Предисловие: Сие есть пародия на любовную лирику, лишенную особой смысловой нагрузки. Нет, не вся любовная лирика такая. Но и бессмысленная есть. Вот на нее и пародия. Жила-была красавица одна
С глазами ярче звезд и глубже моря,
А от фигуры, коя у нее была,
Завистницы давилися от горя.
Не важно, было ль имя у нее,
Ведь не о том пойдет в рассказе речь.
Подставить можно даже и свое,
Чтоб соль правдоподобья уберечь.
Она любила море и рассвет,
На пляже утро же вдвойне любила,
Когда от солнца расходился алый свет
И от морской воды в глазах рябило.
И вот однажды, сидя на песке,
Она вдруг поняла, что не одна.
Увидела Она невдалеке
Как Он ракушки доставал со дна.
Он тоже был собою не дурен,
И взгляд его ловил моментом в плен,
А телом был он словно Аполлон,
И для любой девицы вожделен.
И взоры их столкнулись в миг.
Она, как маков цвет, зарделась,
А Он, увы, мгновенно сник,
Ведь именно Она ему и снилась.
Она стеснялась подойти,
А Он, в водице по колено стоя,
Никак не мог себя найти,
Чтоб Ей сказать хотя бы слово.
Она вдруг встала, чтоб уйти,
Но Он не мог Ей этого позволить.
И молвил тихо: «Погоди!»
И замерла она, вдыхая запах соли.
И им не нужно было слов,
Ведь все было и так понятно:
Меж ними расцвела любовь,
Что так была невероятна.
Холодная, как Арктик льды, девица
Вдруг стала, словно пламень, горяча,
И юноша, что опасался так влюбиться,
За Нею в омут устремлялся, хохоча.
Но повесть не имела б смысла,
Когда б все было хорошо.
Она Его любила бескорыстно,
За Ним же был один грешок.
Он разыграл другую сказку
Для девушки совсем другой,
А с Ней же надевал он маску,
Чтоб не расстаться с дорогой.
Но время шло, Она узнала,
О сем предательстве Его,
Но из-за Чувства промолчала,
Надеясь все услышать от Него.
И долго ждать Он не заставил,
Сказал: «Я ухожу к другой», –
И в одиночестве оставил
Ту, что была ему родной.
Она страдала, как умела,
Мечась в трагедии своей.
И вот однажды очень смело
Решила стать совсем ничьей.
Нашла в комоде револьвер,
Патронов — штук, быть может, пять.
Нашла и пошагала в сквер,
Где Он всегда любил гулять.
Она нашла их без труда,
И вот прицел уж возвела,
И на плечо Ее тогда
Ладонь широкая легла.
В Ней снова вспыхнула любовь
К тому, кто душу ее спас.
И с ним бывала вновь и вновь,
Влюбляясь крепче каждый раз.
Но это был самообман.
Она не ведала того,
Что прошлый тот Ее роман
Еще не отжил своего.
А Он с игрушкою своей
Уж через месяц заскучал.
И сообщил он сухо ей,
Что с ней любви он не познал.
Он мчался к Ней, теряя пульс,
Еще надеясь все вернуть,
Ведь Он не знал, что те пять пуль
Не потеряли свою суть.
И вот он — дом, что так Его манил,
А в нем Она — желанна и прекрасна,
Он чуть слова все не забыл,
Не зная, что пришел напрасно.
Она сказала: «Уходи!
Ты мне уже совсем не нужен!»
И на Его все то же: «Погоди!»
Вниманья был не удостоен.
Он выбрал здание повыше,
Чтоб умереть наверняка,
И вот с его-то плоской крыши
Он устремился в облака.
Она о том узнала сразу,
Но не из ленты новостей.
Ей просто очень плохо стало
От резко вспыхнувших страстей.
В комоде взят был револьвер.
И зашагала, закипая.
Не признавая полумер,
Ее вела любовь слепая.
Стеклянный взор Его очей
Утратил жизненную силу,
И не хватило ей речей,
Что из Нее фонтаном били.
Рукой дрожащей подняла
Она оружие к виску,
И вот Она курок взвела,
И выстрел взрезал тишину.
Мелькнув в вечерних смерти сводках,
Все ж встретятся в Аду они
На раскаленных сковородках,
Все также сильно влюблены.
Мораль сей басни такова,
Что, в общем, нету здесь морали,
Что это только лишь слова
О Счастье, Боли и Печали. |
|
