Храм… Никогда бы не подумал, что он будет выглядеть так — не представлял, что он похож на церковь. Причём, одновременно — Православную и Католическую. Я представлял нечто футуристическое, похожее на огромное яйцо. Храм науки, а не религии.
—///—
— Всё, отбились — Зот бухнулся в кресло, шумно выдохнув.
— Надолго?
— Не знаю. Непонятно, о чём думает Зак, но когда за нас серьёзно возьмутся — нам не выстоять. Если только у него нет очередного сюрприза.
— Он говорил, что нет.
— Мало ли, что он говорит.
— Ты знаешь, кто такой Син Грид?
— Глава организации «ГРИд»
— Так «ГРИд» — это фамилия или аббревиатура?
— И то и другое, расшифровывается как «Государство рабочих идеалов».
— Зак работал с ним? Что они делали?
— Зак многое скрывает. Основное направление — «Суперлюди» и «Суперсолдаты».
— Гриды — это суперсолдаты?
— Генетически изменённые люди. Они, действительно — могут больше, чем обычные, «среднестатистические». Но «суперсолдатами» — я бы их не назвал.
— Почему?
— У Гридов всё держится на технике, которую разрабатывали не они.
— Наследие ушедшей цивилизации?
— Да. Они захватили почти все артефакты и архивы — во всяком случае, те, которые известны. А сами преуспели только в промывке мозгов. Правда, надо сказать, очень хорошо преуспели. Син неплохой генетик, но почти все свои усилия он направлял на изменение психики. Даже несмотря на то, что и без изменения генома — они могут сделать из человека монстра, одними только препаратами и внушением.
— Зак говорил, что они построили почти идеальное общество. Очевидно, не без своих технологий промывки?
— Естественно.
— Но ведь какую-то технику, они, всё же, разрабатывают. И, всё равно, осваивают что-то новое. Как? Если Син остался один, уничтожил всех. Или Зак преувеличил?
— Нет, это правда. Син действительно уничтожил почти всех, после того, как они с Заком разбежались — боялся потерять контроль. Дело в том, что уничтожил он их не физически, а только как личности.
— То есть?
— Все они живы и теперь составляют один коллективный разум, лишённый воли, в малой степени — наделённый творческим мышлением. Этакий «суперкомпьютер». Только теперь — Сину приходится выискивать идеи самому. Спасает то, что Син — посредственный программист, и, вообще, организатор. Он преуспел в подавлении других, но так и не смог заставить систему слаженно работать. Это его и подведёт, когда-нибудь.
— Разлаженная система, иногда, может очень долго работать… А в чём преуспел Зак?
— Разве ты не заметил? В работе с сознанием, телепатии и сверхчувствах.
— Техника?
— На самом деле, он не очень хороший технарь — но в этом деле ему помогают его сверхчувствительность, — Зот сделал паузу. — И я.
— У вас есть солдаты?
— Можно сказать, нет. «Армия» у нас небольшая: я, Зак, десяток спецназовцев, несколько психов—головорезов, пара разведчиков. Есть команда, которая занимается теле и пирокинезом, телепатией, подавлением воли. Есть успехи, но несерьезные… Хоть и не исключаю, что это будут очень опасные ребята. При желании — мы можем одновременно уничтожить несколько зданий. Но не весь «ГРИд» — у него нет единого центра. Что до самого Сина — добраться до него не представляется возможным. Но думаю, даже если его устранить — это не убьёт ГРИд, на его место придут другие. Ведь, как бы он не боялся, он не может окружать себя одними только придурками и безвольными исполнителями.
— Ты знаешь, что хочет делать Зак?
— Точно не знаю, он никогда полностью не посвящает меня в свои планы.
На несколько минут, в воздухе повисла тишина. Зот, казалось, задремал. В который раз я поймал себя на мысли, что ничему не верю, с каждым разом этот мир кажется всё невозможнее, а свой, родной, представляется уже не таким сумасшедшим. Возможно всё. Сколько раз я повторял себе это, но, стоило столкнуться с тем, к чему не привык — всё начало казаться нереальным. Впрочем (невольно, лицо растянулось в улыбке-ухмылке), в нереальности происходящего — я убеждал себя и раньше. Просто потому, что так легче жить. На самом деле, смешно смотреть на тех, кто всерьёз утверждает подобное. Зачем что-то доказывать, если ничего, попросту, нет? Наверное, без противоречий не обходится никогда… Так надо. Глаза слипались, спать хотелось всё сильнее, я тряхнул головой — конечно, это мало помогло. Идти спать? Или снова в библиотеку? Хотелось узнать что-то новое, но сон морил. Лучше отоспаться…
— Трэшк!
Я вздрогнул — Зак снова появился неожиданно. Интересно, он специально так делает?
— Не специально, так получается.
Зак выглядел весёлым — странно было видеть его таким — он подошёл и сел в кресло, стоявшее рядом. Но, раз уж весёлый — может, к лучшему?
— Читать мысли — тоже получается само собой?
— Да. Иногда это мешает, сложно сосредоточиться.
— Разве ты не можешь себя контролировать?
— Могу, но на это тоже нужны силы. Мозги — не простой тумблер, который можно переключить. Тут устройство на много порядков сложнее.
Я молчал — сон подступал с новой силой. Мысли становились вялыми, невольно закрывались глаза.
— Ты сейчас не в состоянии. Вот когда отдохнешь, сразу подходи ко мне, — поднявшись, Зак положил руку мне на плечо. — Ты будешь нормально соображать.
—///—
Серёга ушёл, а я так и остался сидеть — глядя в темноту, в которой ещё чуть улавливалось движение. На душе было даже не гадко, не пусто… Непривычно: мне знакома холодная злоба — когда расчетливо представляешь, как и что сделаешь; я знаю, что такое ярость — когда плевать на все и не задумываешься, что ты творишь. Впервые — я почувствовал их сочетание. Холодная страсть. Да, наверное — это чувство можно так назвать. Звучит дико, но оттого ничего не меняется. Похоже на «Зверя в клетке». Разница в том, что меня больше не волнует — есть клетка или нет. Зверь, скорее, в засаде. Существуют только мои законы, мой мир, моя жизнь. Ещё осталось то, что мне дорого, остались те, кого стоит уважать, осталось понять, что делать дальше. Валерка говорил: «ты всегда знаешь, что делать — нужно лишь успокоиться, и подумать». Кажется, теперь я понимаю, о чём он говорил. Но легко сказать: «успокойся». Как? Интересно, насколько хорошо это выходило у него..? И где он сейчас… Попытавшись выбросить всё лишнее из головы, я только почувствовал себя усталым и не мог уже ясно о чём-нибудь думать. Как в полусне я шагнул к дереву, возле которого давно не виделось никакого движения, и обхватил ствол…
Очнулся я, лёжа на земле, жутко замёрзший. Утро только-только начало своё наступление — солнце с трудом пробивалось сквозь тучи, слабо озаряя красное небо. Вдалеке кто-то бежал, кажется, этот «кто-то» был вооружён — в руках он держал нечто, напоминавшее автомат. Бежал он, похоже, ко мне. Я не хотел испытывать судьбу, но уходить некуда — вокруг один пустырь. Разве что провалиться под землю. И ещё: какое-то странное любопытство удерживало меня на месте. Я улёгся поудобнее, замер, внимательно вглядываясь. Он был похож на солдата, сбежавшего из компьютерной игры: костюм казался монолитным, на лице виднелись «банки» респиратора. Надо сказать, заметил я его только потому, что он двигался: костюм менял цвета в тон местности, но запаздывал при быстром перемещении. Странно, я почти не удивлялся — просто ждал. Ждал и пытался понять, что же делать. Хотелось думать, что это сон — а если я во сне, то никакой опасности. Я могу делать что угодно: хоть летать, хоть огнём дышать. Я поднялся и подпрыгнул, пытаясь взлететь. Ничего не получилось, а вот солдат развернулся и побежал точно на меня. Он не стрелял, что немного обнадёживало — но встречаться с ним, по-прежнему, не хотелось. Да чтоб ты провалился! Судорожно соображая, я попытался представить, как он проваливается под землю, что всё будет как надо. Стоять я больше не мог, и, резко сорвавшись с места — бросился навстречу. Все мысли вытеснила ярость. Я убедил себя, что передо мной враг, оставив одно стремление — уничтожить. Солдат остановился и исчез, слился с окружающим ландшафтом, я тоже остановился. Внутри всё кипело: ведь только что я собирался разорвать того, кто мне угрожал. Я перевёл дыхание, присел — оглядываясь и пытаясь оценить обстановку. Мысли начали возвращаться. Давно со мной не случалось «гневных вспышек». Я не любил их и старался сохранять контроль над собой — что мне неплохо удавалось, в последнее время. Валерка здорово мне в этом помогал. Но тут — как с цепи сорвался: вспомнил, выпустил то, что подавлял. Валерка предупреждал меня, что такое может случиться, что неправильно — просто подавлять гнев. «Нерационально», как он выражался. Что «нужно управлять тем, что у тебя внутри»… Да, чёрт возьми, как управлять, если я ничего не понимаю в этот момент?! Почему этот невидимка до сих пор меня не пристрелил? Такую лёгкую мишень? Не пристрелил тогда, когда я к нему бежал? Чего уж проще… Где он теперь?
— Где ты? Покажись! Покажись, сволочь! — крикнул я.
Я чувствовал, как снова накатывает ярость. Ярость, отчаяние — и жгучее желание покончить со всем. Чуть в стороне воздух начал темнеть, к моему удивлению, невидимка появился. Он стоял, рассматривая свою винтовку, иногда что-то на ней переключая, потряхивая её, будто та сломалась — это выглядело смешно и глупо. Кровь хлынула к лицу, я снова кинулся к нему, стараясь бежать не по прямой, зигзагом. Поняв, что его заметили, бывший невидимка тут же бросил винтовку и снял с пояса нож. Теперь я отчётливо видел и его, и то, что он делает. Я не добежал — солдат упал раньше. Вот так, просто: стоял — и уже лежит. Рефлекторно пригнувшись, я начал оглядываться, но никого не замечал. Подойдя к телу мёртвого(?) солдата, я попытался снять с него шлем. Ничего не получилось — костюм, и правда, оказался монолитным. Без камуфляжа — он смотрелся чёрным. Даже винтовка, внешне напоминавшая обычный «Калашников», была полностью чёрной, без всяких оттенков. Дарт Вейдер недоделанный… Забрав нож, я попытался снять шлем с его помощью. Бесполезно — сидит как влитой. Больше я не обнаружил на теле ничего интересного, разве что — какое-то подобие рации. Остальное — непонятные мне приборы. Подняв неправдоподобно лёгкую винтовку, я прицелился в ближайший камень и нажал на курок. Выстрела не произошло. Магазин, или то, что я принял за магазин, отсоединить не удалось. Закинув винтовку за спину и держа нож в руке (ножны были частью монолитного костюма), я отправился туда, откуда, казалось, пришёл солдат. Пусть вокруг творится непонятно что, пусть я ничего не понимаю, но, кажется — мне везёт. Я сдавленно засмеялся. Везёт… В гробу бы я видал — такое везение. Но, выбор невелик — что будет, то будет.
—///—
— Смотри, вот он!
Я прищурился, всматриваясь вдаль, но ничего не заметил. Зак дал мне бинокль и указал рукой, где искать.
— Да, теперь вижу. Это же… Дрон.
— А ты кого ожидал увидеть?
— Другого. Зот, ты его видишь?
— Давно уже. И не только вижу. Псих какой-то — этот твой друг.
— Псих. Но не безнадёжный.
— Далеко не безнадёжный, это точно, — Зак опустил бинокль. — Как через аномалию прошёл! Мало того — он сам создаёт слабые аномалии, даже не подозревая о том. Видел, как он отключил камуфляж Грида? Жаль, Зот
