Яркий, манящий белый свет, пытаюсь достать его, тянусь рукой…
Просыпаюсь. На тумбочке надрывается будильник.
Хлопнула сверху ладонью по кнопке, чтобы это дьявольское изобретение прекратило свой писк. Тут же накрыло тягучим сном. Забравшись глубже под теплое, мягкое одеяло, блаженно вздохнув, я решила послать все к черту и проспать где-то до завтрашнего вечера. Мой план нарушила мама. Ее звонкий голос громко раздавался из коридора: - Эвелина!
Я замерла. Может, пронесет?..
- Эвелина, - открылась дверь в мою комнату. Я, со скоростью испуганной мыши, спряталась с головой под одеяло и притворилась спящей.
Я слышала, как она стояла у порога и постукивала пальцами о дверь. Ее мягкие шаги, шуршащие по кавролину, приближались к моей кровати, вот она села рядом: - Эв, - так она коротко меня называла, - вставай, тебе нельзя сегодня опаздывать. Я знаю, ты не спишь.
Недовольно вздохнув, я высунулась из-под одеяла: ее длинные белокурые волосы были заведены в кудри, белый парадный костюм отглажен и идеально сидел на ее стройной фигуре. Она всегда придирчиво относилась к своему внешнему виду и следила за собой.
Я любовалась ею, наблюдая, как ее пухлые губы недовольно скривились: - Выглядишь ужасно. Бледная, как полотно, - ее тонкие пальцы приподняли мое лицо за подбородок, - а синяки-то под глазами! Опять поздно легла?
Я поджала губы: - Не спалось просто…
Ее взгляд стал полным беспокойной заботы: - Снова голова болела, да?
- Нет, - соврала я, подтягивая из-под нее одеяло, - говорю же, уснуть просто не могла. Засиделась с книгой допоздна… все нормально. – Уж лучше такая версия, чем очередной приступ ее паники и визит к врачу. Она и так за меня волнуется.
Всему виной головные боли, которые появились у меня еще год назад. Сначала они были безобидны, но потом стали невыносимыми. Врачи все списали на спазмы и обыкновенную мигрень, так как опухоли не нашли. Мама боялась, что у меня все-таки рак, так как моя прабабушка умерла от лейкемии – вдруг наследственное?
Вчера вечером у меня был очередной приступ, ночью я, стиснув зубы, терпела. Глотать таблетки мне надоело, не хочу всю жизнь сидеть на них…
Мама встала и с легкостью выдернула одеяло из моих ослабших ото сна рук. Тело мгновенно покрылось мурашками, и я сжалась в клубок.
- Вставай и приводи себя в порядок, - скомандовала она и вышла из комнаты.
Я глянула на будильник: циферблат показывал девять пятнадцать утра и дату первого сентября.
Я хлопнула себя по лицу рукой и задержала ее на нем: - Блеск…
Думать даже тошно о школе. Выпускной класс…
Щелкнул замок двери, и показалась белобрысая голова моего младшего брата Кеши: - ПТУшница! – протянул он.
- Брысь отсюда! – Кинула я в него подушкой.
Заливаясь хохотом, он закрыл дверь и убежал, топая по паркету в коридоре.
Сегодня он счастлив и возбужден, для него первое сентября праздник. Скоро он будет с гордостью носить звание шестиклашки.
Ну, хорошо, пора и мне раскачиваться.
Нащупав ногой один тапок, мне пришлось нагнуться и шарить рукой в поисках второго, за его не обнаружением.
Как только я вышла из комнаты, дверь ванной на первом этаже захлопнулась. Кеша. Ладно, отомщу позже. Пришлось тащиться на второй этаж, потом через весь коридор и, наконец, дверь налево.
Контрастный душ меня взбодрил. Глядя в зеркало, я в очередной раз задумалась: в кого я такая уродилась? Мама у меня природная блондинка, папа светло-русый, Кеша в них пошел, а я смуглая, темноволосая, кареглазая.
Волосы, такой длинны, как у меня – до поясницы, я буду сушить и укладывать долго. Может, поняв, что я опоздаю, мама плюнет и уедет с Кешей в школу без меня? Ага, как же. Она сама мне наведет прическу за две минуты, оденет и накрасит за три, чем оставит меня дома сегодня.
Надеясь, что меня не заметят, я, уже причесанная, в одном халате быстро побежала мимо кухни, где готовила завтрак мама.
- Поторопись, дорогая. – Прилетела мне вслед ее фраза.
Мимо нее и мышь не проскочит, тем более уж я.
Я сидела перед зеркалом и медленно, аккуратно, тянув время, подводила глаза черным карандашом. Как же мне не хочется никуда идти… опять эти учителя, Зоя Петровна – моя классная, всякие там Алины Герасимовы – одноклассница, ненавидящая меня, и Стас.
Стас…
От мысли о нем мне уже становилось хорошо. Стас Васильев – парень, который мне нравится вот уже три года. Мы с ним учимся в одном классе, он самый популярный в школе. Еще бы: умница, красавец, у отца свой бизнес за границей… Но вот только меня отталкивает все время его высокомерное отношение ко всем. И то, что ему нравится Алина. Ну что ж, идеальных людей ведь не бывает.
И что он в ней нашел? Подумаешь, модельная внешность… Чем я хуже? Вроде бы не уродина, да и фигура неплохая.
Надев черную блузку со сборкой на груди и высоким воротником, я принялась натягивать свои новые джинсы, которые мне купила мама на днях.
На столе зажужжал мой смартфон: пришло сообщение от папы.
Я так и подпрыгнула от радости! Вот уже два месяца, как он в Германии в командировке. Читая сообщение, я счастливо улыбалась: «Привет, дочь. Поздравляю тебя с началом нового учебного года, последнего года! Учись, терпи и стремись к лучшему! Вечером ждите звонка. Не скучайте там.»
- Папка, - вздохнула я, поглаживая экран смартфона. Учиться, терпеть и стремиться к лучшему. Ну, пап, я попробую. Как же я по нему соскучилась! Только он позволяет мне садиться за руль, есть пиццу на завтрак и ужин, выгораживал меня перед мамой, когда я в школе дралась или что-нибудь разбивала… а это чревато в платной школе. Только классе в пятом я поняла, кто есть кто. Как нужно себя вести, каким законам и правилам необходимо следовать, что бы тебя не записали в «лузер-лист». Ужасно напрягает.
Радовали меня в школе только мелочи: форма, большие классы, одноместные парты, столовая с хорошим меню, уроки, возможность почитать на переменах и Стас. На Герасимову я просто перестала обращать внимание. Конечно, она продолжала меня цеплять, но мне уже плевать на это.
Помню, в школу просочился слух, что у меня все же нашли опухоль мозга, так она, как первая сплетница, не упустила возможности позлорадствовать. Как сейчас помню: иду мимо, как обычно, к своей последней парте, и ее голос вслед: «Вон, Гротова помирать собралась. Ищет себе место побезлюднее.»
Меня оскорбило не столько сравнение с животным, которое перед смертью забирается в угол, где никого нет, сколько ее бестактность и наглость. Ну вот как можно шутить такими вещами? Ничего святого.
Я не заметила, как вошла мама: - О, уже готова. Почему в черном? А! хочешь надеть свои туфли из новой коллекции? Ясно, ясно… идем завтракать и вперед.
Глава 2
Взгромоздившись на высоченные шпильки, я вышла следом за мамой и Кешей из квартиры. На лифте мы спустились с тринадцатого этажа на первый и направились к автостоянке. Кеша весело топал по асфальту, неся в руках букет роз. Боже, он еще радуется. Какой же наивный.
Мама звякнула ключами, вскидывая руку, указывая на меня: - Эв, не сутулься! Ты же красивая девушка, ты должна преподносить себя, а ни тащиться сгорбившись, лишь бы не трогали!
Лишь бы не трогали, точно. И оставили дома еще на месяц.
- Ну никто ж не смотрит, - простонала я, выпрямившись.
- Я смотрю, - говорила мама, снимая машину с сигнализации, - Кеша смотрит, ты сама, в конце концов!
Я, тем временем, изучала серое небо. Несмотря на то, что солнца не было видно, на улице было очень тепло, в салоне автомобиля так вообще душно.
- Что хмурая такая? – поинтересовалась мама.
- Можно за руль? – с надеждой спросила я.
- Нет, - получила я отказ.
Мамин Форд тронулся с места. Водила она очень аккуратно, никогда не позволяла себе нарушать правила. Главная причина: в машине дети.
- Пристегнитесь, оба, – скомандовала она.
Я нехотя дернула ремень, который поддался не с первого раза.
Последовав примеру многих, я приоткрыла окно, чтобы впустить свежий воздух. Громко сказано. В нос ударил запах пыли и смога, серый асфальты убегал под колеса, рычали, урчали и фыркали автомобили, как звери в стае, идущие, например, на юг.
Скучающим и равнодушным взглядом я обводила все вокруг. Среди пыльной жести я увидела новенький Нисан синего цвета. Раньше я его не встречала. Пусть у нас город и достаточно большой, но все равно… следом за ним ехал грузовик, какие заказывают для перевозки чего-либо. Переехал кто?
На школьной автостоянке мама припарковалась без проблем, что бы там не говорили о блондинках за рулем.
Кеша живо отстегнул ремень безопасности: - Там мой класс, я пошел!
- Аккуратнее иди, - сказала мама. Кеша уже умчался, захлопнув дверь.
Я не торопилась выходить из машины. Наблюдала за тем, как подъезжали дорогие машины, высыпали к школе разодетые люди…
Нашу Зою Петровну трудно было не заметить в ее ярко-зеленом костюме.
- Здравствуйте, - поприветствовала ее я.
Она оглянулась, мне показалось, что жемчужная нить вот-вот лопнет на ее шее.
- Здравствуйте, Эвелина.
Из толпы моих одноклассников выскочила Света Козлова – моя подруга, в небесно голубом сарафане и аккуратно уложенными короткими волосами, чему я удивилась. Она всегда носила длинные волосы, а тут вдруг почти под мальчика постриглась. Она широко мне улыбалась: - Привет, дорогая! – расцеловались мы с ней, - ну, как каникулы? Куда ездила?
- В Египет ездили, - ответила я, невольно морщась. Мне там не особо понравилось… грубые и нахальные люди, жара…
- Загорела-то как! Согласись, в солярии все равно не так выйдет!
Я улыбалась и кивала, как идиотка. Раздался звонкий смех: Алина с подружками косились на меня, дав понять, что смеются надо мной. Она превзошла саму себя сегодня: огненно-рыжая пышная шевелюра, черные стрелки кошачьих глаз, ярко зеленый шелковый топ, черная короткая юбка. Я вздохнула, глядя на ее красивые ноги. Завидовать нехорошо – отвернулась, застыла. В толпе увидела Стаса в дорогом костюме, сверкающем белоснежной улыбкой, как всегда безупречен.
Ну вот он проходит мимо и уже оказывается рядом с Алиной. Их поцелуй добил меня окончательно.
Теплая ручка Светы обхватила мои пальцы: - Плюнь на этого идиота. – Шепнула она. Ее голубые глаза были полны искреннего сочувствия.
- Что? – спросила я.
- Говорят, они лето вместе провели, в Париже были…
Я фыркнула: Париж – банальщина.
Линейку я кое-как выстояла. Спасала болтовня Светы на множество тем. Мои новые черные туфли ей очень понравились.
Войдя в класс, я привычно прошла к своей последней парте, мимо Алины и Стаса. Он был так близко, всего мгновение, что я чувствовала запах его дорогого одеколона. Всем своим видом я выражала полное равнодушие, внешне.
С полчаса выслушивала какой-то бред.
Только оказавшись в машине нашего Форда, я вздохнула с облегчением.
Кеша был горд и счастлив. Мамы выезжала со стоянки: - Он у нас будет помогать первый классный час проводить, - пояснила мне она.
- Завтра стихи дадут, буду читать. – Хвалился он.
Я вздернула бровь: - Кому? Одноклассникам? Они и первого четверостишья не выдержат.
- Родителям, - улыбнулась мама.
Да, похоже, мероприятие просто грандиозное планируется.
Кеша выпятился вперед настолько, насколько позволял ремень безопасности, нещадно врезавшийся в его пиджак: - Когда Грома заберем?
Я
