наигранной нежностью возразил Саймон. - Просто девочкой. Моей девочкой. Это было бы хорошо…
- …И, должно быть, удобно для всех, - съязвила я. – Главное, у наших матерей появится отличный повод вместе тянуть вискарь по воскресеньям.
- Ну зачем ты так? Ты мне, правда, нравишься, – приклеил улыбку Саймон.
- Давай не будем врать себе и друг другу, – тяжело вздохнула я. – Прости, приятель, но все это совершенно исключено, и у нас ничего не получится!
- Ах, так?! – неожиданно разъярился Саймон. – Это все из-за проклятого маньяка? Да?! Я понял! Ты на него запала, как и все эти тупые влюбленные кобылы с сопливыми письмами!
- Если даже это и так, тебе-то какое дело? – невозмутимо ответила я, желая подразнить его.
- А если бы он проломил топором твою тупую башку, а потом бросил твой тухлый затраханный трупик где-нибудь в лесу, ты бы тоже была счастлива?! – совершенно взбесился Саймон.
- Убирайся отсюда, урод! – закричала я, не вытерпев подобных слов в адрес Чарльза. – Чтоб я тебя больше не видела!
- Да пошла ты, шалава! – он наотмашь ударил меня по лицу и выбежал из квартиры, хлопнув дверью.
Несмотря на всю безобразность разыгравшейся сцены, в этот миг я почувствовала себя счастливой и свободной, как человек, с которого только что сняли наручники. Я осознала в тот момент, что мы с Саймоном совсем чужие, и из своей детской дружбы выросли точно так же, как взрослый человек вырастает из своей детской одежды. Мы оба сильно изменились и безмерно отдалились друг от друга. Давно нарывавшийся гнойник наконец лопнул, и стало легче.
А Чарльз? Ведь то, что сказал Саймон, ложь! Я отношусь к нему просто как к своему подзащитному – с должным милосердием и человеколюбием! Тогда почему он так круто меняет мою жизнь? Из-за него я крупно поспорила с родителями, нажила проблемы на работе, потеряла друга детства… А на что я еще готова пойти ради этого парня с непростым прошлым, ангельской внешностью, бархатным голосом и немыслимо глубокими, прекрасными глазами? Погубить карьеру? Отдать жизнь, может быть? И куда затягивают меня эти два безмерных синих омута, заставляя утонуть в них – и погибнуть?
13
Утром я отправилась к Кэролайн Филдинг, бывшей жене Чарльза. Она уже вторично вышла замуж и вместе с дочерью переехала в другой штат. Путь в один конец занял 1,5 часа на самолете, душу охватывало сильное, необъяснимое волнение. Нашла тот адрес. Их дом. Я робко позвонила в дверь. На пороге появилась очень красивая девочка лет 10, с роскошными каштановыми волосами и огромными голубыми глазами. Его дочь.
- Привет, малышка, - начала я, с трудом преодолевая растерянность. – Тебя зовут Дейзи, верно?
- Да, - важно ответила она. – Но я тебя не знаю, а мама запрещает мне разговаривать с незнакомыми.
Тут меня охватило какое-то немыслимое чувство нежности к этому ребенку – как будто он был мне родным… Так хотелось схватить ее на руки и покрыть поцелуями... И мне пришлось собрать все свои силы, чтобы не поддаться этому порыву.
- Меня зовут Мэри, - с вымученной улыбкой продолжила я, силясь не разрыдаться. – И мне очень нужно поговорить с твоей мамой…
- Хорошо, - звенящим голоском ответила Дейзи и убежала.
К моему горлу подступил комок. Слезы душили и неумолимо наворачивались на глаза. Сердце разрывалось от боли.
Через несколько мгновений девочка вернулась в сопровождении матери. Кэролайн была красивой, нежной и стройной шатенкой с красивыми карими глазами и милой улыбкой.
Я с неудовольствием отметила, что она красивее меня, хотя и старше.
- Добрый день, Мэри, - ласково обратилась ко мне Кэролайн. – Что Вам угодно?
- Добрый день, Кэролайн, - отозвалась я, выходя из задумчивости. – Я адвокат Вашего бывшего мужа, Чарльза Кинга, и мне необходимо побеседовать с Вами.
Благожелательность ее как ветром сдуло.
- Мне очень неприятно об этом вспоминать, - нахмурилась она. – Я пытаюсь забыть прошлое - и не желаю возвращаться в него.
- Я понимаю Ваши чувства, но, боюсь, это необходимо.
- Хорошо, - вздохнула Кэролайн и обратилась к дочери: - Дейзи, пойди, погуляй с папой.
Девочка послушно убежала на улицу. Я долго провожала ее взглядом. Она подошла к мужу Кэролайн, которого считала своим отцом, и, взяв его за руку, увлекла с собой на прогулку.
- Дэвид удочерил Дейзи, она ничего не знает, и я хочу, чтобы не узнала никогда, - объяснила Кэролайн.
- Это было бы очень разумно, - согласилась я.
Мы прошли в дом. Между нами возникло гнетущее молчание, которое ни одна из нас не решалась прервать.
- Расскажите, пожалуйста, какой была Ваша жизнь с Чарльзом? – заговорила, наконец, я.
- Наш брак был довольно счастливым, - ответила собеседница. – До этого мы встречались год. Чарльз очень красиво ухаживал, был нежен, и мы любили друг друга.
- Он скандалил или поднимал на Вас руку? – спросила я.
- Нет, никогда. Повторяю, он был нежен и заботлив по отношению ко мне и к дочери. У меня не возникало практически никаких подозрений. Не могу поверить, что была с ним несколько лет и не подозревала, кем на самом деле был Чарльз Кинг!
- Вы употребили слово «практически», - заметила я. – Так что, какие-то тревожные сигналы все же были?
- У мужа были некоторые странные привычки… В общении он был нежен, как впрочем и в сексе… за исключением тех случаев, которые по-настоящему испугали меня… когда он проявил агрессию… Ну, Вы понимаете…
Последние слова Кэролайн повергли меня в бешенство. Душу охватила такая дикая ревность, что потемнело в глазах! Мне безумно захотелось ударить эту женщину за то, что она прикасалась к нему! На мгновение я остро возненавидела ее за это – возненавидела до боли в сердце…
- Пожалуйста, продолжайте, - выдохнула я, едва справившись с собой.
- Он иногда любил гулять по ночам и спать днем… А еще… Однажды я посмотрела на Чарльза, и он показался мне чужим… Незнакомцем…
…Мы с Кэролайн побеседовали еще немного, я взяла у нее письменные показания и поспешила поскорее покинуть этот дом. Настроение было ужасным, а перед глазами неотступно стоял образ малютки Дейзи…
***
И тут я вспомнила, что сегодня воскресенье, и Чарльз ждет меня! А время посещений уже истекло!.. И я молнией рванула в тюрьму.
Чарльз был печален и угрюм.
- Привет! – поздоровалась я.
- Я попросил тебя, чтобы ты пришла сегодня, а ты не пришла, - с упреком проговорил он.
- Прости меня, пожалуйста, - погрустнела я. – Меня сегодня не было в штате! Я ездила по твоему делу.
- А, ты по моему делу? Пытаешься добиться нового судебного заседания, на котором представишь меня психом, да? Ты меня, правда, считаешь невменяемым?
- Да! И… Неважно, кем я тебя считаю! Потому что другого пути просто нет, пойми же!
- А ты меня об этом спросила?! Мне это надо?! – неожиданно разозлился он.
- Может, мне это нужно! – закричала, в свою очередь я. – Может, мне это нужно для меня, чтобы я, по крайней мере, была уверена, что сделала все, что могла!
– Я не хочу, чтобы мир запомнил меня как психа! – продолжал заводиться он.
- Будь уверен, Кинг, мир запомнит тебя как психа в любом случае, - грубо ответила я. – В этом можешь даже не сомневаться. А выбор у тебя невелик – быть гордым психом или живым психом. Поверь, я бы выбрала второе.
- Слушай, а почему ты так цепляешься за мою жизнь? Проигрывать не любишь? Боишься испортить свою репутацию непревзойденного профессионала? Так найди себе другого подзащитного для самоутверждения, а я – не очень подходящая кандидатура для этого!
Его ужасные слова, несправедливые обвинения, прекрасные синие глаза, почерневшие от гнева, - все это разрывало мою душу на тысячи частей.
- Неблагодарный кретин! – злилась я, и мой голос дрожал и срывался. – Ты все еще ничего не понял?! Я цепляюсь за твою жизнь не ради карьеры, а потому, что ты мне очень близок! И дорог! Поэтому я просто не могу потерять тебя!
- Сумасшедшая! – в сердцах воскликнул он.
Я повернулась и ушла.
…Дома я ревела часа 2. Было так невыносимо, от того, что случилось. У него сдали нервы. Что вполне естественно в его ситуации. Я должна была проявить терпение. А что сделала я? Наорала на него! Как я могла?.. Стерва!
Я не спала всю ночь – ворочалась с боку на бок. Он ждал меня. Я так необходима ему. Он меня так ждал. Я не пришла. Это ужасно. Он просто изнемогает от этого адского одиночества, отчаяния и боли. Я виновата перед ним. Завтра же попрошу прощения! А если не простит? Эта мысль заставила меня замереть от ужаса! Если он меня не простит, я не смогу… Ссора помогла мне это понять. Ведь я так люблю его! И он меня тоже! Значит, простит…
Промучившись еще с час, я встала с постели, села за стол и начала писать записку.
«Дорогой Чарли!» - начала я, и остановилась. Никогда еще я не называла его этим именем… Но это то, что я чувствую сейчас! Я должна быть с ним абсолютно искренней и откровенной. На какое бы то ни было притворство времени не остается. Пусть он все узнает! Пусть он полюбит меня или прогонит прочь! Пусть все станет ясным! Сейчас приемлемо все, кроме недомолвок. Пути назад нет.
И я продолжила:
«Я была вчера свиньей и очень тебя обидела. Но я считаю необходимым сказать тебе о том, что я чувствую. Ты должен знать, что я борюсь за твою жизнь – и я вновь повторяю тебе это! – не ради карьерного успеха и самоутверждения. Нет! Я делаю это только ради тебя, ибо твоя жизнь для меня бесценна. Потому что я люблю тебя! Люблю так сильно, что ты не можешь себе представить! Я знаю, ты можешь решить, что я сумасшедшая, но это не так! Я знаю и понимаю, на что я иду, и это мой выбор. Надеюсь, ты поймешь меня и простишь».
Я перевела дыхание и продолжила писать. Это было какое-то наваждение – тысяча слов безумной страсти… Весь лист был исписан… Я писала без единой помарки и не выбирала слова – это был поток сознания и голос сердца. После этого мне стало легче. С души свалился груз. Даже стало радостно. Через несколько минут я перечитала это – и испугалась себя! «Мой ангел! – писала я. – Ты – смысл моей жизни, и я умру за тебя!» Ни Эрни, ни тем более Саймон от меня никогда такого не слышали. Ужас! Я совсем потеряла голову! Как я могла?! Как я могла так влюбиться в него – в этого бессердечного убийцу, в этого безжалостного негодяя, принесшего людям столько горя и боли?!
Его мертвые чаровницы… Могу ли я стать для него столь же желанной?
Тут я почувствовала дурноту – в глазах потемнело, голова закружилась, бешено забилось сердце. На миг показалось, что я падаю в черную бездну, но внезапный толчок внутри меня вернул меня к реальности.
И в этот момент я сама себе стала противна! Я зашла слишком далеко! Я не должна!
И он никогда этого не прочтет! Он не должен это знать! И не узнает! Никогда!
И в жутком исступлении я порвала любовное письмо. Тщательно. На мелкие кусочки. Словно вместе с этой бумагой пыталась уничтожить свою страшную любовь, свою безумную страсть!
И я сделаю это!!!
14
Я проснулась перед самым рассветом от мрачного, невероятно тяжелого предчувствия, которое я никак не могла объяснить. Страшная мистическая тревога разрывала сердце на миллионы клочков… Чарли… Что-то с ним случилось… ужасное…
Едва дождавшись утра, я бросилась к нему и…
- Этой ночью Кинг
