даже прикусил язык, а глаза загорелись яростью, но, как обычно, сдержался, научившись в бюронете выжидать своего момента, и коротко бросил:
- Спросите у Букина.
Малышкин ухмыльнулся и, согнувшись, стал выбираться из низкой для него машины.
- В два часа у нас деловой обед, будь на месте.
До двух ещё масса времени, как раз столько, чтобы рассеять скверный настрой и побывать у Веры. Интересно, зачем бугру понадобилась характеристика Алексея? Прав Букин, что-то затеял тонущий мэр, в чём обоим уделена роль разменных пешек. Как бы не вляпаться во что-нибудь такое, отчего вмиг окажешься у подножья пирамиды. Придётся огрызаться осторожнее, держать ушки на макушке, глаза перископом и попытаться наладить отступные в банду Осинского.
Он знал, что Вера устроилась по старому адресу, но когда позвонил, и дверь открыли, его встретила незнакомая пожилая женщина. Одутловатое лицо, расплывшееся в отечных щеках с какими-то коричневыми пятнами, тёмные мутные глаза без ясно выраженных зрачков, короткая стрижка растрёпанных волос, тронутых проседью, да ещё и прыщ на левой скуле – ничего вериного в ней не было. Она куталась в пуховый платок, но и под ним угадывались сгорбленная спина, сдвинутые вперёд опущенные плечи, опавшая грудь и живот, уже заметно торчавший под натянутым коротким халатиком, не скрывавшим красноватые неровные колени.
- Привет! Могу?
- Вот не ждала! Входи, - посторонилась, пропуская, и он неловко протиснулся в дверь, стараясь не задеть живота, да и тела, которое когда-то знал назубок и которого не только касался, но и мял, как хотел. Раньше он был у неё очень редко, предпочитая встречи на своей территории, а теперь и вовсе разглядывал однокомнатную убогость, как нечто стороннее, чуждое и неприглядное. – Э-э, да у тебя ноги мокрые, разувайся и носки снимай, просушим на обогревателе.
Он взглянул на мокрые штиблеты, не чувствуя ни холода, ни сырости, попытался улыбнуться, но улыбка вышла кривой, натянутой.
- Ерунда, я ненадолго, насквозь не промокну.
- Снимай, снимай, - потребовала, не отступаясь, хозяйка, - а то простудишься.
Пришлось подчиниться. Разделся и прошёл в комнатёнку, выстеленную утеплённым линолеумом. На разложенной диван-кровати валялась одёжка, в распахнутом платяном шкафу видны были отправленные в отставку платья, стопка постельного белья. Стол у балконной двери завален бумагами, тесно обложившими раскрытый ноутбук, тревожно мигавший какой-то таблицей, на полу валялась местная газетёнка, на спинке стула повисла шерстяная кофта, а в кресле сгорбился, сложившись, прозрачный полиэтиленовый плащ. В углу ютился старенький телевизор с далеко выпяченным задом. Здесь не жили, а существовали.
- Обжилась?
Вера улыбнулась.
- Как после долгой командировки. - Обладая выдумкой и развитым воображением, он представил себе, как бы они жили вместе, и было бы всё так же разбросано-раскидано, да ещё развешано, всякие там пелёнки, рубашонки, трусики, подгузники, везде стояли бы туалетные горшки, пестрели бы разбросанные игрушки, ногой ступить некуда, а на его письменном столе синела бы застывшая манная каша – бр-бр! Нет, на такое общежитие он не согласен, он любит порядок, чистоту, уют и, главное, покой. Слава богу, что судьба не подвела и не ввергла в семейный бардак. – Кофе будешь?
- Если не трудно, - Виктор Сергеевич прошлёпал босиком на мини-кухню с электроплитой и стареньким, тряским и шумным «Полюсом».
- Сейчас поищу, - Вера распахнула створки навесного ящика, внутри которого громоздились, навалившись друг на друга, пакеты и банки. – Где-то был, - почти совсем всунула голову внутрь, - я-то уже не пью, - сообщила ящику.
- Тогда и мне не надо, - поспешил отказаться гость. – Вообще-то, у меня в два деловой обед.
Непутёвая хозяйка вытащила голову из ящика, смущённо улыбнулась.
- Как удачно! А то я никак не могу сообразить, чем тебя накормить. Собралась было сходить за пельменями, да не успела.
- И хорошо, что не успела, - успокоил нежданный гость. Сейчас они стояли близко, невольно вглядываясь друг в друга.
- Что, сильно изменилась? – спросила с жалобным надрывом.
- Очень, - не пожалел, и было видно, что изменение произошло не в лучшую сторону. – Чем занимаешься? – поспешил переменить неприятный разговор. Они перешли в комнату к рабочему столу.
- Кропаю недельные местечковые аналитические обзоры состояния экономики и социальной сферы да разъясняю читателям программы конкурентов на мэровский пост. – Аналитик пошевелила бумаги на столе, запнув газету под стол.
- И кому больше доверяют? – снисходительно улыбнулся всезнающий помощник мэра, обладающий самыми последними данными городской социологической службы. – Кстати, могу поделиться самыми свежими опросами.
- Не откажусь. – Вера начала заторможенно укладывать разбросанные по столу листы в одну общую стопку без разбора. – Вообще-то, у нас есть и свои социологические определения, сделанные студентами, и наши данные с вашими существенно расходятся.
- В чью же пользу? – продолжал снисходительно лыбиться администратор.
- В пользу Осинского, естественно, Думаю, что быть ему мэром.
Улыбка сползла с лица помощника действующего мэра.
- Ну, это мы ещё посмотрим! – и встретил быстрый насмешливый взгляд.
- Посмотреть можете, но сделать ничего не сумеете.
Он порозовел, пора было сматывать удочки, но хотелось бы на мажорной или, хотя бы, на нейтральной ноте.
- Что это у тебя? – склонился над монитором с какой-то замысловатой таблицей каких-то деталей каких-то станков. Вера выключила монитор.
- Так, дядьке одному помогаю заочно осилить диплом. Не ахти-пыхти, а всё же какой-никакой, а приработок, - обрадовала – вот, достойное отступление.
- Может тебе нужны… - но она перебила, не дослушав:
- Я не возьму, - и столько было в голосе решимости и неприязни, что настаивать было бесполезно.
- Ну, как знаешь. Я, пожалуй, пойду, надо ещё зайти к мэру, обсудить кое-какие детали встречи, - произнёс лживо и потому внушительно.
Она, не задерживая, подала стул, сбросив с него кофточку на диван до кучи, он, не торопясь, натянул подсохшие носки, с трудом втиснул ступни во влажные штиблеты, потопал слегка, уплотняя, встал, не глядя на неё.
- А твой мэр звонил мне тогда, угрожая, что если подам в суд на дочь, то вышвырнет меня с областного телевиденья и вообще с областного СМИ. Я не стала ждать.
Его лицо залила яркая красная краска.
- Я не знал, - промямлил глухо.
Вера улыбнулась.
- Что бы ты сделал?
Виктор Сергеевич, отвернувшись, надевал плащ.
- Что? Он, конечно, бугай, но один разок я бы врезал в скулу, - для подтверждения не случившегося сжал кулак.
Вера рассмеялась в голос прежним воркующим бархатным смехом.
- Ой ли? Впрочем, не сомневаюсь, у тебя ещё будет такая возможность, - пообещала многозначительно.
Он смотрел на неё и думал: за каким дьяволом, собственно говоря, припёрся сюда, чего ожидал? Надеялся на прощение, на то, что останутся друзьями или на что-то большее? Ясно, что прошлого не вернуть, а нового не склеить.
- Звони, если что… - переступил порог.
- Пиши! – дверь захлопнулась.
-23-
Малышкин стоял у окна.
- Жаль, что не удалось спихнуть с городских плеч этот музейный хлам, - встретил помощника необычным замечанием. – Торчит серо-зелёным бельмом на глазу. Придётся самим строить, как ты назвал, торгово-развлекательный комплекс с музейным аппендиксом. Инвесторы нужны, может, губернатор поможет, у них тоже в следующем году перетряска.
Виктор Сергеевич подошёл поближе, тоже посмотрел безразлично на отсыревший деревянный памятник, чувствуя нарастающую ненависть к этому, у окна. Может, врезать сейчас, послать хуком в нокдаун? И самому оказаться в глубоком нокауте? Ради чего? Этот, понятно, хотя и чрезмерно грубо, но защищал дочь, а кого защищать Виктору Сергеевичу? Тогда ещё было кого, а сейчас? Некого, кроме себя.
- За инвесторами дело не станет, - обнадёжил глухо, - тот же Шулебожский.
- Шулебожский для такого дела слаб, не потянет, - усомнился мэр в возможностях прохиндея. – Разве только с фальшивками? – напомнил о чемоданчике. – Посмотрим, дело неспешное. Что, готов?
- Обедать всегда готов, - ответил помощник по-пионерски, деликатно напомнив, что не знает, куда едут и по какому делу.
- Не обольщайся, - улыбнулся мэр, - платить будет каждый за себя.
Поехали на арендованном «Крузере», приехали в лучший ресторан города при лучшем трёхзвёздочном отеле. Согнувшийся в почтительном поклоне швейцар в адмиральской форме с густыми шевронами открыл дверь, толстая тётка в мундире с золотистыми галунами и с масленой улыбкой ловко освободила от плащей, предупредительный метрдотель с роскошными усами проводил в отдельный кабинет, где их уже ждал… Алексей. Лицо его было хмуро в лад с природой и не выбрито. Тут же смазливая официантка вкатила двухэтажный вихляющийся столик, уставленный судками и тарелками, накрытыми прозрачными крышками, а метрдотель торжественно внёс и поставил на стол триумвират застолья – шампанское, водку и коньяк, окружив блестящей свитой – фужерами, бокалами, стопками и рюмками. Молча поклонился и вышел, тщательно прикрыв дверь.
- У нас демократия и самообслуживание, - пояснил Букин, - бери, что хочешь, пей, что нальёшь, говори, что вздумаешь.
- Мне бы «Фанту», - робко попросил Виктор Сергеевич.
- Вот чёрт, забыл, - Алексей нажал кнопку вызова, без промедления нарисовалась официантка с нарисованной помадой улыбкой. – Принеси этому, - указал рукой на несолидного компаньона, - фантососу пару бутылок заокеанской мерзости. - Рывком придвинул передвижной прилавок, выбрал всем по демократическому салату из помидоров с луком и выставил миску с патриотическими огурцами, торчащими веером из мутного рассола. Мэр на правах старшего налил всем троим по начальной полстопке разгульной водки.
- Для поднятия единого тонуса. Поехали, - поднял стопку, спрятавшуюся в мощной лапе-ладони. – И ты – тоже, - приказал помощнику. – За взаимопонимание. Ну, как? – спросил обоих, когда выпили, а Виктор Сергеевич потянулся к охлаждающей горло «Фанте».
- Не понял, - ответил Букин, соблюдая застольный ритуал.
- Придётся повторить, - и тамада налил уже по полной к ужасу округлившего глаза слабака.
Когда выпили и эту, Виктор Сергеевич, сразу окосевший, бодро произнёс:
- Не по… нял…
Собутыльники, довольные, заржали.
- Вот ты и в тонусе, - определил мэр, - тебе больше пока не надо.
- Я протестую! – закочевряжился тонусный. – У нас демократия: сколько захочу, столько и выпью, вы не имеете… - мэр убрал его стопку на другую сторону стола.
- Дальнейшее наше питие будет зависеть от того, какую повестку примем, и как она будет обсуждаться. Жуйте, пока не остыло. – Дружно налегли на салат и мясо. Виктору Сергеевичу полегчало, и стало возможно брать на соображение, что говорил распорядитель. – С прискорбием должен констатировать, что в избирательной гонке мы занимаем только почётное третье место.
- И отставание будет увеличиваться, - высказал трезвую мысль окосевший помощник. – Второго нам до промежуточного финиша, который будет стартом для второго тура, не догнать, как ни упирайся.
- Согласен, - подтвердил Букин, - не догоним, потому нужен допинг, давай, Тимур Эдвардыч, наливай. – А
