ФРАНСУА ВИНСЕНТ

ездят в метро, ходят по улицам без охраны, и осталась она?
Вдруг подумал, что нет ни одного человека, с которым он мог бы поделиться и доверить все это. Кому такое расскажешь? Юристу, врачу, чиновнику мэрии, адвокату, подружке? Почему-то снова вспомнил Мари. Нет, не ту из далекого прошлого, а эту, реальную, с красивыми загорелыми руками, со смеющимися детскими глазами. Наверное, она могла бы его понять. Хотя бы поверить в то, что он не сошел с ума.
И снова не понимал, в чем он виновен. Одно знал точно - все это реальность, все было на самом деле, было когда-то давно - триста лет назад. Он видел это собственными глазами. И, теперь ему не нужны были доказательства, как бы абсурдно все не казалось. А, поскольку, такое никому не расскажешь, придется справляться самому.

Сидя в офисе, он долго и рассеянно слушал, как его заместитель рассказывал о конкурсе проектов, который они выиграли. Зам. был в приподнятом настроении, на него впервые оставили такое дело, и он с ним справился. А теперь гордо докладывал подробности. В который раз бросал взгляд на шефа, и недоумевал. Наконец, воскликнул:
- Шеф, вы как будто не рады?
А в ответ услышал:
- Это для тебя впервые - я столько тендеров выиграл - не удивишь. Как будто могло быть иначе.
Наконец, очнулся от своих мыслей, немного подумал, посмотрел на зама и спросил:
- Скажи-ка мне… та девчонка, которую ты поймал в аэропорту... Ты заблокировал ее карту?
- Конечно! При вас тогда же позвонил в банк.
- Да–да, я забыл... Пожалуй...
Помолчал еще немного…
- Знаешь  что, позвони и сними блокировку. Решит сама, как ей жить. Большая уже девочка. Пусть тратит то, что там осталось. Сделай с уведомлением, чтобы она была в курсе.
Заместитель удивился, немного помялся и ответил:
- Я не успел рассказать... Думаю, ей это ни к чему. Пока вас не было...
- Что еще?
- Пока вас не было, она занесла это, - и протянул большой конверт, из которого со звоном выпали ключи. Еще там находились документы на квартиру и магазин, доверенности и кредитка. Здесь было целое состояние. Состояние для какой-то девчонки с периферии. Но, почему-то все это лежало здесь на его столе в виде никчемных бумаг…
- Скажи, - спросил он зама, - больше она ничего не просила передать?
- Нет, только это.
- А кто тот парень, помню, ты это выяснял?
- Какой-то художник...
- Кто такой? Мы его знаем? Сколько стоят его картины? – оживленно перебил он.
- Нисколько. Их никто не покупает. Рисует и складывает. Снова рисует. Непризнанный гений!
- И все?
- Все.
Они немного помолчали.
- Молодой? – с надеждой в голосе спросил он.
- Да,… такой же, как и мы, лет сорок - сорок пять... – получил он безжалостный ответ.
- Вы меня извините, шеф... – тактично добавил зам, - странная она какая-то.
- Да, странная... - пробормотал он. - Ладно, возьми все это, - и показал на конверт с документами и ключами. - Отдай в агентство, пусть заберут и с концами. Цена значения не имеет. Все.

Уже две недели, как он вернулся из Испании... Или из Франции. Скорее из Франции, куда ездил и откуда потом сбежал, а на обратном пути даже не взглянул на горы. Снегу в этом году было много. Скоро сезон закончится, а он так и не съедет с горы и пропустит сезон. Но, почему-то не тянуло вставать на лыжи, перелетать с одной горы на другую, с подъемника на подъемник. Хотя, напрасно.  Там, наверху, можно ни о чем не думать, просто лететь навстречу ветру и неизвестности. Почему он так любил этот скоростной спуск, когда любую голубую трассу можно превратить в черную и неукротимо мчаться с нее? Потому что там он всегда был один. И один на один с горой и скоростью, и ветром в лицо. Потому что он так жил и летел без остановки, никогда не падая, мчался навстречу препятствиям и всегда побеждал. Но, снова оставался один.
Неизвестность. Теперь каждый день он не знал, чего ему желать. Он был выбит из накатанной колеи и чувствовал неуверенность, словно боялся упасть. В его жизни появились люди, о которых он не мог не думать. Не мог и не хотел. Те люди - три сотни лет назад, и эта девушка - сегодня, на лошадиной ферме. Она ходила по своей земле, по булыжной мостовой, жила в доме, где висели портреты предков, иногда бросала взгляд на его разрушенный замок, и тоже была совсем одна. Так ему казалось. И он не мог о ней не думать. Иногда вспоминал ее с удовольствием и радостным предчувствием, хотя, была она так далеко. Временами так хотелось перелезть через старинный забор и видеть ее снова. Что это было?

- 8 –

А в Москве внезапно появилось яркое солнце. Всю ночь шел ливень. Была настоящая гроза - в конце января!  Посреди зимы! Все смешалось. Все перепуталось в этом мире.  Даже у природы проявлялись свои аномалии, что уж говорить о людях. Всю ночь мелькали молнии, гремел гром. Этот дождь смывал снег с улиц и крыш, и наутро город стоял по колено в воде. А над головой только чистое небо и яркое солнце!
Утром по такой непогоде он приплыл в офис.  Как всегда шла рутинная работа. Подчиненные выполняли гигантский заказ. Его больше не трогали.  Он все поставил на рельсы, и теперь все шло, как по маслу. Они честно трудились на него и на себя. А он снова никого не интересовал и никому был не нужен.
Вызвал к себе юриста.
- У нас сейчас есть очень приличная сумма на счете, – сказал он.
- Да, шеф. Что-то нужно обналичить или перевести на зарубежные счета?
Он посмотрел на юриста, вдруг произнес.
- Мы никогда не занимались благотворительностью... Почему бы нам не внести некоторую сумму на какой-нибудь проект? Узнай, какие возможны варианты.
- О какой сумме идет речь? – живо отозвался юрист.
- Скажем, миллион...
- Миллион рублей… Хорошо, я подготовлю вам записку.
Тот равнодушно проговорил эту скромную сумму и готов был удалиться.
- Миллион долларов, - услышал юрист.
- Шеф, миллион долларов? … А зачем? - юрист на вспотевшем носу поправил очки, пытаясь его понять.
- Мы пустим эти деньги на какое-нибудь хорошее дело, – сказал он ему. Юрист продолжал на него смотреть, ожидая подвоха, он сидел, и не понимал.
- Шеф! Вы пустите эти деньги на содержание людей, которые крутятся вокруг хорошего дела? Вы же не будете ставить рядом с ними своего управляющего, который не даст им такую сумму разворовать?
Он не узнавал себя. Еще недавно подчиненному, который посмел возразить,  грозило бы, как минимум, увольнение, а дальнейшая карьера в большом бизнесе была бы заказана надолго.  А теперь он вежливо слушал этого нахала, подбирая слова, чтобы корректно тому объяснить, как ему тратить собственные деньги...
- Извините, шеф. Я понял! – вдруг радостно закричал юрист. - Как я сам не догадался? Вы правы! Какая разница, что будет с этими жалкими деньгами, когда вы сэкономите миллионы... Еще раз извините. Теряю реакцию. За вами не угнаться...
- Что ты имеешь в виду? - этот болван несет какой-то бред, а он почему-то его слушает.
- Как, что? Мы отдаем несчастный миллион, а я выбиваю льготное налогообложение на все наши направления! Я вас правильно понял? Сегодня же все подготовлю, шеф!
- Подожди, ты хочешь сказать, что, отдав миллион, мы ничего не потеряем?
- Мы сэкономим десятки миллионов!
-  То есть, на этом еще и заработаем?
- Конечно. А разве вы не это имели в виду? - и хитро улыбнулся. - Нет, конечно, прежде всего, благотворительность! На благо страны, так сказать, народа мы готовы потратить весь капитал, и нисколько об этом не пожалеем! Я вас понял, шеф, пошел работать, - вдруг замер, - а не хотите ли вы, наконец, заняться большой политикой?
Он был в восторге от этой идеи, думая, что рядом с таким шефом теперь его карьера взлетит к небесам…
- Сегодня же подготовлю всю информацию... Вас ждут великие дела! - и поспешно удалился.
- А этот болван прав, - подумал он, с удивлением отметив, что, даже собравшись потратить, он продолжает зарабатывать! Наваждение!...
Он долго думал, тупо уставившись прямо перед собой в стол. Вдруг странная мысль мелькнула в голове:
- Неужели он не мог дать Гаспару те несчастные деньги? А ведь они у него были! А еще он мог отдать этот чертов тендер  другу месяц назад. Почему он этого не сделал?
И на мгновение ему стало жалко этих двоих, которые находились где-то далеко,  но не думать о них он не мог.

После бестолкового трудового дня, решил заглянуть в клуб. С тех пор, как он в последний раз пил виски, здесь ни разу не появлялся. Сейчас ему было неловко перед знакомым барменом, тот вел себя безукоризненно, ничем себя не выдавая, как будто ничего не случилось. Хотя, конечно же, помнил все. Это был очень дорогой клуб, и персонал здесь соответствовал.
А почему ему должно быть неловко, - подумал он, снова себя не понимая. - За деньги, которые он здесь оставлял,  они могли бы налить ему ванну виски или целый бассейн. Откуда такие мысли? И снова себя не узнавал...
В спортзал не пошел, проплыл пару километров и теперь, ни на кого не обращая внимания, сидел в баре.
К нему подсела девушка, та самая, которой он в прошлый раз так и не налил сок, но успел побывать у нее в гостях. Хотя, внакладе она не осталась.
- Ты мне не звонил! Телефон не оставил! Куда-то уезжал?
Она смотрела на него выразительными зелеными глазами и улыбалась.
- Уже вернулся, - коротко ответил он.
- Сегодня ко мне или пригласишь в гости?
Девушка длинными ногтями провела по его руке и снова заглянула в глаза.
- Скажи, а чего ты хочешь? – неожиданно спросил он.
- В каком смысле? – не поняла она.
- Ну,… ты где-то учишься или работаешь?
Она, как кошка, вобрала длинные ногти и удивленно на него уставилась.
- В прошлый раз ты меня не спрашивал. Что-то не понравилось? Почему спрашиваешь, учусь я или работаю?
- Просто хотел поговорить. Хотел спросить, зачем ты здесь? Расскажи о себе.
- А-а-а, понятно, вроде собеседования.
- Допустим.
Блеск зеленых глаз притупился, и было видно, что она хочет закончить этот странный разговор.
- Мне легче с тобой спать, милый, чем отвечать на эти вопросы. Ты же не собираешься на мне жениться?
- Почему нет? А ты хотела бы иметь детей?
Она посмотрела на него, как на ненормального, как на пьяного или извращенца. Хотя, в прошлый раз он такого впечатления о себе не оставил.
- Короче, сегодня ко мне или как? – на всякий случай спросила она.
- А ты могла бы жить одна где-то за городом, например на ферме, и  разводить лошадей?
- С меня достаточно того, что я не вернусь в свой «Переплюйск».
- А мне кажется, что каждому лучше оставаться в своей дыре, где бы она ни была, – закончил он допрос.
- Кретин, - спокойно произнесла девушка и пересела за другой столик.
Он не хотел ее обижать - так получилось. Хотелось с кем-то поговорить, и не помнить те загорелые руки, глаза, а они все время возникали в памяти.  Наверное, поэтому и обидел эту девушку, с которой никуда ехать не хотел…

- 9 -

Да, он никуда ехать не хотел! Проснулся. За окном снова был солнечный день. Какие-то птицы щебетали за окном и разбудили его. Снег растаял даже здесь, за кольцевой, и странная весна начинала бурное течение в лето. В январе месяце! Он отпустил машину с охраной, позвонил в офис, сказав, что не приедет. Да, и зачем он был там нужен? Теперь он мог месяцами, даже годами жить на далеком острове или на другой планете, а его фирма безостановочно продолжала бы качать для него деньги и слать отчеты. И зачем он вообще туда ездил?
Оглядев спальню, прошелся по этажам. Вот почему когда-то он выбрал именно такой проект дома. Особняк в три