Уныло истекал двадцатый век,
Зонты прохожих ветром теребя…
Густым дождём, переходящим в снег,
Столица мира встретила тебя.
Он был так юн, тот статный нувориш,
По красоте подобный лишь богам,
Который обещал, что весь Париж
Повергнут будет в прах к твоим ногам.
Он был так горд. Ты верила в слова,
Когда входила с ним в кинотеатр,
И так кружилась сладко голова,
Когда он обещал тебе Монмартр.
Твои мечтанья плотью он облек,
Но где те дни? Истаяли те дни…
Лишь дождь густой, переходящий в снег,
И лишь Монмартра бледные огни…
Но что теперь в них проку? Всё – тщета!
Не правда ли, блажен вовеки тот,
Кому досталась духа нищета,
Покоя и порука, и оплот.
И если на семь зол одна беда,
Поймёшь и ты, где отыскать покой.
Течет осоловевшая вода,
Зовёт и манит, манит за собой…
|
