расстояния до них. Бросались в глаза их золочёные рамы в траурном обрамлении.
- При чём тут траур? Кто все эти люди? – уже без иронии недоумевал Роберт. Он продолжал стоять между креслом и великаном, застывшим в неподвижной позе безмолвного автомата. Роберт скорее почувствовал, чем заметил какое-то движение с другой стороны стола. Там открылась дверь и возле стола возникла высокая стройная фигура. Издалека невозможно было разглядеть её в подробностях. Пожилой человек моложавого вида, подтянутый, с аккуратной прической, похожей своей аккуратностью на парик. Черты лица скрадывались расстоянием, и Роберт не пытался его разглядеть, ожидая развитие событий.
Человек на том конце стола подошёл к креслу и уселся с видом хозяина и кресла, и зала, и его, Роберта. Как по команде, великан жестом предложил или приказал Роберту сесть в кресло, что он и выполнил, удобно устроившись на роскошном сидении.
- Ну, как, удобно? – Роберт вздрогнул от неожиданности. Поблизости никого не было, а голос прозвучал совсем рядом, словно из воздуха. Роберт повертел головой. Великан не проявлял признаков способности к разговору, замерев и уставившись перед собой.
- Эй, я здесь! – снова услышал над ухом Роберт и увидел, как моложавый старичок на том конце стола тихонько помахал ему кистью руки. Роберту стало неловко за свою растерянность. Он приветственно махнул рукой в ответ, как старому приятелю.
- Оригинально! – услышал он в ответ на свой жест. - Обычно так приветствуют друзей, но вряд ли я могу быть твоим другом. Друзей у меня нет. Похоже, ты не осознал ещё, где находишься и что тебя ждёт, – голос старичка звучал приятно и по громкости, и по тембру, как хорошо настроенный динамик. Роберт вдруг почувствовал себя подопытным микробом, который рассматривают в микроскоп. В такой роли ему ещё не приходилось бывать и это ему не понравилось:
- Нет, что Вы – ответил он, сдерживая возмущение. - Это не дружеский жест. С друзьями так не поступают. Я даже не гость Ваш, а узник в золотых браслетах.
- Ну, вот мы и наладили контакт, – послышалось в ответ. - Здесь можно не напрягать голос. Этот зал позволяет, – старичок сделал над головой круговой жест:
- Я даже вижу тебя прямо перед собой, лучше, чем в телевизоре. При нынешних технологиях это не чудеса. Скажу по секрету, что я даже слышу мысли тех, кто находится в этом зале. Ты вот всё думаешь о том, как ты здесь оказался. Зато Чаппи, что за твоей спиной, он никогда не думает. От него уже пятнадцать лет не исходят никакие мысли. И это хорошо. Он здесь для того, чтобы выполнять приказы, а не думать.
Роберт не выдержал: Наверное, это робот?
- Нет. Не угадал. Это человек. Но роботов ты ещё увидишь. А меня тебе достаточно видеть и с такого расстояния. Даже такой возможностью могут похвастать немногие в мире, – голос старичка по-прежнему звучал дружелюбно, словно букашке объясняли устройство Вселенной. Роберт молчал. После паузы старик продолжил:
- Главная ошибка молодых - в мнении, что до их появления на свет в мире никого и ничего не существовало. Вот и ты этим грешишь, Роберт Дайтон. Да-а-а. А я ведь знал старину Давида. Знал задолго до твоего появления на свет. Задолго до того, как у меня появилось крокодиловое ранчо и всё это, – старичок снова махнул рукой над головой. - Благодаря этому тебе и довелось увидеться со стариной Давидом. И ещё благодаря тому, что он умел убеждать. Да. … Тогда, в прошлом веке, своими речами он усыпил мою недоверчивость и подозрительность, показав свою безвредность и безопасность для меня и таких, как я. Он это умеет. Умел, – поправил сам себя старик:
- А с тобой, молодой человек, ситуация будет иная. На старости лет Давид умудрился разочаровать меня и разозлить моих коллег, имена которых упоминаются в твоей книге. За это разочарование расплачиваться будешь ты, журналист, известный всем под псевдонимом Мерлин. Да, мне знакомы твои статьи. Их было бы ещё больше, если бы не твоя книга. Давид был мудрей тебя. Он умел молчать, поэтому умер в глубокой старости. Тебе это не грозит по многим причинам, к которым добавился тот факт, что у меня уже давно есть крокодиловое ранчо. Все, кого ты видишь на этих портретах, – старик махнул рукой в сторону стены, не прерывая речи. - Все они сидели там, где сейчас сидишь ты. Твой портрет уже готов. Твой прощальный обед тоже готов. Мы скоро приступим.
Слова старика звучали спокойно и миролюбиво. Его речь походила на какую-то нелепую шутку-страшилку. Голос старика никак не походил на старческий: он звучал чисто, без сипения и придыханий, энергично.
- Так это из-за своей книги я здесь оказался?! – не удержался Роберт, вставая с кресла. Он тут же почувствовал, как тяжёлая рука великана опустилась на плечо и придавила к креслу.
- Здесь не принято говорить, – услышал он в ответ. - Здесь принято слушать. Это прощальный обед. А поминальный ужин я проведу в компании с твоим портретом.
Роберт не мог всерьёз воспринимать слова безобидного старичка, продолжая считать всё происходящее какой-то игрой, но старичок не умолкал:
- Да, их много побывало, тех, кто пытался сеять хаос в головах людей и мешал устройству мирового порядка. А сейчас я смотрю на их портреты и убеждаюсь в правоте своего дела. Никто не должен нам мешать, – он перешёл на шёпот, отчего речь его прозвучала зловеще, напоминая шипение змеи в самом ухе Роберта. Он невольно перевёл взгляд на портреты:
- Значит, я сижу за столом с убийцей?! – слова обожгли его сознание, но тяжесть на плече отбила всякое желание говорить. Старик сделал едва заметное движение, и великан отступил за кресло.
- Нет, что ты – добродушно рассмеялся старик звонким смехом. Это не я. Это мои крокодилы. Вот кто настоящие убийцы. А я всего лишь судья, приводящий приговор в исполнение. Обед становится весёлым. Ты меня рассмешил, но твою судьбу решил не я. Это общее решение. Твоя книга задела многих. Особенно две последних главы. Материалы покойного Давида больше смахивали на исторические документы. А ты своими фактами подвёл черту. Черту под собственной жизнью, - речь старика по-прежнему была спокойной и добродушной, словно он говорил о погоде.
- Сейчас нам подадут обед, – он громко хлопнул в ладоши, как в фильмах про древних баронов. В стене открылся проём и оттуда, одна за другой, появились две фигуры, катившие перед собой двухэтажные тележки с тарелками, бутылками, бокалами, вазами. Расстелив салфетку перед Робертом, молодая девушка ловко сервировала стол, освободив верхний ярус тележки. Внизу находился десерт и фрукты. Она откатила тележку назад и замерла рядом с великаном.
В воздухе или в ухе опять зазвучал голос:
- Ты можешь полюбоваться на моих слуг. Это не люди. Это мои роботы. Но у них всё, как у людей: улыбки, кожа, волосы. Даже кровь идет из раны. Мой научный центр добился больших успехов, а корпорация внедряет их в жизнь. Не думал, что пустая забава может вырасти до таких масштабов и будет решать судьбы целых стран, всего мира! - Роберту показалось, что старик начал заговариваться. Но тот был далёк от этого:
- Даже старина Давид не успел разнюхать об этом – захихикал он. - О моей фабрике двойников. В твоей книжке нет об этом ни слова, иначе ты уже не сидел бы за этим столом, – последние слова прозвучали похвалой Роберту. - Если бы не мой Центр двойников, разве могли бы мы без единого выстрела одолеть главную угрозу нашим порядкам?! А мой двойник сработал безукоризненно! Сила Москвы была стёрта в пыль указами их же правителей! Прошло немало лет, а я до сих пор поднимаю тост за мой главный успех! Ты можешь присоединиться к нему! - старик поднял бокал с вином в знак приглашения. Роберт молча поднял бокал с вином, залпом выпил без всяких жестов. Он был голоден и несколько минут наслаждался тишиной и изысканностью блюд.
После первого блюда они выпили ещё по бокалу вина. Оно сыграло свою роль. Старик стал ещё более говорливым, а Роберт вдруг поднял вверх руку, как когда-то в школе.
- Ты что-то хотел? - услышал он.
- Да! – Роберт чувствовал непреодолимое желание говорить. У него было слишком много вопросов и слишком мало времени, как он начал подозревать, несмотря на обманчивую обстановку гостеприимства. - Я бы хотел спросить насчёт последнего желания. Имею я такое право на этом прощальном обеде?
- А что? Почему бы и нет? Давай, попробуем. До сих пор таких просьб ни разу не было. Я слушаю тебя в память о нашем общем знакомом.
Роберт облегчённо вздохнул:
- Я не знаю, в отличие от Вас, что ждёт меня впереди, но моё последнее желание - превратить обед не в молчаливое пережёвывание пищи, а в игру вопросов и ответов. Мои вопросы – Ваши ответы. Вашему могуществу это ничем не грозит, а я буду избавлен хотя бы мук неизвестности, от которых голова моя идёт кругом – говорил он, как можно более, смиренным тоном, невольно подражая Давиду.
- Ну что же – оживился старичок. - Спрашивай. Думаю, это не займёт много времени. Церемония обеда, как и вся моя жизнь, расписана по минутам. Моё время очень дорого стоит. Иначе бы я не был миллиардером. Только не задавай глупых вопросов о том, как ты попал сюда. Для меня это было не сложней, чем в своё время забрать с затонувшего «Титаника» всё, что мне было нужно. Только после этого на весь мир растрезвонили о том, что нашли его на дне океана. Итак? – старик замер вопросительным знаком в своём кресле.
- Где мы находимся, в какой стране? – выпалил Роберт, не зная, с чего начать.
- Неужели это так важно? – удивился старик. - Из страны тебя не вывозили. Мы с тобой граждане одной страны. Только ты живёшь там, – старик указал пальцем вверх. - Среди людей, а я живу у себя, в подземных апартаментах, которым не страшны никакие проблемы старушки – Земли. Хотел с Луны любоваться, но пока рановато. Многие вопросы удобней решать отсюда, такие вот, как вынужденное общение с тобой и с тебе подобными, - старик бросил взгляд на настенные часы. - Не всё ещё спокойно в умах на Земле.
- Значит, это всё под землёй – покачал головой Роберт. - А там, в комнате? У меня не выходят из головы те книги на полке. При чём тут они?! Вы коммунист – миллиардер? Сторонник идей равенства и братства?!
Старик не дослушал Роберта и резко смахнул на пол стоявшие на столе приборы:
- Не сметь произносить эти слова! – переходя на визг, закричал он. Его крик звенел в ушах Роберта.
- Ты ничего не понял! Надо было ещё подержать тебя в комнате кающегося грешника! Чтобы ты лучше разглядел картину и узнал в ней здесь присутствующих! Выходящий из той комнаты должен чувствовать раскаяние за свою жизнь, прежде, чем расстаться с ней! А ты вместо этого забиваешь свою голову пустыми расспросам, – уже спокойней закончил старик, наблюдая за тем, как его служанка – робот наводит порядок на столе.
- А книги – усмехнулся старик. - Те книги мне привезли в девяностые годы из России, с одной из помоек, куда их выбрасывали по всей стране. Они мне не стоили ни цента! Можно сказать, бесценный подарок. Их привезли и бросили у моих ног. Да! Я топтал ногами идеи равенства и братства, топтал буквы и слова, которые говорят об этих идеях, и сам себе в тот момент напоминал дикаря, пляшущего на трупе поверженного врага! Я готов топтать их ногами каждый день! Они
