живу в Гвинбурге с отцом.
— А, так вы возвращаетесь в родной дом! — добродушно пропищал нотариус. — Наверное, соскучились?
Мелодия замялась, не зная, что сказать.
— Да, нет, а впрочем… Вы, наверное, правы месьер Мартиниус. Конечно, соскучилась.
Видя её замешательство, нотариус тактично оставил девушку в покое и снова обратился к гусару:
— Как называется пансион вашей уважаемой сестры?
— Пансион «Беличье дупло» на улице Крокусов.
— Замечательно! — потёр руки довольный нотариус. — Какие романтичные названия!
Глава восьмая. Пансион «Беличье дупло»
Как ни торопились Феликс с Георгом, настёгивая лошадей, почтовой карете понадобилось скрипеть весь день, чтобы к вечеру, путешественники, наконец, увидели древние стены замка Барбакан. Когда-то замок строптивых гвинбургских баронов Арнольди, одно время враждовавших с самим королем, гордо господствовал над округой. Он, как хищный орёл, нависал над городскими кварталами. Селяне и ремесленники, торговцы и менялы — все покорно отдавали в замок немалую долю своих доходов. Но те жестокие времена давно миновали. Теперь Барбакан лежал в руинах. Ров, опоясывавший замок, был завален обломками и мусором. Громадные полуразвалившиеся башни мрачно возвышались над остатками стен. Бесформенные кучи дикого камня больше ничем не напоминали о надменном знатном роде, правившем в этих местах. Последний из баронов умер много лет назад. Сейчас в старом замке хозяйничали только привидения (куда же без них!), пугая по ночам грабителей, бродяг и сумасшедших кладоискателей.
Остановившись у ворот Гвинбурга, путешественники потратили некоторое время на то, чтобы сдать городской страже полуживого, но всё так же улыбающегося разбойника. Полицейский инспектор, назвавшийся Леопольдом Мукомелем — весёлый, дружелюбный, толстый, видимо, большой любитель вкусно покушать — тщательно заполнил протокол, переписал имена всех пассажиров кареты, дал им расписаться и отпустил.
Нотариус спросил у стражников, охраняющих ворота Гвинбурга, не въезжала ли сегодня в город большая роскошная карета. Очередная серебряная квинта подстегнула память полицейских, и они дружно ответили, что, действительно, незадолго до приезда такого щедрого месьера, карета с золотым единорогом на дверцах, промчалась мимо них. Они не стали её задерживать, потому что кучер на ходу швырнул им четыре полуфлориана — по одному на брата. Но в отличие от хмурого вилемусбургца, гвинбургские стражники сразу узнали герб. Это был родовой знак баронов Арнольди прекрасно известный каждому жителю баронии.
Наконец, когда на Гвинбург уже опустилась ночная тьма, в небе загорелись звёзды, а с соборной колокольни колокола прозвонили в последний раз, Феликс остановил почтовую карету на Рыночной площади. Долгое, бурное путешествие закончилось. Пока пассажиры разбирали багаж, Мартиниус отозвал в сторону сестру Абигель и коротко с ней переговорил. Мельхиор заметил, что более совершенная сестра внимательно слушала нотариуса, согласно кивая. Мартиниус с жаром о чём-то рассказывал сухопарой сестре Абигель, размахивая саквояжем, который весь день не выпускал из рук. Поговорив, нотариус с монахиней вернулись к экипажу.
Суета с выгрузкой вещей была закончена. Путешественники поблагодарили кучера и форейтора за всё, что они сделали для своих пассажиров. Гильбоа протянул Феликсу серебряную деку — монету в десять гведских крон.
— Вот, выпьете за наше здоровье.
Мартиниус охотно присоединился к ротмистру и дал кучеру ещё одну деку. Мельхиор — квинту, Мелодия (неохотно) — две полукроны. Монахини начертили пальцами в воздухе благословляющие знаки. Барабара с Харизмой на руках сделала вежливый книксен.
— Спасибо, уважаемые, — растрогано пробасил Феликс. — Вы все добрые люди, благородные дамы и кавалеры, но, признаюсь, мы с форейтором безмерно рады, что этот рейс закончился. Правда, ведь, Георг?
Георг кивнул. Феликс продолжил:
— Вот, видите. Я уже долгие годы работаю в королевской почте, много чего повидал. Этот рейс какой-то не такой. Нехороший рейс, скажу я вам, уважаемые. Зло преследовало нас всю дорогу. Или кого-то из нас. Боюсь, что Зло и сейчас здесь. Будьте осторожны. Поэтому благодарю вас ещё раз и желаю здравствовать!
Кучер вытер рукавом вспотевший лоб. Ну не мастак он держать речи перед образованными месьерами! Хотя, вроде получилось совсем неплохо.
Три монахини подхватили свои скромные котомки, помахали всем на прощание, дружно пожелали: «Да хранит вас Гведикус!» и исчезли в ночи. Гильбоа печально посмотрел на Мелодию.
— Вы позволите вас проводить, прекрасная дева? — спросил он без всякой надежды.
Девушка холодно улыбнулась гусару.
— Не стоит, месьер ротмистр. Я прекрасно доберусь до дома одна. Мне отсюда идти недалеко. Отец, наверное, уже меня заждался.
Неожиданно Мелодия подала руку удручённому офицеру. Женское сердце всегда загадка. Гильбоа поспешно схватил ладонь девушки обеими руками и прижал к своим губам. Мелодия тихо рассмеялась.
— Спасибо за вашу отвагу. В лесу вы сражались как лев! Прощайте, Альфонс!
Она освободила руку, кивнула остальным, плотнее завернулась в свой тёмный плащ и, больше не обращая внимания на ротмистра, ушла. Гильбоа с отчаянием крикнул в темноту:
— Не прощайте, а до свидания! Я найду вас, Мелодия!
Ротмистр напряжённо прислушался к тишине спящего города, но ответа не последовало. Гильбоа тяжело вздохнул и, повернувшись к спутникам, сказал:
— Ну, что же, месьеры. Пора и нам найти себе пристанище. Прошу следовать за мной. Я провожу вас до пансиона. Это рукой подать, всего три полёта пистолетной пули.
Гильбоа повёл своих новых друзей по тёмной улице, носящей название улицы Нарциссов. Они прошли вдоль ряда спящих домов, а затем свернули на улицу Лилий. Вскоре возле большого каменного здания с крикливой вывеской торгового общества «Микаэль Фунтик и его братья» путешественники сделали ещё один поворот и оказались у цели.
Пансион «Беличье дупло» находился на улице Крокусов в симпатичном трёхэтажном домике, узком и высоком, зажатом между харчевней «Тридцать три удовольствия» и аптечной лавкой «Снадобье от всех недугов». Спутники, нагруженные своими вещами, отдуваясь, поднялись на высокое крыльцо с чугунными перилами. Ротмистр постучал дверным молотком в дубовую дверь с зарешёченным окошечком и бронзовой ручкой в виде бычьей головы с кольцом в носу. За окошечком мелькнул свет. Полная низенькая женщина со свечой в руке открыла дверь, вглядываясь в уличную тьму.
— О, это ты, мой любимый братец! — воскликнула хозяйка пансиона, разглядев ротмистра. — Хвала Святой Пейрепертузе! Наконец-то ты приехал! — она подняла свечу повыше и вскрикнула: — Но, что с твоим лицом, Альфонс?!
Гусар беспечно махнул рукой.
— Не беспокойся, сестрёнка. Осы немного покусали.
Женщина впустила путешественников в прихожую, заперла за ними дверь на толстый засов, поставила свечу на тумбочку и обняла ротмистра.
— Как же ты вырос, братец! Я тебе уже едва до плеча достаю!
— Не думаю, Матильда, что за три последних года я стал выше хотя бы на волос, — смущённо отозвался Гильбоа, выбираясь из родственных объятий. — Позволь представить тебе моих друзей и твоих, я надеюсь, новых постояльцев!
Матильда посмотрела на гостей. Перед ней в прихожей стояла сонная девочка с красивой фарфоровой куклой в руках, молодой человек с измученным лицом и неопределенного возраста маленький месьер, худой и сутулый, как вопросительный знак. Ему, в зависимости от освещения и собственного настроения, можно было дать и сорок и шестьдесят лет. В эту минуту в полутёмной прихожей маленький месьер выглядел на все семьдесят. В руках он держал дорожный саквояж. Широкий чёрный плащ с высоким красным воротником и чёрный же бархатный колпак с красным помпоном и большими красными квадратными полями говорили о том, что перед хозяйкой «Беличьего дупла» умирает от усталости гведский нотариус.
— Нотариус из Квакенбурга Бенедикт Мартиниус, — сняв шляпу, церемонно поклонился маленький месьер. Он показал на своих спутников и представил их тоже: — С куклой — моя племянница Барбара, с чемоданами — мой незаменимый помощник Мельхиор.
— Очень приятно, уважаемые, — ответила хозяйка. — А меня зовут, как вы уже слышали, Матильдой.
— Мои друзья могут пожить у тебя, сестрёнка? — нетерпеливо спросил Гильбоа. — Мы безумно устали. Дорога оказалась тяжелее, чем думалось.
— О, разумеется, вы можете жить у меня, сколько пожелаете. Я беру плату пять гведских крон в день за постель с питанием. Сейчас у нас не сезон. Кроме вас в пансионе никого нет. Занимайте любые комнаты. Они все свободны.
Матильда взяла свечу и проводила новых жильцов на второй этаж. Нотариус с Барабарой заняли большую комнату, расположенную в центре. Справа от них в небольшой комнате поселился Мельхиор, слева — ротмистр. Уставшие за длинный день путешественники отказались от ужина и наскоро умывшись, разошлись по комнатам. Перед тем как закрыть свою дверь, нотариус вдруг окликнул своего помощника:
— Мельхиор!
— Да, доминус?
— Спасибо за вашу смелость. Один Создатель знает, что бы сделал со мной тот бандит, которого вы ударили книгой. Я у вас в неоплатном долгу.
Юноша пожал плечами. Он и сам не понимал, откуда у него взялось столько смелости, чтобы вступить в схватку с краснорожим детиной. Пожелав своему патрону спокойной ночи, Мельхиор закрылся у себя. Помня о том ужасе, который ему пришлось пережить в «Золотой стрекозе», он закрыл дверь на крючок. Хотя, наверное, для Тёмного Человека закрытая дверь препятствием не станет? Всё же так спокойнее. Мельхиор разделся, повесил одежду в платяной шкаф, дунул на свечку, горящую в латунном подсвечнике в виде забавного гнома, сидящего на груде золотых слитков, и скользнул под одеяло.
Лёжа в темноте, Мельхиор представил себе Мелодию, её бесстрастное бледное лицо, обрамлённое длинными волосами цвета воронова крыла. Нечто необычное и притягательное было в этой задумчивой девушке. К ней влекла какая-то странная непреодолимая сила. Мельхиор вспомнил Таис — секретаря графа Де-Бурга из замка Три Башни, с которой он познакомился в прошлом году.
Таис — гречанка из южного Гведианаполиса, населённого греками-гведиотами, отличалась необыкновенной красотой: длинные шелковистые волосы, собранные в изящную причёску, украшенную свежей красной розой, большие, цвета спелой вишни глаза, серьёзно глядящие из-под прямых бархатных бровей, точёный нос, крупный рот с алыми сочными губами, чёткий овал лица. Мельхиор с первого взгляда влюбился в гордую красавицу. Правда, его пребывание в замке оказалось весьма непродолжительным. События сменялись с головокружительной быстротой. Череда убийств в семье Де-Бургов заставила нотариуса включиться в расследование. Мельхиор так и не успел признаться Таис в своих чувствах. Вскоре они с нотариусом покинули Три Башни и вернулись в Квакенбург .
Из доходивших до него слухов Мельхиор знал, что Таис по-прежнему работает секретарём у нового владельца замка графа Себастьяна Де-Бурга. После смерти младшего сына графа Де-Бурга Озрика, который собирался жениться на прекрасной гречанке, никто не смог похитить сердце Таис. Перед
