то этом вопросе, за неимением лучшего, придется прибегнуть к проверенным старым кадрам. Вытащим из своего небытия, нашего шахматного Геныча. Пускай поработает там, где он хоть что-то знает. Так, второе. Из-за особой сложной обстановки, которая не в пример тому прежнему идеологическому противостоянию, выглядит куда более ожесточённой, наш претендент, должен не только на сто процентов, являться отображением западной мечты и её толерантных ценностей, но также вызывать симпатию и иметь своих поклонников в стане противника. Кто же, это может быть? – Кисс не успел задаться вопросом, как перед ним лёг список с именами претендентов на шахматную корону.
-Так, посмотрим.- Кисс сопроводив свои целеустремления словом, принялся следовать представленному списку.
- Так, на этих уже ставили. Как всегда, не оправдали надежд. Этих корми, не корми, всё равно в лес смотрят. Карлсон? Что-то его имя, мне кажется знакомым.- задумался Кисс.
- Ну это, тот самый.- не смея перебивать размышления Кисса, крестоносец всё же полушёпотом делает намёки.
- А, тот самый.- и хотя в словах Кисса слышалась надежда на понимание того, кто Карлсон такой, всё же Кисс, ещё не совсем сообразил, что под собой подразумевало это выражение, «тот самый». Крестоносец же, видимо почувствовал эти затруднения, с которыми столкнулся Кисс, чем немедля и воспользовался, проявив свою большую осведомленность.
- Тот, который живёт на крыше.- осведомил Кисса крестоносец.
- Вот как. –в свою очередь удивился Кисс тому, что такое значение придается местожительству человека.
- Звездит? – слегка подумав, Кисс спросил крестоносца, который в свою очередь, уже не понял этого вопроса.
- Не без этого.- крестоносцу делать нечего и ему приходится прибегать к общим фразам.
- Для вербовки, этим конечно можно воспользоваться, но нам то что с того, что он живёт, как я понял в мансарде? – Кисс своими вопросами определено загнал в угол крестоносца, который не смеет даже помыслить о том, что у человека-принимающего-решения, могут быть самые чуточные пробелы в знаниях.
- А они, судя по всему были. – как-то со стороны помыслил крестоносец, забыв библейскую истину, не суди, да не судим будешь.( Смотри, аукнется.) И что теперь спрашивается делать крестоносцу, преступившему грань дозволенного и осудившего этого великого человека, с нетерпением ждущего ответа. Где ему теперь снискать божью благодать, раз он так неосмотрительно поступил и осуждая, помыслил.
- Есть такая сказка, «Карлсон который живёт на крыше». Она очень близка российскому народу.- неожиданно для всех, в разговор влез СНЧ, вставивший это свое несущее информацию слово. Что, конечно, было дерзновенно слышать Киссу, не привыкшему слышать тех, кому он не давал слово, и, наверное бы, ему сейчас, в самый раз нужно было грозно посмотреть на крестоносца, чьей крепкой рукой можно было выбив зубы у СНЧ, заткнуть ему рот. Но к великому счастью СНЧ, которого точно за язык дёрнул чёрт, Кисс, для которого каждая секунда имеет счёт, устал уже ждать от крестоносца толкового ответа и поэтому, он хоть и похмурился, но всё же не отдал крестоносцу приказ: «Голову с плеч». Да и сам крестоносец, явно испытывал замешательство в своих чувствах к СНЧ, который своей вставкой определенно выручил его.
- А ты, я смотрю, парень не промах и готов сделать ответный ход. –сказал Кисс, чья рука, под чьей дланью находился несгораемый чек, вновь вернулась к своему прежнему положению. Ведь, как только СНЧ заявил о себе, рука Кисса на мгновение и на самое чуть-чуть, чисто рефлекторно сдвинулась ближе к телу Кисса. На что СНЧ, понимавший, что и так уже наговорил лишнего, в три короба и на расстрел, промолчав в ответ, только утвердительно покачал головой.
-Да, я такой. – по своему прочитал ответ СНЧ крестоносец, который почувствовав куда ветер дует, а дул он в сторону признания СНЧ за человека достойного внимания, то тут же взялся за свою креативность видения СНЧ. Где он в его покачивании головой, увидел это дерзкое самоутверждение.
- Что ж, управляемая инициатива, подстать управляемому хаосу. Так что, не может быть нами проигнорирована. Из чего делаю вывод, что, пожалуй, ты нам подойдешь.- ответил Кисс, придвинув несгораемый чек в сторону внимающего ему совершенно-незнакомого-человека. Но СНЧ не спешит выказывать своё желание, схватить чек, а внимательно наблюдает за этим, не только Киссом, но и хитрым лисом, у которого всегда что-нибудь да припасено в рукаве.
- Бери.- не сводя своего пристального взгляда с СНЧ, говорит Кисс, принявший решение. На что СНЧ, убежденный этим словесным доводом человека-принимающего-решения, протягивает свою руку к чеку. Где СНЧ, ухватив чек за один край, оказывается в двусмысленном положении, в котором свою сдерживающую роль играет Кисс, всё ещё держащий за другую сторону чек и видимо, так просто не собирающийся расставаться с ним.
Далее следует внимательная пауза, где совершенно-незнакомый-человек, держа кончиками пальцев чек, не сводит своего взгляда, как с чека, так и с Кисса, чего угодно ожидая от него. Конечно, СНЧ мог бы проявить инициативу, о которой намекал Кисс, и резко дёрнув за чек, вырвать его из рук Кисса. Но кто знает последствия этого шага, где разрыв самого чека, будет меньшим из всех возможных подследственных бед.
Ведь этот ловкий маневр СНЧ, может также вызвать разрыв шаблонов самого Кисса, который, не имея привычки что-то упускать из рук, вдруг окажется перед фактом свершившегося, потери своей хватки. И он, потеряв своё лицо перед ничего не прощающей своим кумирам, в виде крестоносца публике, будет вынужден забрать у него сервировочный нож и сделать себе харакири. Хотя возможно, крестоносец, в полной мере не успев осознать эту, столь вопиющую выходку СНЧ, подрывающую авторитет человека-принимающего-решения, выхватит этот свой самурайский нож и вонзит его СНЧ прямо в руку. После чего СНЧ, оказавшись без этого ручного функционала, скорей всего не сможет взять этот пресловутый чек.
- Да. С какой стороны ни глянь, сложная ситуация. – потягивая чек размышлял СНЧ.
- Запомни, наш «К», а не их «К», должен быть первым. И если ты всё сделаешь как надо, я как большое «К», заверяю тебя в том, что этого ты никогда не забудешь.- не сводя своего проницательного взгляда с СНЧ, человек-принимающий-решения затуманил ему голову всеми этими символизмами.
- Я запомнил.- ответил СНЧ, следуя главному правилу, всегда соглашаться с теми, кто более величавее, чем ты. Но Кисс, так и приклеился к чеку, не спеша отпускать его из рук.
- И ещё запомни одно. Ключевое слово для связи: «Сноуден». После же того, как Кисс произнес знаковое имя, он, наконец, отпускает чек и снова входит в свою диванную затаенность, из которой только и остаётся виден, этот его внушительный силуэт. СНЧ же, получив в свои руки чек, не успевает даже сообразить, что сейчас случилось, как крестоносец в один свой подъем с места, так лихо проявляет свои организаторские способности, что СНЧ не успел и глазом моргнуть, как он уже снова стоит с другой стороны, этой двери ведущей в кабинку.
- Надо идти.- собравшись с мыслями, совершенно-незнакомый-человек сумел-таки сформулировать для себя первозадачу.
- Так иди, чего стоишь.- только после своего внутреннего толчка, совершенно-незнакомый-человек смог сдвинуться с места и направиться на выход из кафе, оставляя за собой это замызганное место, из глубины которого доносилась нервная несдержанность человека-принимающего-решения:
- Я тебе ещё раз говорю. Нет больше шахов. Одни маты остались.
- Ха-ха. Конечно, мою задницу кисс.- Крестоносец дерзя в ответ, кладёт Кисса на коленки.
