктивной способностью данных рас. Нет, конечно, если эльф влюбиться той самой любовью, хоть в тролля-наемника, никто их семейному счастью противиться не будет, если они успеют заверить свой союз официально.
- Лотенийская, не отвлекайся, - Лара вошла в роль инквизитора на допросе (или магистра Марсилия на устном опросе) слишком уж реалистично.
- К достижениям современной магии относится тот факт, что возможно прогнозировать рождение детей у разных представителей разумных рас с большой степенью достоверности. Поэтому среди чистокровных эльфов и вампиров заведено правило, что женихов и невест назначают едва ли не с пеленок, и являются они чем-то неотъемлемым и обыденным в их жизни, потому Этериэль и не понял твоей бурной реакции, - объяснила я.
- И он ее совсем не любит? – с надеждой в голосе поинтересовалась Лара.
- Эльфов изрядно романтизируют их собственные баллады, когда они достаточно практичны в вопросах любви. На бурные чувства, трагедии и эмоции им с крышкой хватает первых трехсот-четырехсот лет жизни. А дальше они строят семейное счастье. А что касаемо, любви, рано или поздно возникала, хотя бы привязанность. Эльфы не люди, конфликты на бытовой почве практически не встречаются, - еще вольнее истрактовала я целую главу учебника.
- А сколько лет Этериэлю? – подозрительно уточнила Лара.
- Ну, я такие неприличные вопросы не задаю. Но навскидку могу сказать, что где-то между сотней и ста пятьюдесятью, но вполне может быть и около двух ста, - выдала я довольно широкий временной интервал.
- А как ты это определяешь? – спросила Лара, неожиданно увидев во мне мирового эксперта по возрастным проблемам эльфов.
- Ну, где-то в сто лет у них наступает совершеннолетие, до которого из Светлого Леса самостоятельный выезд запрещен. Так как в его ауре нет восторженности, и ведет он себя вполне адекватно, могу предположить, что лет десять уже точно, он выезжает самостоятельно из Светлого Леса. Еще двадцать лет добавим ему за то, что его эмпатический дар практически перешел в спящее состояние. Далее, он обучается магии в Университете другого государства, что также свидетельствует о его взрослости и самостоятельности. И, если судить по уровню резерва, то своего пика он еще не достиг, но предельно близок к нему. Эльфы достигают пика где-то около ста пятидесяти плюс минус десять лет. То есть с наибольшей долей вероятности твоему эльфийскому принцу от ста сорока до ста пятидесяти лет, - сузила я временные границы, сама с удивлением признав в себя эксперта по данной разумной расе.
- То есть он подпадает под период порочащих честное имя и светлейшую расу связей? – опять же подозрительно ласково уточнила Лара. Ой, если я подтвержу ее догадки, кто-то без ушей останется...
- Ну, не все так печально. Между прочим, все эльфийские баллады пестрят именно периодами порочащих честное имя и светлейшую расу связей. Кроме того, эльфы не склонны в большинстве своем морочить голову девушкам, а, если уж портрет невесты показали, - многозначительно произнесла я.
Условно опасная нежить была единственным предметом, который я ни разу еще не пропустила. И вроде бы причин было предостаточно: магистр Беладонна никогда не придиралась, не задавала домашних заданий, не требовала написания лекций, регулярно выражалась в стиле «пьяный тролль позавидует» и красочно рассказывала все, что думает о руководстве нашего славного учебного заведения. Но я-то знала из надежных источников, что на экзаменах она превращалась в ужасного монстра. Сегодняшний день был омрачен нежданным негаданным опросом, к которому я не была готова.
- Давно не видела тебя у доски, Лотенийская, - преувеличенно радостно произнесла магистр. Что ж, пусть эта двойка будет получено особенно феерично.
- А вы соскучились? – спросила я, вставая со своего места. Да. Черное короткое платье больше напоминало лоскутки, кое-где скрепленные красивыми золотыми зажимами, сапоги на шпильке и вечерний макияж совершенно не соответствовали окружающей обстановке. Ну, кто виноват, что занятия заканчиваются поздно вечером, а мы с Ларой запланировали поход в клуб.
- Она еще шутит, - произнесла магистр Беладонна скептическим тоном. Хм, напугала. Ей бы больше общаться с моей мамой. Вот уж у кого есть поучиться методам запугивания не слишком впечатлительных студентов.
- Что же остается мне презренной симулянтке, шляющейся по сомнительным заведениям, где я нахваталась выражений, от которых даже у троллей уши вянут, - процитировала я магистра Марсилия. Это только малая часть лекции, прочитанной мне после эпохального семинара с троллем.
- Прекрати паясничать. Рассказывай о сезонном поведении водной условно разумной нежити, - грубовато бросила магистр.
- А не кажется ли вам, что излишне грубо так отзываться о наделенных разумом и сознанием представителях общественности, которым мешает примкнуть к общему кругу разумных лишь узкое и регрессивное мышление верхушки магического общества, - решила я идти напролом, прекрасно понимая, что из сезонного поведения условно разумной нежити, я знаю только то, что зимой водоемы замерзают.
- Лотенийская! Мне, конечно, не глубоко наплевать на ваши взгляды, но вернемся к теме опроса, - прорычала магистр Беладонна. Ага, а я уже вижу себя в качестве вождя восстания условно разумной нежити за право называться разумными расами!
- Я не согласна рассматривать аспекты жизненного уклада разумных созданий, так, словно они не заслуживают уважения. Лешие, водяные, кикиморы, домовые и прочие представители разумных рас, несправедливо угнетаемые магическим диктатом, заслуживают свое место в списке разумных рас, и я отказываюсь говорить о них, как о животных или об опасной нежити, - я решительно сложила руки на груди и приняла позу обиженного достоинства.
- Лотенийская! Прекрати цирковые выступления! Если не готова – два! Если тебе нужен скандал, то я тебе сейчас такое устрою! – магистр закипала очень быстро. А я не любила отказываться от своих убеждений, даже, если им всего две минуты.
- Я выражаю свой протест против оскорбительного отношения к разумным расам, - решительно произнесла я, отправляясь на место.
- Лотенийская, даю тебе последний шанс одуматься, иначе беседы будешь вести с магистром Леонардом, - магистр Беладонна начала звереть. Остальная группа тихонько попятилась под ее страшным взглядом. Еще один факт - она очень не любит всякого рода активистов.
-За права домовых! – грозно воскликнул Сет (который тоже не хотел отвечать), материализую огромный плакат. Я присоединилась к нему, добавив несколько надписей общего характера. Магистр Беладонна испарилась, чтобы появиться с магистром Леонардом. Удивительно, почему пару дней назад я была уверена в том, что повзрослела. Потому что иначе как детской эту выходку назвать нельзя было. Однако нельзя было не признаться в том, насколько это все весело!
- И о чем ты думала, устраивая этот цирк!? – выплескивала свой праведный гнев моя мама. Что ж, справедливо с ее стороны. Наша доморощенная революция затянулась на два часа и закончилась клятвенным обещанием магистра Беладонны о том, что отныне на условно разумной нежити о предмете изучения будут говорить с тем же уважением, с каким и на разумных расах. Ну, еще моим же клятвенным обещанием выйти из стройных рядов активистов за права пресловутой условно разумной нежити. Да, определенно во мне умер великий революционер.
- Об аплодисментах, - ответила я то, что первое пришло мне на ум. Мама глубоко вздохнула. Да, ей досталась почетная миссия переговорщика, поскольку вождем активистов оказалась ее родная дочь. Закономерный вопрос, почему не решили дело банальным исключением – потому что из Университета магии никогда не отчисляют, как бы громко нас этим не пугали. Но отрабатывать лавры мне придется долго и упорно.
- По-твоему, магистр Леонард и магистр Женевьева станут терпеть все твои выкрутасы, как это я делаю? Или твои забастовки приведут к чему-то, кроме того, что мне придется в очередной раз серьезно разговаривать с магистрами о твоей успеваемости!? – ладно, мама разозлилась. И я сама готова признать, что немного перегнула палку с этим протестом.
- Во только не надо меня пугать магистром Женевьевой. Она без позволения Совета Магистров даже пукнуть не посмеет, а у нас там любимый дядюшка, троюродный дедушка и крестные родители, - ответила я. Ну, всегда я продолжаю гнуть свою линию до конца даже, когда понимаю, что совершенно не права.
- А с магистром Леонардом, что будешь
