Произведение «Тридцать - не возраст, сорок - тем более!» (страница 12 из 35)
Тип: Произведение
Раздел: По жанрам
Тематика: Роман
Автор:
Оценка: 5
Баллы: 2
Читатели: 4705 +1
Дата:

Тридцать - не возраст, сорок - тем более!

куда все это девать.
 Приемщик стеклотары вошел  в  мое положение и разъяснил ситуацию.  Поскольку из Москвы к нему  за  нестандартной посудой приезжали, только  когда  набиралась  целая  партия,  а места на складе не хватало,  бутылки из-под "смирновки" он брать перестал. Но оттуда ему до сих пор время от времени позванивают.  И добавил, что если я согласен дождаться очередного  звонка,  то он попробует свести меня с оптовым покупателем. Впереди замаячил хвост удачи!
 С тех пор я регулярно наведывался к Фунфырику. В то утро, когда я повстречал Полину, долгожданный звонок состоялся. Сегодня до полудня ему  должны  были перезвонить и уже точно сообщить время приезда фургона.
 Фунфырик, типичный тихий алкаш со следами былой интеллигентности, будучи в подпитии, любил пофилософствовать.  Я - слушать. На этой почве мы с ним  быстро  сошлись. Фунфырик оказался фанатом своего непрестижного ремесла. Даже его прозвище было соответствующим:  в советские времена фунфыриками алкаши называли пузырьки с дешевым одеколоном.
 Однажды он пригласил меня домой и  показал  целую  коллекцию бутылок. Там  были даже водочный штоф времен царя Петра и настоящая греческая амфора – память об археологической практике в Херсонесе.
 Фунфырик, как обычно,  сидел под навесом на перевернутом деревянном ящике.  Перед ним стояли початая бутылка портвейна  и граненый стакан. На обрывке газеты были порезаны хлеб и свежий огурец.
 - Примешь грамм двести? - предложил он.
 Надо отдать ему должное: мой знакомый до сих пор оставался верен традициям своей хипповой юности: всем напиткам предпочитал дешевые номерные  портвейны. Особо ценил "Агдам" и "Кавказ". Сегодня он баловал себя "тремя семерками" производства  города Дербента.
 Я, поскольку едва не с детства полюбил пиво,  а затем плавно перешел на водку, его привязанности к бормотухе не разделял. К тому же портвейн и жара не очень-то сочетались. Однако из уважения к хозяину  отказываться  не стал.  Вино чуть уксило,  но пошло неплохо.  Закусил горбушкой,  на которую положил  кружок огурца.
 Вспомнил кстати, что Полина, в отличие от меня, была наверняка голодна.  Прежде  чем  отправлять эту девчонку на вокзал, надо будет обязательно накормить ее. Любопытно, чем она сейчас занимается? Надеюсь,  у нее хватит ума не выходить на улицу. В любом случае лучше не оставлять ее надолго одну.  Но прежде надо  закончить дела  здесь.  Что получится это быстро, иллюзий не питал.
 - Я  вчера вечером перелистывал дореволюционное издание библейских апокрифов, - не торопясь, начал Фунфырик, - и любопытную легенду обнаружил.  Про змея-искусителя.  Так вот. По этой легенде змей дал Еве не яблоко вовсе,  а  виноградную  гроздь. Знаешь, сей кислый фрукт меня давно смущал. Ну разве эти наивные недоумки  могли,  слопав  яблоко,  додуматься до чего-либо путного? Сомнительно.  А вот вино - совсем  другое  дело.  Оно глаза на мир открывает.
 Фунфырик налил стакан,  выпил и на несколько секунд блаженно закрыл глаза. Только после этого закусил.
 Его размышления  были  любопытны.  Но  сегодня меня занимало другое.
 - Звонил, звонил твой оптовик, - перешел он к делу. - Завтра днем обещал  подъехать.  Встретишь его здесь и покажешь дорогу на свой клондайк.
 Еще раз наполнил стаканы, предложил  выпить за успех.
 - Только с условием, что завтра ставлю я.
 Фунфырик согласно кивнул.
 Попрощавшись, я заторопился назад.  У меня давно уже не было такого хорошего  настроения.  Наконец-то  выпитое начало действовать. Опьянение,  не в пример водочному,  было нетяжелым и удивительно приятным.  Больше не слепило глаза яркое полуденное солнце. Не стесняла дыхание характерная для этого городка смесь сладковатого запаха,  доносившегося с маслозавода, пыли, и выхлопных газов проносившихся мимо автомобилей.  Жизнь была прекрасна: завтра наступал завершающий этап операции.
 Предварительно в  агентстве были проработаны три основных варианта, по которым могло  идти  расследование. Первый - просто запомнить номерной знак фургона. Затем нетрудно вычислить принадлежность транспорта. Но у этого варианта были два серьезных изъяна. Выехав  за  город,  водителю  не составило бы труда в укромном месте заменить  номерные таблички. Могло оказаться и так,  что содержимое фургона где-нибудь на тихой московской улочке перекинули бы в другой  грузовик.
 Второй вариант считался основным. Узнав заранее время приезда фургона, я должен был связаться с агентством и вызвать подкрепление. Затем - организовать профессиональную слежку, используя для этого три - четыре сменявших друг друга  автомобиля. Но и этот вариант имел серьезный изъян. Окажись у грузовика машина прикрытия, ее экипажу без труда удалось бы обнаружить "хвост".
 Третий вариант был рискованным. Я должен был попытаться войти в доверие к водителю. Используя любой предлог,   проехать с ним в кабине столько,  сколько было возможно, чтобы не вызвать у него подозрения,  и выведать как можно больше.  Затем действовать по обстоятельствам. Например, проследить маршрут, используя такси.  Допускалось и силовое давление.
 Я не был уверен в малознакомых партнерах, поэтому загодя выбрал именно третий вариант.
 Но чтобы завтра все прошло нормально, сегодня следовало отправить в столицу Полину.
 Стоило подумать об этом,  как настроение испортилось. Я вдруг поймал себя на мысли, что, несмотря на все те неприятности, которые  она  принесла в мою жизнь,  вовсе не хочу расставаться с ней. Всего за каких-нибудь двое сумасшедших суток эта девчонка,  как  оказалось,  успела прочно войти в мою жизнь.
 В сложных ситуациях я приучил себя, прежде чем принимать решение, раскладывать  все  по  полочкам.  Но теперь проверенный способ не помогал.  Чем настойчивее я  пытался  разобраться  в происшедшем, тем больше запутывался.
 Я не хочу расставаться с Полиной потому,  что сдурел от  девичьих прелестей?    Действительно,  когда я видел ее обнаженной, мой взгляд как магнитом притягивали ее сливы-груди,  очаровательная попка,  крутой безволосый лобок...  Мои руки до сих пор помнили сладкие ожоги от прикосновений к ее телу, а пухлые приоткрытые губы и невероятные сумасшедшие глаза всего каких-нибудь два часа назад едва не свели меня  ума.
 И все же дело не только в этом.  Она, ко всему прочему, все еще ершистый капризный ребенок, которого  нельзя надолго оставлять без присмотра,  и ответственность за эту девчонку,  пока мы вместе,  лежит на мне.
 Или ее появление заполнило вакуум одиночества?  В  последнее время я  мучительно тосковал по дочери,  переживал,  что время идет, а я все еще не могу помочь ей.  Тут подвернулась нуждающаяся в защите Полина. Но если так, то все мое поведение в эти дни – просто гнусное. Я едва не воспользовался ее  беспомощностью.  Я  забыл  о самом дорогом и любимом на свете маленьком существе.
 Меня все больше раздирали противоречивые чувства.
 Попробовал выбросить эти сантименты из головы и  думать  о  деле. Безрезультатно. Нежелание расставаться с этой девчонкой становилось все сильнее.
 Зашел в  магазин,  накупил  разной  снеди, выпил в кафетерии сто пятьдесят. Вскоре свернул в свой переулок.  Сердце сразу тревожно екнуло:  напротив  моего дома стоял навороченный  джип, а у калитки дежурил наголо бритый качок.
 Я сразу же отступил за угол.  Неужели они все-таки вычислили меня? Точнее, нас?  Но как?  Ладно.  Это, возможно, выяснится потом. Медлить было нельзя.
 Я перемахнул через забор и оказался во дворе соседнего дома. Здесь никого не было.  Через щель в заборе стал изучать обстановку.
 Судя по доносившемуся из сарая звону,  один из гостей колотил бутылки.  А с ними - надежду на успех операции и, следовательно, на то,  что моя жизнь и жизнь тех, кто от меня зависит, переменится.   Это был крах.  Возможно, останови я его немедленно, и часть посуды удалось бы спасти.  Но в доме была Полина.
 Дверь охранял браток атлетического  сложения.  Он  сидел и лениво жмурился на солнышке.
 Итак, считая водилу, уже четверо. Плюс столько же,  если не больше,  в доме. Наверняка вооружены. Один против восьмерых -  это даже не смешно.
 Первым предстояло нейтрализовать этого щурившегося на солнце братка. До него  -  метра  три.  Главное  -  застать врасплох. Сгруппировавшись,  я  одним прыжком преодолел забор. Это заняло секунды две,  не больше.  Едва коснулся земли,  как бросился вперед, но единственное, что смог - в самое последнее мгновение увернуться от удара уже успевшего встать в боевую стойку противника.  
 Вероятно, он почувствовал мое присутствие еще  до  того, как увидел меня,  а  его  ленивая  поза свидетельствовала о полном сосредоточении в себе.  Такое состояние знакомо тем, кто учился драться  вслепую,  когда  отразить  невидимую  атаку можно, лишь полностью сконцентрировавшись на своих чувствах. Следовательно, передо мной - профессионал. Он даже не собирался звать подмогу, явно рассчитывая только на свои силы. Что ж, это  мне было на руку.
 Под доносившийся из сарая и до безумия  бесивший  меня  звон разбиваемых бутылок мы кружились перед крыльцом,  примериваясь друг к другу.  Браток начал атаковать первым, причем совершенно неожиданно.  Обычно  момент  перехода противника к активным действиям я предугадывал по выражению глаз. То, что я прозевал начало атаки,  свидетельствовало: передо мной - не просто профессионал, а мастер высокого класса. До самого последнего мгновения его холодные глаза оставались совершенно непроницаемы.
 Реакция не подвела меня. Я успел блокировать удар. Поскольку противником был каратист, теперь следовало ожидать атаки ногами. И лишь привычная для  бокса и несвойственная каратистам скорость перемещения по площадке, так называемая танцовка, могла помешать ему.
 Он выполнил два прыжка, ни один из которых не достиг цели, и сразу ушел в стойку,  больше свойственную для боксеров. Браток продолжал атаку, я уходил от него, лишь изредка отвечая короткими, но явно болезненными ударами по корпусу.
 Кажется, он переставал понимать,  что происходит.  Я не  был для него  соперником,  которого следовало  воспринимать достаточно серьезно.  Противник был значительно моложе меня,  выше, мощнее, тренированнее - в последние месяцы жизнь бомжа не позволяла мне поддерживать надлежащую форму - и приемы демонстрировал классные, но - безрезультатно.
 Я перешел в атаку,  когда он этого не  ожидал.  Цели  достиг только первый из моих ударов. От  остальных он без труда ушел. Зато я понял,  что его реакция на почти  неуловимые мгновения была медленнее моей.  Если увеличить скорость атаки, браток рано или поздно начнет допускать ошибки. Все-таки я  расквасил  ему нос.  Это его дико разъярило.  Он слизнул с верхней губы кровь и бросился вперед.  Я сразу нанес удар в солнечное сплетение, получив, в свою очередь, несколько столь сильных ответов,  что едва устоял  на ногах.
 Чтобы прийти в себя, ушел в глухую оборону. И от противника, которому наверняка сбил дыхание, я ожидал того же. Напрасно. Он продолжал  атаковать. Черт! Неужели браток оказался хитрее и  специально  подставился  для того, чтобы перейти в ближний бой? Ноги пока еще спасали меня от полного поражения, но его удары достигали цели все чаще.
 Эх ты,  мастер  спорта международного класса! Не

Реклама
Реклама