время покорения Эвереста, и презрительно посмотрев на этого оппозиционера, ничего не сказал, а только смачно сплюнул в ответ. Чем вызвал восторг у всегда колеблющей массы слушателей, которые на этот раз, не забыли ранее рассказанный Петровичем, его смачный ответ Чемберлену.
Но давайте, скорее вернёмся обратно, где напряженная обстановка, определенно всё больше накалялась. И хотя требовательного к крестоносцу сигнала не последовало, он всё же был наготове, тогда как человек-принимающий-решения, продолжал развивать свою тему разговора.
- А вот к примеру, я решу сыграть с тобой.- это решение человеком-принимающим-решения, уже одним своим предположением, потрясло основы мироздания СНЧ, который не помышляя от такой немыслимости, непристойно сглотнул свой горловой комок.
- А хожу я с того, что даю тебе затрещину. –не успел человек-принимающий-решения озвучить этот свой ход, как звонкая затрещина, нанесённая крестоносцем прямо в ухо СНЧ, от звонилась в его голове.
- Так, теперь переворачиваем шахматную доску и уже смотрим на сложившуюся ситуацию с другой стороны.- человек-принимающий-решения, развернув шахматную доску и вправду принялся вдумчиво вглядываться в то, что творилось на шахматной доске. Когда же он надумал, то вновь озвучил своё решение.
- Ну, а ты, если ты конечно человек здравомыслящий, скорей всего, решишь, что в твоём положении, лучше будет промолчать. И ты, промолчишь.- человек-принимающий-решения, пристально посмотрел на СНЧ и убедившись в его здравомыслии, продолжил.
-Ну, а мне, это разве интересно. Нет.- человек-принимающий-решения, почему-то тяжко выдохнул и сказал.
-Так что, я лучше плюну на тебя (крестоносец вновь материализует сказанное, одарив СНЧ своей смачностью) и буду играть с достойным себя противником. А противник нынче, достойный. – человек-принимающий-решения, второй раз подряд, тяжко вздохнул, чем явно заинтересовал крестоносца, слыхом не слышавшего, в его устах такого сокрушения.
- Но ничего, мы ему ещё покажем.- человек-принимающий-решения, сегодня сам на себя не похож, начиная закипать и даже пускать вход свои сложенные в кулаки руки, которыми он ударив об стол, сопроводил эти свои сказанные слова.
- Да, твою задницу Кисс, мы ему покажем! – поддержал своего патрона крестоносец. И хотя в его словах сквозила невоздержанность и в некоторой степени фамильярность, она, не смотря на своё присутствие, не оскорбила и даже не покоробила человека-принимающего-решения, которому было весьма лестно слышать, такую близость к нему уст, говорящих ему это людей. И хотя Кисс ( ускорим процесс и пустим в обращение одно из тех имен, под которыми известен этот человек-принимающий-решения), был не прочь послушать эти предварительные ласки, он всё же, как натура самодостаточная, не стал довольствоваться только собой и приступил к конструктивности принятия решений.
- Я всё же считаю, что нужно действовать по старинке. И прежние схемы, уже не раз себя зарекомендовавшие и на этот раз, не дадут сбоя и позволят нам выиграть эту партию. –Кисс говоря, видимо разволновался, раз полез в карман, как спустя момент выяснилось за зажигалкой. Которая, на этот раз действовала по своему, вроде как прямому назначению, а не способствовала откровенности, не больно разговорчивых викилистов. Правда, когда им с помощью огня зажигалки делаешь больно, то тогда они становятся уж больно разговорчивыми (такой уж круговорот слов и их значений в природе). Так вот, Кисс с помощью зажигалки зажёг сигарету и тем самым осветив себя, раскрыл свою внутреннюю дрожь, чем тут же воспользовался СНЧ, сумевший, разглядеть внешнюю составляющую Кисса.
- Слишком уж он, раскрывается передо мной. К чему бы вся эта откровенность?- взволнованно прикусив язык, чтобы не сказать чего лишнего, СНЧ впал в ступор от осознания сверх важности, значения этого разговора с ним. Но Кисс слишком взволнован сегодня, чтобы придавать значение этой немаловажности (СНЧ), правда при этом, даже крестоносец начинает испытывать замешательство, не зная каким образом, реагировать на эти его представления.
- На этот раз, нам придётся использовать все наши отработанные схемы и заготовки. И я не побоюсь (что уже было неимоверно страшно слышать в устах столь всесильного человека, не знающего страха) этого слова, скажу . Нам придётся поставить на кон, всё. – замолчавший Кисс, потряс своей докуренной до фильтра сигаретой, чем до глубины души потряс крестоносца, увидевшего в этом свою знаковую символичность. Где Кисс, этим своим докуром до фильтра, фигурально показывал им, что он уже внутренне мобилизовался, и что для борьбы лишних средств больше нет в наличии.
- А всё этот слоённый пирог, со своей великой шахматной доской, решивший почивать на лаврах.- Кисс, не смотря на всё своё величие, иногда слишком предсказуем, раз начинает принимать решения с поиска виновных.
- В шахматы, надо уметь играть .- потирая свои руки, Кисс, посмотрев на свою шахматную доску, следуя по кем-то утвержденному плану действий, вознаградил того, кто этого, по его мнению, достоин. После же того, как он вознаградил себя за свою достойность, Кисс вновь обратился к мысленным им собеседникам.
- Что ж, не смотря на желания и нежелания, как ближних, так и дальних партнёров, нам придётся пойти на их жертвы. Тем более, мы им всегда и неоднократно говорили на чём строится наш подход к бизнесу. «Ничего личного, это бизнес», разве они не видели, этот огромными буквами написанный и неоновыми огнями святящийся девиз трудоголиков, который обосновывает всю нашу стратегию поведения. – Кисс усмехнулся, представив ещё не обезличенные, а так, лишь пораженные нервным тиком и гримасами страха, лица своих низложенных партнеров.
- Да, Джон, в нашем положении без рокировки не обойтись.- Кисс сегодня и вправду не в себе, раз он столь не выдержан на язык, и так бравирует всеми известными именами.
- Но главное. –Кисс обвёл взглядом тех невидимых слушателей (СНЧ и крестоносец не в счёт).
- Я думаю, что в нынешних условиях, наш дебют должен начаться с гамбита. – если Кисс в разговоре сыплет шахматными терминами, то он, как по топ-секрету догадывался крестоносец, определенно темнит и наверняка, как всегда, что-то сверх гениальное задумал.
- И не просто, жертвой всякой мелочи, типа пешки. Нет, ставки настолько высоки, что нам пожалуй, одним конём и возможно, даже ладьёй, не обойтись. –Кисс, видимо испытывая тревогу за некоторых арабских лошадей и ближневосточные вышки, судорожно схватил зажигалку со стола и потенциально стал опасен, для голов рядом с ним сидящих, крестоносца и СНЧ.
- Ладно, бог с ними.- Кисс, видимо приняв в уме решение, куда заранее перевести заработанное честным трудом мало-затратного, подневольного и потому мало-довольного люда, вновь обрёл свое прежнее всесильное состояние и посмотрев на СНЧ, наконец-то, увидел его.
- Давай, не стесняйся. Здесь, все свои. – заметив не свойственную ему закрепощенность вида СНЧ, Кисс таким образом, соблагожелал. Ну а раз человек-принимающий-решения сказал, то совершенно-незнакомый-человек не мог ослушаться, что он, не стесняясь и сделал, полностью усевшись на диван. Но и это не всё, что говорит о хищной сущности всякого человека, и СНЧ, однозначно зарвавшись, решил воспользоваться этим позволительным моментом и к нескрываемому потрясению крестоносца, вытянул свои ноги под стол (а ведь СНЧ, как и он, мог ещё закинуть ногу на ногу).
- Видишь ли.- Кисс доставая из бокового кармана пиджака ручку, не прикладывая особых сил, своим многозначительным заявлением, вновь поставил СНЧ в тупик.
- Что ещё значит, это его «видишь ли»? Иносказательное, где он должен осуществить работу мысли или же, он решив похвастаться своей ручкой, на прямую указал на неё. – совершенно-незнакомый-человек, за сегодня, уже замучился предполагать и мыслить.
– Адская всё-таки работа, быть двойным агентом.- вздохнул СНЧ, оскорбительно для Кисса, погладывая не на его великолепную ручку, а на хорошо ему знакомую, шахматную мини-доску. Чьи маленькие шахматные фигурки, источали столько информационных ультразвуковых волн, что говори ты даже про себя и то будешь услышан тем, чьё имя у всех на слуху.
- Некоторые политики. – продолжил свою речь Кисс, -Да какой на хрен политики. Здесь, все свои (Кисс снова внимательно посмотрел на СНЧ), так что не будем стесняться и назовем всё своими именами. (что было неслыханно от него слышать, так видимо припёрло.) Наши ставленники, довели свои страны до моей ручки. Вот и приходиться траншировать их экономики. – не успел Кисс закончить свою речь, как крестоносец положил перед ним на стол несгораемый чек. О существовании которого, все хоть и слышали, но всё же считали его за ФРСовский миф, которым он вместо золота, пытается обеспечить ликвидность доллара.
- И сколько его не предъявляй к исполнению, он всё исполняется.- в раскрытые от удивления рты за кредитованных граждан, взирающих по большей части в такие же, как и у них беззубые рты, но желающих взирать на мир с европейской площадки, елеем льёт свои сказки, посетивший!
Что и говорить, а СНЧ, даже взмок от приобщения к этой глобальной тайне. Ну, а если немного подумать, о чём он и не смел даже в мечтах думать, то ведь возможно, в скором времени, этот чек окажется в его руках. И даже приближение краем глаза к этой бездумной мысли, настолько потрясло СНЧ (цель задания достигнута! И теперь, наконец-то, не соединимое, желания и возможности, соединяться), что он чуть было не выдал себя, с матерившись по-русски.
- Обалдеть! –про себя, правда используя более негативное, с мужским оттенком слово, завопил СНЧ.
- Значит так. Слушай меня внимательно. - подчеркнув себя на несгораемом чеке, который таковым становился лишь после его росчерка пера, Кисс не отпуская чек из своих рук, обратился к СНЧ.
- Мы заново начинаем свою шахматную игру, как в прямом, так и переносном смысле. И если первое тебя не касается, то во второй, являющейся одной из крупиц этого глобального противостояния, тебе даётся возможность проявить себя. Как я уже говорил, старые схемы не подводят, так что, я надеюсь на тебя и на нашу шахматную схему. Которая и на этот раз покажет, чей флаг будет стоять, а чей трепетать на шахматной доске. –Кисс сделал небольшую паузу, необходимую ему для смачивания горла и после того, как слегка остудил свой пыл, вовремя поданной водой, продолжил.
- Перво-наперво, информационная артподготовка. Она можно сказать, уже вовсю идет, и шахматы вновь вызывают большой интерес у любителей подумать, а также интеллектуалов. Но я всё же считаю, что этого делается мало. Нужно заниматься не только освещением и раскруткой в прессе игры, но и для роста интереса к ней, внести некоторые элементы шоу в игру. Так, например, в он-лайн режиме, можно будет наблюдать не только за тем, как на шахматную доску падает капля пота с измученного мыслью лица гроссмейстера, но и залезть в его личную жизнь, где не всё так радужно, а кипят страсти, и плетутся свои интриги. Я хочу видеть, ненависть соперников, которая переходя на личности, должна бить через край и иногда даже в зубы.- Кисс представив эти эпические моменты, даже улыбнулся.
- Что же касается частностей, самой игры,
