взором Мельхиора опять появилась Мелодия — сдержанная, загадочная. Так и не решив, какая девушка нравится ему больше — яркий цветок жаркого юга, расцветший на суровых камнях мрачного замка или холодная луна гвинского северо-запада, Мельхиор уснул.
Глава девятая. Отец Кароль
Когда Мельхиор на следующее утро спустился в столовую к завтраку, все обитатели «Беличьего дупла» уже собрались там за большим круглым столом. Барабара, как обычно по утрам, капризничала. Впрочем, по вечерам она тоже часто капризничала. Нотариус настойчиво уговаривал несносную девчонку съесть хотя бы один сладкий пирожок с вишней. Ротмистр, прижимая к опухшему глазу сырую картофелину, с аппетитом уплетал сосиски с острой гвинской горчицей, запивая еду вином. Красное душистое вино гусар наливал себе в чеканный кубок из большой оплетённой соломой бутылки. Матильда, напоминая пчелу в своём чёрно-жёлтом полосатом фартуке, вилась вокруг стола.
— О, вы уже встали, месьер Мельхиор? — воскликнула хозяйка пансиона. — Садитесь, где вам удобнее. Я сейчас же подам вам горячий завтрак! Сосиски от мясника Фердинанда. Лучшие в нашем Гвинбурге!
— Как спалось на новом месте, мой юный друг? — спросил юношу Мартиниус, оставив попытки уговорить Барабару нормально позавтракать. Мельхиор улыбнулся.
— Я спал как медведь зимой в берлоге. Ничего не чувствовал.
— Мы все дьявольски вымотались, — заметил ротмистр, подливая себе вина. — Вчерашний денёк выдался на редкость нескучным!
Матильда внесла в столовую большой поднос с сосисками, пирожками и чаем — завтрак для Мельхиора. Она поддержала гусара:
— Братец рассказал мне о ваших приключениях, уважаемые. Уж и натерпелась я страху, слушая, как вы бились с разбойниками!
— Нашим спасителем оказался отважный месьер Гильбоа! — улыбаясь, сказал нотариус.
— Да, братец у меня бесстрашный. Он с детства ничего не боялся, только отцовского ремня и матушкиной хворостины!
— И ещё ос, — справедливости ради добавил ротмистр. Все засмеялись, только Барабара сделала большие глаза и скорчила Харизме испуганную мину. Она тоже ужасно боялась ос.
— Завтракайте поскорее, Мельхиор, — обратился к своему помощнику нотариус. — Солнце уже высоко, а нам ещё нужно нанести визит отцу Каролю.
— Позвольте узнать, месьер нотариус, куда вы спрятали свой саквояж? — спросил нотариуса слегка захмелевший гусар.
Мартиниус остро глянул на него своими голубыми глазками.
— Я положил саквояж в шкаф у себя в комнате, а почему вы об этом спрашиваете, дорогой ротмистр?
Гильбоа успокаивающе махнул рукой.
— Э, полноте, мой учёный друг! Меня вам не стоит опасаться. Старому рубаке совершенно неинтересны ваши магические штучки-дрючки. Просто у сестрёнки есть надёжный сейф, в котором она хранит ценные вещи — свои и постояльцев.
— Всего один серебряный квадрант в сутки, — тут же назвала цену Матильда.
Нотариус в сомнении потёр свой острый нос.
— Вы говорите, двадцать пять центумов в день за пользование сейфом? Хорошо, я подумаю над вашим предложением, уважаемая Матильда. Ну, а сейчас…
Нотариус посмотрел на Мельхиора.
— Вы поели, мой юный друг? Нам пора идти.
— А я отправлюсь на поиски прекрасной девы по имени Мелодия, — торжественно объявил ротмистр.
— Как же ты её найдёшь, братец? — спросила Матильда. — Наш Гвинбург, конечно, городок не большой, но и не маленький. Одного имени мало!
— А я знаю фамилию мадемуазель Мелодии, — скромно произнёс нотариус, но его глазки торжествующе сверкнули.
— Вот как? — удивился Гильбоа. — Как же зовут нашу таинственную деву?
— Когда инспектор Мукомель переписывал всех пассажиров, она назвалась Мелодией Дзюйн.
— Дзюйн?! Что это за фамилия? Клянусь своей саблей, никогда о такой не слышал!
— Действительно, редкая фамилия в наших краях, — согласилась с братом Матильда.
Мартиниус поднялся из-за стола. Мельхиор, торопливо дожёвывая сосиску, последовал примеру патрона.
— Так что, дорогой ротмистр, ищите Мелодию Дзюйн. Может быть, найдёте, хотя что-то мне говорит об обратном.
Городской собор, в котором проповедовал брат доктора Зудика, отец Кароль, находился рядом с Рыночной площадью, поэтому нотариус с помощником, оставив недовольную Барабару на попечение хозяйки пансиона, отправились по уже знакомой дороге. С улицы Крокусов, на улицу Лилий, потом на улицу Нарциссов. Вот и Рыночная площадь, кишевшая народом, несмотря на ранний час. Крики уличных торговцев смешивались с пронзительными воплями мальчишек-чистильщиков обуви. Экипажи грохотали колёсами по каменной мостовой. На одной стороне площади виднелось старинное здание городского магистрата, украшенное семью башенками, с большими круглыми часами в центральной — самой высокой из них. Перед магистратом, как обычно в городах королевства, стоял монумент Ангелу города из бело-жёлтого с прожилками мрамора, щедро усыпанный по летней поре цветами. На другой стороне площади громоздился величественный собор из красноватого камня. Главный вход в него находился в коротком переулке, начинающемся от Рыночной площади и заканчивающемся у ворот собора.
Свернув с площади в переулок Одуванчиков, нотариус и Мельхиор через минуту оказались перед высокими овальными воротами. Левая половина предназначалась для входа женщин, правая для мужчин. Впрочем, сейчас это правило строго уже не соблюдалось. Обе створки были распахнуты настежь и верующие сновали туда-сюда как муравьи, не особенно обращая внимание, по какой стороне ворот они попадают в земную обитель Создателя.
— Почему вы не взяли с собой шкатулку, доминус? — спросил Мельхиор патрона.
— Пусть пока лежит в безопасности в пансионе, — ответил нотариус, с интересом оглядывая громадный зал собора. Собор был такой большой, что, пожалуй, вместил бы всё население Гвинбурга. — У меня при себе есть письмо доктора Зудика брату. Сначала я хочу поговорить с отцом Каролем. Может быть, он сможет нам сказать, кто и почему охотится за шкатулкой.
Мартиниус подошёл к бородатому привратнику, зевавшему у ворот, и спросил, где можно найти отца Кароля. Толстый привратник объяснил спутникам, куда им идти. Нотариус с помощником вышли из собора, обогнули его и увидели перед собой небольшую пристройку. В ней, по словам привратника, находилась квартира отца Кароля. Они подошли к двери, над которой висела серебряная подкова с надписью «Pax vobiscum» — «Мир вам», постучали деревянным молотком и принялись ждать. Ждать пришлось недолго. За дверью послышался собачий лай, скрип половиц, шум, стук, натужный кашель. Дверь отворилась. На пороге стоял пожилой мужчина в фиолетовой суконной сутане священника. Он прижимал к лицу большой, не очень чистый, носовой платок.
— Проповеди не будет, уважаемые, — прогнусавил мужчина простудным голосом. — Сегодня я не смогу нести благую весть всем, у кого открыты уши — что-то разболелся не на шутку. Идите себе с миром, и да сохранит вас Святая Пейрепертуза в богатырском здравии!
Он оглушительно чихнул. Потом также оглушительно высморкал в платок красный распухший нос.
— Мы не по поводу проповеди, ваша святость, — дождавшись относительной тишины, сказал нотариус, протягивая священнику письмо. — Мы привезли вам из Квакенбурга шкатулку.
— То-то у меня с утра в ушах звон стоит, — прохрипел отец Кароль. — Так и думал, что кто-то меня вспоминает. Проходите в дом, уважаемые.
Второй раз Мартиниуса просить не пришлось. Нотариус быстро прошмыгнул в крошечный кабинет священника. Мельхиор не отставал от него ни на шаг. Юноша угрюмо молчал. Ему очень не нравилось, что вместо того, чтобы просто отдать отцу Каролю проклятую шкатулку, а потом навсегда забыть о Тёмном Человеке, ночных призраках и лесных разбойниках, его патрон снова оказывается замешанным в какую-то опасную историю.
Отец Кароль усадил гостей в кресла, сам занял место за письменным столом и, нацепив на красный нос очки, погрузился в чтение письма. Пока хозяин читал, нотариус и Мельхиор оглядели кабинет. Чисто. На маленьком домашнем алтаре горят свечи. Медные ведёрки для угля у камина сияют ослепительным блеском. На столе лежит раскрытый альбом с коллекцией почтовых марок. Рядом тарелка маслин. Одна стена занята книжными полками. Ничего особенного: молитвенники, сборники духовных песнопений, жития святых. А вот там, на отдельной полке, зоркий нотариус разглядел кое-что поинтереснее: «Трактат о колдовстве» Буге, «Fuga Satanae» — «Бегство от Сатаны» Стампа, «Daemonialitas» — «Ведовство» Синистрари, знаменитый «Malleus Maleficarum» — «Молот ведьм», «Vitae sophistrarum» — «Жизнеописание софистов» Эвнапиуса, «Чёрная книга нечистой силы» Давидеса.
Мельхиор заметил, как нотариус нетерпеливо заёрзал в кресле — ну ещё бы! Этих жутких сочинений о мрачных обрядах, ужасных ритуалах, ведьмах, чёрных магах, злых колдуньях и прочей подобной пакости в его библиотеке не было. К счастью, отец Кароль быстро закончил чтение короткого письма. Он снял очки, опустил лист бумаги на стол и выжидательно посмотрел на гостей.
— Я догадываюсь, отец Кароль, что вы ждёте, когда я поставлю перед вами шкатулку, — произнёс нотариус.
— Вы совершенно правы, месьер Мартиниус.
Нотариус пискливо откашлялся. Потом продолжил говорить, тщательно подбирая слова:
— Видите ли, дело в том, что я оставил шкатулку в пансионе. Во время нашего путешествия в Гвинбург произошли весьма странные события, связанные с этой шкатулкой. Кто-то очень хочет получить её вместо вас. Я подозреваю, что, передав шкатулку вам, я подвергну вашу жизнь серьёзной опасности!
— Я не понимаю, — растерялся отец Кароль, — что всё это значит?
Нотариус вкратце описал происшествие с осами в «Отравленном путнике», ночной визит к Мельхиору в «Золотой стрекозе» страшного пришельца с острым клинком, нападение на почтовую карету шайки разбойников в Гвинском лесу.
Когда нотариус закончил рассказ, отец Кароль растерянно произнёс:
— Я потрясён. Просто не могу поверить, что всё это из-за старой шкатулки.
Мартиниус сочувственно сморщил длинный нос.
— Вы должны нам рассказать, ваша святость, что за важное дело заставило вас попросить шкатулку у доктора Зудика.
В комнатушке воцарилась напряжённая тишина. Гости в тревоге ждали решения хозяина. Отец Кароль глубоко задумался. Прошло несколько минут. Наконец, священник поднял голову.
— Хорошо, уважаемые. Я расскажу вам, для чего мне понадобилась шкатулка, но предупреждаю, история будет долгой и, возможно, покажется вам совершенно невероятной. Однако каждое слово в ней правда.
Отец Кароль вынул из ящика стола бронзовый сундучок, повозился с секретным замком, открыл. Гости, молча, следили за его неторопливыми действиями. В сундучке лежала очень старая книга. Ветхие деревянные дощечки обложки, хрупкие пергаментные страницы, густо исписанные затейливым почерком крючкотвора. Разноцветные, невероятно сложной формы буквы, которыми давно уже не пользуются. Священник положил книгу на стол, осторожно перевернул первую страницу, послюнявив пальцы.
— Вот, уважаемые. Это гвинбургская хроника четырёхсотлетней давности. От самого основания города Сигизмундом, Двадцать Вторым Графом Гвинов. Вторая такая книга хранится в городском архиве. Третья — в Королевской библиотеке Квакенбурга. Больше
