взлетов и падений есть своя музыка, свой художественный смысл.
Евтушенко даже богатые ГР поддерживал интересной рифмой, преимущественно «модерновой». Получалось интересно вдвойне:
Уронит ли ветер
в ладони сережку ольховую,
начнет ли кукушка
сквозь крик поездов куковать,
задумаюсь вновь,
и, как нанятый, жизнь истолковываю
и вновь прихожу
к невозможности истолковать.
А вот Рубцов:
Стукнул по карману - не звенит.
Стукнул по другому - не слыхать.
Если только буду знаменит,
То поеду в Ялту отдыхать...
«Не звенит-знаменит» - прекрасный «довесок» к «слыхать-отдыхать». И звукопись удачная: обилие звонких согласных - н,м,з - в первом случае и глухих – с,х,т - во втором создают ощущение контраста между теперешней «приглушенной» жизнью ЛГ и его высоко звучащей мечтой…
Ещё пример:
Пробиваться к чину,
должности,
известности,
вылезать из кожи,
воду
мутить.
Повторять:
«А я стою за власть
Советскую!..»
Думать:
«Мне должны за это
платить!..»
(Рождественский)
Простоватая ГР «мутить-платить» компенсируется субъективной полурифмой «известности-советскую», оригинальной строфической разбивкой, усложненной ритмикой (об этом речь ниже). Ощущение примитива пропадает. Вернее, даже не успевает возникнуть.
Синева незатроганная.
Солнца – хоть завались.
И ручьи подсугробные
На асфальт прорвались.
(Евтушенко)
«Незатроганная - подсугробные» – отчётливая звуковая перекличка. Последний пример интересен ещё тем, что глаголы употреблены в разных формах («завались» – разговорн., 2 лицо, ед. ч, повел. накл., действит., переходн., «прорвались» - 3 лицо, мн.ч., изъяв. накл., прош. вр., соверш. вид). Как видим, общего мало, и это сразу ощущается на слух, без морфологического разбора. Такая ГР уже не является однородной, не вызывает отторгающего эффекта. Итак –
===========================================================
4. Глаголы в разных грамматических формах.
Не удержишь – и поздно каяться:
Задыхаясь, идешь ко дну.
Так жемчужина опускается
В заповедную глубину.
(Тарковский – о Марине Цветаевой).
Рифмы сочные, глубокие. «Каяться»- неопред. форма, «опускается»- 3-е лицо.
Век жуем матюги с молитвами.
Век живем, хоть шары нам выколи.
Спим да пьем сутками и литрами.
И не поем. Петь уже отвыкли.
(Башлачёв)
«Выколи»-2-е лицо, повелит. накл, «отвыкли» - 3-е лицо.
Глаголы при такой разнице форм не «близнецы-братья», а троюродные родственники, как и в примере ниже, где внешняя однородность рифмы вуалируется обращённостью речи к разным адресатам («ты» и «он»). Если этот приём дополняется удачной каламбуристикой, получается и вовсе замечательный эффект:
С утра – обида. И кашель с кровью.
И панихида у изголовья.
И мне на ухо шепнули: - Слышал?
Гулял Ванюха…
Ходил Ванюха, да весь и вышел.
(Башлачёв)
=====================================================
5. Хорошая «маскировка» ГР - введение в состав рифмы неологизма, просторечного или диалектного выражения:
На эти деньги,
С мёртвых глаз,
Могильщику теплее станет, -
Меня зарыв,
Он тот же час
Себя сивухой остаканит.
(Есенин)
Рифма с вклинением «СТАНЕТ-оСТАкаНИТ» интересна сама по себе, но на фоне непривычно звучащего диалектизма она становится просто блестящей.
Он бездельничал, “Русскую” пил,
он шмонался по паркам туманным.
Я за чтением зренье садил
да коверкал язык иностранным.
Мне бы как-нибудь дошкандыбать
до посмертной серебряной ренты,
а ему, дармоеду, плевать
на аплодисменты.
(Б.Рыжий)
Здесь сниженная лексика подчеркивает бессмысленность всех ученических потуг героя. Какие уж мечты о посмертной славе, если владеешь родным языком на уровне «садил»? (Надо думать, что дела с иностранным обстоят ещё хуже). Безусловная стилистическая уместность глаголов не допускает мыслей о том, чтобы их на что-то заменить и «поправить» рифму.
А вот – совсем интересный пример:
Какая ночь! Я не могу…
Не спится мне. Такая лунность.
Ещё как будто берегу
В душе утраченную юность
(Есенин)
«Не могу» здесь выполняет скорее функции междометия, это эмоциональное восклицание типа «боже мой!», «подумать только!», «с ума сойти…» Глагол же «берегу» употреблен в прямом значении. Результат – слова не воспринимаются как однотипные, хотя формально таковыми являются.
======================================================
6. На восприятие рифм влияет их взаимное расположение в строфах и схема рифмовки.
Кузнечик на лугу стрекочет
В своей защитной плащ-палатке,
Не то кует, не то пророчит,
Не то свой луг разрезать хочет
На трёхвершковые площадки,
Не то он лугового бога
На языке зеленом просит:
- Дай мне пожить еще немного,
Пока травы коса не косит!
(Тарковский)
На её фоне усложненного музыкально-ритмического рисунка меньше замечаются частные элементы стихотворной техники.
Слепой тоски моей не множь,
Не заводи о прежнем слова,
И, друг заботливый, больного
В его дремоте не тревожь!
(Баратынский)
При опоясывающей схеме рифмовки глаголы оказываются далеко разнесенными друг от друга, и это в некоторой степени маскирует их тождество.
А вот внутренняя рифма:
Хотелось закурить - но здесь запрещено.
Хотелось закирять - но высохло вино.
Хотелось объяснить - сломали два ребра.
Пытался возразить, но били мастера.
(Башлачев)
Бесподобная перестановочная рифма «закурить-закирять» не нуждается в оправдании. Бедная пара «объяснить-возразить» проглатывается «за компанию» и не акцентирует на себе внимание. Внутренняя рифма «не обязана» быть идеальной. И вообще не обязана быть. Так что спасибо и на этом.
Водки не пили. Только чай.
Только вприкуску чай.
А он сидел в углу и молчал,
глядел на неё и молчал.
Угрюмый кряжистый бородач
примерно годов сорока.
Казалось, что глух он был и незряч,
вмятина у виска,…
(Поженян)
Внезапное появление «зацикленной» на самой себе тавтологической рифмы (её в данном случае можно воспринять как внутренюю) подчёркивает «неподвижность» происходящего: время идёт, а люди как бы застыли в безмолвном напряжении. «Застывает» и читатель – чем же всё разрешится?..
А вот типичный пример эхо-рифмы, в котором длинные строки рифмуются с короткими, состоящими из одного слова или короткой фразы. (По воле автора все «первые», задающие тон, строки были «разрублены» надвое и записаны в столбик – но это не изменило сути).
Это - губы твои,
движенье ресниц, -
не снись!
На рассвете косом,
в оголтелой ночи
молчи.
Разомкни свои руки,
Перекрести…
Прости!
И спокойно -
впервые за долгие дни -
усни.
(Рождественский)
Среди прочих рифм здесь «прижилась» и глагольная. Но разве она не к месту?
Ещё пример эхо-рифмы:
Строки
медлительные
тороплю —
люблю!
Глыбищи
каменные
долблю,
лунный луч
в ладони
ловлю,—
люблю!..
А у нашей любви
четыре крыла,
ей небо —
вынь да положь!
И ни одного
тупого
угла —
острые
сплошь!..
(Рождественский)
«Люблю» здесь – значимое слово, почти редиф, и автор акцентировал его, расположив в ударных концовках и подкрепив монорифмой «тороплю-долблю-ловлю».
=======================================================
7. Параллелизм.
Иногда не только окончания строк, но целые фрагменты текста содержат ритмическую и образную перекличку, имеют тождественное строение. Это параллелизм – фигура речи, к которой авторы прибегают при сопоставлении одного явления с другим или при указании на одномоментность действий.
В синем небе звёзды блещут,
В синем море волны хлещут;
Туча по небу идёт,
Бочка по морю плывёт.
(А.С. Пушкин)
И на вьюжном море тонут
Корабли.
И над южным морем стонут
Журавли.
(Блок)
Отчего ты, божья птичка,
Хлебных зерен не клюёшь?
Отчего ты, невеличка,
Звонких песен не поёшь?
(Твардовский)
Женщине – лукавить,
Царю – править,
Мне – славить
Имя твоё.
(Цветаева)
Зеркальная идентичность стихов здесь является композиционным приёмом.
А вот параллелизм глубинный, психологический:
Здесь целое небо, но нечем дышать.
Здесь тесно, но я не пытаюсь бежать.
Я прочно запутался в сетке ошибочных строк.
Моя голова - перекресток железных дорог.
(Башлачёв)
Первые две строки – иллюстрация апофеоза жизненного абсурда: строчные повторы подчеркивают повторяемость человеческих разочарований.
А это уже отрицательный параллелизм:
Паруса вязать.
Паруса рубить,
Не зады лизать,
Не поклоны бить.
(Поженян)
Параллелизм зачастую неразрывно связан с другим риторическим приёмом - усилением или градацией. В этом случае ощущение смыслового «нарастания» усиливается ритмико-синтаксическим строением фраз. Проще говоря, автор располагает свои реплики или образы по мере увеличения их важности. Поддерживая друг друга, они придают картине наибольшую убедительность:
Когда на темный город сходит
В глухую ночь глубокий сон,
Когда метель, кружась, заводит
На колокольнях перезвон…
(Бунин)
От строки к строке усиливается ощущение чего-то мистического, тревожного…
Ты, как мученик, горела,
Белокаменная!
И река в тебе кипела
Бурнопламенная!
(Глинка – о Москве)
Первые строки говорят нам о внешнем горении, последующие – о внутреннем. В итоге образ набирает силу, и помогают ему в этом, в том числе, глагольные рифмы.
============================================================
8. «Динамичные» стихи
Глаголы, как известно, придают письменной речи «подвижность», поэтому они неизбежны в стихотворных рассказах о военных схватках, неистовстве природы, погонях и прочих бурных проявлениях жизни. Поскольку акцент делается на действии, глаголы закономерно встают в конец строки:
Гром и шум. Корабль качает;
Море тёмное кипит;
Ветер парус обрывает
И в снастях свистит
(Полонский)
Глагольность в квадрате – не перебор ли? Автор посчитал, что нет: всё, что он хотел сказать, мы поняли и «увидели».
Кони снова понеслися;
Колокольчик дин-дин-дин...
Вижу: духи собралися
Средь белеющих равнин.
…
Сколько их! куда их гонят?
Что так жалобно поют?
Домового ли хоронят,
Ведьму ль замуж выдают?
(Пушкин)
Скачет пристяжная, снегом обдаёт…
Сонный зимний ветер надо мной поёт.
(Бунин)
Земное сердце уставало
Так много лет, так много дней...
Земное счастье запоздало
На тройке бешеной своей
(Блок)
Сентябрь холодный бушевал,
С деревьев ржавый лист валился,
День потухающий дымился,
Сходила ночь, туман вставал.
(Тютчев)
Насколько яркие и эмоционально насыщенные строки! Вот она, глагольная рифма в действии. За малый промежуток времени мы успеваем увидеть целую «серию» стремительно сменяющих друг друга «подвижных» картин. Высокой скорости прочтения стихов (под стать развивающемуся в них сюжету) способствуют и «торопливые»
