Предисловие: from Black Cat Bone, 2011 Джон Бёрнсайд. Птица, летящая в гнездоСезон ушёл, всё кончилось, и хочешь одного —
домой:
вскочить в автобус под дождём на перекрёстке,
угнать чужой автомобиль и мчаться
куда-то, думая, что сам узнаешь место,
когда приспичит.
Кусты на мили, прожжённый солнцем одинокий
тополь, то тут, то там,
леса на мили глубиной в снегу
и тише мысли, промелькнувшей сном,
и голос умоляющий, куда б ты ни пошёл,
бескровная рука, глаза, пропавшие в течении.
*
День мёртвых. Поезд отбывает в 5 утра.
Россыпи листьев с шелухой среди пустой дороги
за ночью ураганов, то полу-чувство приходящей
зимы, яблочно-сладкие заборы
и шелковисто-белый цвет дупла.
Да, помню, шёлк; и шёлк, и аромат чубушника
в блокноте, невинный и давно
знакомый: и жёны —
лишь мамы из всегдашней
мечты ребёнка,
любови, брошенные позади, непостоянные девчонки,
затерянные в синем вечере, в своих постелях,
их аромат, розовый цвет и кисея
в отдельном мире, я и не знал, что их мир мой,
пока не поклонился и не сказал слов клятвы.
*
Наутро просыпаюсь с первыми лучами света
и смутным чувством, что я совсем другой,
скорее не во сне,
а в щёлке между сном и бодрствованием,
моё всамделишное «я» уходит по лесной поляне,
и воздух неподвижен, словно натолкнулся невзначай
на что-то старое, во что не мог поверить
до сих пор.
Надёжный милый дом, мой милый дом, иду к тебе сияющей звездой
И просыпаюсь в клетке собственных костей,
на той же ледяной земле.
2024 (перевод)
|
Послесловие: John Burnside. Bird Nest Bound
In the slow time, after the end, all you want
is home,
hopping a bus at a crossroads in the rain,
taking a stranger's car and lighting out
for somewhere you think you'll know
when the need arises.
Miles of scrub, a single, sun-parched
cottonwood, now and then,
or woods mile-deep in snow
and quiet, like the last thought in a dream
and, everywhere you go, the pleading voice,
the bloodless hand, the eyes lost in the current.
*
Day of the dead. The train leaves at 5 a.m.
Scatters of leaf and husk on an empty road
after a night of storms, that demi-sense
of winter coming, fencelines apple-sweet
and silk-white in the hollows.
Silk, I remember; silk and the pocketbook scent
of Philadelphus, innocent and long
familiar: wives being
mothers from a child's dream
all along,
the loves I left behind, inconstant girls
lost in the blue of evening, lost in their beds,
the scent of them, the pink and organdie
a world apart I never knew was mine
until I bowed my head, and spoke my vows.
*
I wake next day, at first light, bleared with the sense
of having been someone else,
not in the dream so much as in
the fit between sleep and waking,
the true self walking away, through a woodland clearing,
the air so still, it seems he's chanced upon
an old belonging, something he couldn't believe
till now.
Safe sweet home, sweet home, through that shinin' star
And I wake, in the cage of my bones,
on the same cold ground.
|
