прокричал, словно издеваясь:
- Любуешься?
- Ага, - подтвердил любознательный экскурсант, - жалко, что колбаса не растёт.
Сообразительный Алексей растянул сытые губы в улыбке.
- Давай, ко мне, у меня есть похожий фрукт. – Голодного дважды приглашать не надо. У запасливого и умудрённого дачным опытом коммерсанта и впрямь оказался достойный эквивалент колбасы, не говоря уж о пресловутых фруктах – сочащаяся по-настоящему настоящим и полезным холестерином буженина. – На будущее знай: идёшь в гости, подкрепись поплотнее или прихвати какую-нибудь перекусь. Полезно присовокупить и бутылёк. Пивцо будешь?
Трезвенник поморщился.
- Небось, Балтийское?
Хозяин пренебрежительно хохотнул.
- Обижаешь известного всем гурмана, а, заодно, и президента торговых сетей «Целковый» - чешское, ихнего разлива, в маленьких бутыльках.
- Мерзавчик осилю.
- Что так хило? – удивился гурман непритязательности чинуши, давно отиравшегося в пропойной компании.
- Не люблю… и не тянет.
Букин принёс из холодильника сразу шесть бутылочек.
- А нам, торгашам, без хмельного пойла ни одной сделки не провернуть, никто трезвому не доверится. Только надо уметь пить. – Как и всякий алкаш, он-то считал, что умеет. – Не нажираться до потери рассудка, а соизмерять потребность с необходимостью, знать свою меру. Обыватели, что по ту сторону прилавка, думают, злясь, что у нас не жизнь, а малина в меду, а мы из-за вынужденного иррационального существования растрачиваем драгоценное здоровье, и всё только для того, чтобы снабдить город сносными едой и шмотьём в ассортименте и достатке.
- По тебе этого не скажешь, - утомлённо-хмурый трезвенник неприязненно оглядел цветущего спекулянта.
- Умею жить. – Алексей распечатал сразу все шесть, не очень-то поверив в воздержанность напарника. – Всем, чем обладаю, обязан только себе, как и тем, чего не имею, и плевать хотел с высокой колокольни на ваши чиновничьи козни. А ты явно сдал с тех пор, как не виделись, ясно, что недополучаешь, чего хотелось бы. Измени жизнь, не катись туда, куда толкают, карабкайся сам по себе. Не надоело ещё мурыжиться в бюрократическом дерьме?
- Надоело! – Пришлось непьющему чиновнику осушить и второй мерзавчик. – И никаких перспектив!
- Так иди ко мне. – Букин утёр полотенцем мокрые губы и вспотевший лоб. – Не прогадаешь! Мужик ты креативный, топ-менеджером сделаю по финансам и оптовым закупкам, хватит чесать пятки Тимуру. У меня настропалившись, со временем отпочкуешься с собственной фирмой и живи-радуйся.
Виктор Сергеевич уже обрадовался, порадовавшись лестному доверию успешного предпринимателя.
- Не-е… не светит. Я же непьющий.
- Научим, - оба расхохотались, симпатизируя друг другу.
- А у тебя здесь ништяк, - увёл разговор в другую струю сопротивляющийся чесатель пяток. – Мне так уделили КПЗ.
- Ночь перекантуешься. А это наша с Нинкой комната. Но она днюет и ночует с дочерью, ко мне приходит, если… сам знаешь зачем. Я не настаиваю, зачем? И без неё найдётся, с кем славно провести ночку, да и она после лечебницы остыла к сексу. Наверное, вкалывали заодно и «антисекс», есть такой для собак.
- Зачем же тогда снова сбежались? – спросил Виктор Сергеевич без всякого интереса, с сожалением повертев в ладонях опустошённые бутыльки. Алексей ловко ухватил их в обе руки и отнёс в угол, а на смену извлёк из необъятного холодильника ещё шесть запотевших.
- Зачем, зачем! – пробурчал недовольно. – Марья настояла. Пристала как скотч, блажит, что дочери отец нужен. Ну, раз нужен, я и не возражал, тем более, что для бизнеса нежелательно порывать связи с мэром. Мне не трёт, бываю здесь редко, а Нинке… ей, думаю, тоже всё равно, она почти дохлая.
- Я бы не сказал, - возразил бутыль-приятель, - вон как гоняет «Мерс».
- Вспышка! – объяснил муж по принуждению, бывают и такие, и их немало. – Перед тобой выпендривалась, что-то доказывала. Сосуществуем пока, дочери, вроде бы, тоже не очень нужен – выросла, у них с матерью да с бабкой свои непонятные бабские завирюльки. Да ладно, переможем, – и дружно перемогли все шесть с тем же счётом 2:4, что и в первом тайме. Виктор Сергеевич, проигрывая, был ещё на боевом взводе и хотел отыграться в третьем, но, оказалось, нечем.
- Пошли, - поднялся раскрасневшийся, замаслившийся Алексей, - пойдём в Сингапур.
- Пешедралом? – с готовностью привстал Виктор Сергеевич, качнувшись не в ту сторону, выпрямился, счастливо улыбнувшись, готовый поддержать трезвую инициативу всемогущего приятеля. – К ван-наню?
- Ага, - подтвердил друг, - к Ивановне, у неё всё есть.
- Пой-дём, - радостно запел новопосвящённый алкаш, - возь-мём, посс…
- С-с-с! – зашипел на него слегка захмелевший Букин, приложив палец к губам. – Марья застукает. Тихо надо, по-кошачьи, - и, повернувшись, зацепил стул, упавший с грохотом. Пивцо-то чешское оказалось с изрядным градусом, не то, что нашенское, водопроводное, и очень даже мочегонное.
- А мы – в окно, - нашёл верный выход находчивый чиновник.
- Давай, - согласился Алексей, - только ты, большой, лезь первым, а меня словишь.
- Не дрейфь, - бодро вдвинулся помощник мэра в раскрытое окно дачи мэра, - я тебя как дитё слапаю. – Но так не получилось, и когда великовозрастный ребёнок свалился ему на руки, оба упали, причём приёмная мать, естественно, оказалась внизу. – Какому-то кусту хана! – весело сообщила она, сталкивая с себя уютно упавшего дитя. Оно поднялось, потрогало примятое растение и резво отдёрнуло руку.
- Прямо на шиповник.
- О-ё-ёй! – заблажил садовый вредитель, тоже поднимаясь, сначала на четвереньки, а потом и в рост. – Он же колючий! Теперь я буду как дикобраз. И штаны ухайдакал, - углядел, с трудом изогнувшись, заднюю часть стильных белых брюк. – Как пойдём?
- Ничего, - успокоил второй парашютист, - я один в павильон зайду, а ты постоишь не улице – Ивановна бомжам ничего не даёт.
- Слушай, - съёжился, чуть не сложившись вдвое, бомж с грязным задом, - где тут, а то я – в штаны.
- Лечиться надо от недержания, - выговорил невоздержанному напарнику тренированный Букин, - или пить пиво в подгузниках, Давай, выпрямляй куст и под него, ему полезно для восстановления. Так и сделали с большим облегчением с двух сторон и ещё больше повеселели и от забродившего, и от предстоящей добавки, и от доброго дела.
В Сингапуре было всё, кроме чешского, пришлось отовариваться молдавским плодово-выгодным трёхмесячной выдержки. На всякий случай, чтобы не пришлось возвращаться за добавкой, Алексей взял четыре бутылки, вызвав бешеную эйфорию у меченого собутыльника.
- Здесь будем? – спросил с нетерпением, присев грязным задом на чистую широкую скамью, отполированную многочисленными чистыми задами. – Удобно.
- Нет, - охладил алкогольный пыл квартирмейстер, - здесь не будем. Здесь знаешь какие люди причащаются? – поднял голову и закатил глаза кверху, показывая на небесную значимость причащающихся. – О-го-го! Всякие народные и заслуженные, топы и вице, воры и мошенники высокого полёта. Увидят, погонят взашей, да ещё и накостыляют на дорожку. Эта скамья, брат, для избранных, а мы, серые и скромные, ничем, слава богу, не отмеченные, пойдём с тобой подальше от святого места, аж до пруда, до травки-мусоробранки.
Виктор Сергеевич с сомнением посмотрел на затянутое плотными тучами небо, никак не решающееся, подобно им, освободиться от накопившейся влаги прямо здесь, где приспичило, но вынужденно согласился, найдя тут же и преимущество в предложении аборигена.
- И то: макнёмся, штаны отчистим.
Бережок с полувытоптанной, полувылежанной травой, на счастье, оказался в непогодь необитаемым, и, вообще, в обозримом мире было пусто, как до сотворения. Тамада выставил бутылки на полиэтиленовую маечку, украсив натюрморт двумя большими яблоками и четырьмя сморщенными масляными пирожками.
- С чем? – поинтересовался ненасытный чиновник.
- Сказала: со свежей капустой и убоиной, - похвастался добытчик, укладываясь по другую сторону пиршественного стола на боку, как на известной картине про охотников на привале, а, может, с дохлятиной, тебе какая разница?
- Никакой, - согласился любитель дохлятины, - умнём. Давай, разливай. – А разливать было не во что – Букин стакашки-то прихватить забыл, пришлось алкашам полулёжа, словно в восточной сказке, только на природном ковре, присосаться к бутылочным горлам.
- По половине, - предупредил тамада. – За твоё!
- И за твоё! – А, оторвавшись, оба сморщились.
- Ну и гадость! – оценил опытный алко-гурман. – Гнилые яблоки, заброженные на моче беременной кобылы и кастрированного козла.
- В точку! – согласился, облизываясь, алко-дилетант, надкусывая пирожок. Откусил, жеванул, выплюнул за спину и размахнулся, чтобы забросить подальше.
- Э-ей! – остановил сотрапезник. – Не смей: потом искать будешь. Кто грозился: умнём!
- Так, несъедобный же! – оправдывался гурман по выпечке. Но надкушенный деликатес отложил.
- Будешь? – Алексей снова взялся за молдавский сироп, оказавшийся слабее чешского пива, и надо было бы брать привычных шесть бутылок.
- Не пропадать же добру! – с залихватским отчаяньем согласился партнёр.
Букин одобрительно хохотнул.
– Слушай, а ты мне капитально нравишься, тебя ещё не совсем отполировали бюрократы. – Они дружно опорожнили початые бутылки и заели из осторожности яблоками. И ни в одном глазу! Любовно поглядывая друг на друга, пока молдавское солнышко разбегалось по жилам, приступили к серьёзному толковищу, тем более что в стране скопилось достаточно животрепещущих проблем, требующих срочного разрешения – и в Сирии, и на Украине, и с санкциями, но Алексей начал с приземлённой. – Скажи по-честному: есть у старикана хотя бы шанс усидеть в кресле мэра?
- Ни единого!
- А он понимает это?
- Думаю, что – да. – Примолкли, стараясь раскусить понятливого мэра.
- Что-то задумал хитрый жох, какую-то комбинацию втихаря промысливает, в которой ты, если на пешка, то уж, во всяком случае, не ферзь: пожертвует, не задумываясь. Уходи, пока не поздно. – Неотвратимая жертва машинально ухватила надкушенный пирожок и зажевала, не поморщившись, пока не проглотила полностью.
- Не могу, не хочу быть дезертиром перед самым крахом – сам себя возненавижу.
Букин с досадой лёг на спину, подложив руки под голову.
- Ну и крахнешься вместе с ним! Он-то об тебя ноги вытрет, когда исчезнет в тебе потребность. Слишком ты умён для него, да ещё и строптив, себе на уме, таких властные рядом долго не терпят. Он что-то тебе обещал?
Виктор Сергеевич тоже улёгся на спину.
- Да ничего существенного, кроме опыта администрирования на его уровне и неприкосновенность при любом раскладе выборов.
Алексей усмехнулся, повернул голову, посмотрел оценивающе на неприкасаемого, сорвал длинную травинку, сунул в рот.
- Не густо и эфемерно. У тебя нет ни жилья, ни тачки, ни семьи, ни надёжного места работы, ни времени, а ты как пацан прёшь на обманчивый мираж. Что, очень хочется стать большим бюрократом? – угадал подспудную мечту изгоя.
- Не возражал бы, - нехотя сознался летящий в пропасть.
Букин откусил кончик травинки, выплюнул, ещё один, ещё…
- Но прежде тебе придётся вытравить из себя всё человеческое, всё божеское, убрать из заповедей все «не», избавиться от души прежде, чем сдохнешь. Готов?
Виктор Сергеевич
Праздники 28 Апреля 2024Всемирный день охраны труда 30 Апреля 2024День пожарной охраны 1 Мая 2024Праздник труда (День труда) Все праздникиРеклама |