долго не возвращалась, Рич стал беспокоиться, хотел уже идти назад, но заметил вдали метнувшуюся к нему тень и сел на место.
Ты ее видел? – прошептала Ора, появившись бесшумно с другой стороны, Рич дернулся, но сдержал возглас удивления.
Да, я видел тень вон там, он указал рукой влево. – Мне кажется, что она хотела подойти ближе к костру.
Не посмеет, Ора ехидно хихикнула. – Это была Реа, старая шпионка жрецов. Она каждую ночь пытается выследить меня, но эта старая дура очень долго спит. Я каждую ночь прихожу к костру и жду, когда она прокрадется к моей палатке, чтобы сунуть туда свой поганый нос.
А почему она за тобой шпионит? Разве ей есть в этом польза? Я не понимаю.
Скоро поймешь, я думаю, что ты пойдешь со мной на сход племен, это будет через два месяца. Ты же не откажешь мне? – она пристально посмотрела ему в глаза.
Я буду рад, ответил Рич. – Но зачем ей шпионить за тобой?
О, это очень просто, ты не знаешь наших порядков, по правде сказать, их никто не знает. Многие вещи придумываются на ходу этими старыми идиотами на сходе племен, а потом выдаются, как древние традиции, тех времен, когда все люди жили вместе. Я не верю в эти сказки.
Почему не веришь? У нас тоже есть упоминание об этом, мы проходим это в школе, сказал Рич.
А потому, что, мы все разные. Ты и я - абсолютно другие, мы сделаны из одного и того же мяса, но дух внутри нас разный. Мы едим одно и тоже, дышим одним и тем же воздухом, но один человек делает одно, а другой считает, что этого делать нельзя, а третий обманывает этих двоих, а они и рады, считать его добродетелем.Мы никогда не были одним целым, мы не скот, который рождается без воли, потому, что так повелела природа или мы.
Но скот тоже рождается разный, кто-то больше, кто-то умирает, не прожив и года, заметил Рич.
Нет, у них нет воли, а у нас есть, возразила Ора. – Даже у самого тщедушного есть своя воля, он может ее продать, отдать, потерять, но она дана ему с рождения. Ты спрашивал, зачем этой старой дуре следить за мной? Все просто, у нее есть сын, он старше меня, сильно старше, и по обычаю он должен был стать вождем, но его не выбрало племя, если племя против, то даже жрецам не удастся навязать свою волю другим. Она ждет, как охотник ждет свою добычу, долго, может всю жизнь ждать, но меня скорее убьет оса людей леса, чем она дождется моего позора!
Ора сверкнула глазами и протянула ему глиняную миску с еле заметным металлическим конусом на дне. Рич хотел было его схватить, но Ора резким движением отстранила его руку.
Не трогая осу, она даже мертвая способна причинить тебе вред, пояснила Ора, поболтав миской, конус сдвинулся и вгрызся в стенку миски. Ора пошевелила его щепкой, конус вошел еще глубже, оторвав у щепки большую часть. – Видишь, эта оса придумана не людьми, эти людоеды способны только жрать чужие мозги, они не способны думать, я знаю.
Понятно, Рич взял миску и подергал осу щепкой, пуля плотнее вошла в стенку чашки, и чашка треснула. – Мне кажется, я уже читал об этом, только не могу никак вспомнить, голова пустая, все забыл.
Это от настоя, его Дея делает, от него всегда память пропадает. Не бойся, скоро все вернется, Ора забрала у него чашку и бросила ее в огонь. – Дея очень прилежная ученица, она сама уже многое нашла, я только дала ей в руки ремесло, она уже знает о травах больше меня.
А кто тебя учил лечить людей?
Отец, потом, когда он был убит, учила мать. Я сразу решила стать воином, но мало убивать, этому научить легко, отец хотел, чтобы я умела сохранять жизнь, Ора долго смотрела на костер, Рич заметил, как по ее щекам потекли еле заметные слезы, быстро высушенные жаром от костра. Она дернулась, желая узнать, видел ли он, но Рич смотрел на то, как сгорает в костре чаша. – Те, кого вы встретил – это Киры, они главные, у людей леса.
Киры? – удивился Рич.
Да, ты уже слышал о них? Ты же говорил, что не знаешь людей леса? – Ора нахмурилась, но увидела, что Рич не врет, и его удивление искреннее.
Если это Киры, то там должны быть и РОНы, предположил Рич, Ора кивнула, ожидая от него объяснения. – Я тебе говорил, что я пилот космического корабля. Мы летали на планету Каткьюб, там мы встретили ее обитателей, они передали нам книгу, которую написал один из них. Из нее я знаю про КИРов и РОНов, и эта оса тоже там была, я вспомнил!
Я тебе верю, ты не врешь, сказала Ора. – А многие у нас до сих пор считают тебя лжецом, они думают, что ты приведешь нас всех к гибели, как и Дея – у вас по пять пальцев на руках, а значит вы дети дьявола.. Но ты разговариваешь на нашем языке, а люди леса не знают нашего языка. Откуда ты знаешь язык людей леса? Я видела, как ты разговаривал с детьми, они тебя понимают. Я долго учила Дею нашему языку, она до сих пор, когда злится, разговаривает на их языке.
Это язык автопилота корабля, мы считали его машинным кодом, языком машин.
Это мне не понятно, как у машин может быть язык, они же мертвы. Ты потом мне все расскажешь, скоро будет рассвет, давай поедим, тебе надо поесть, Ора стала доставать из сумки еду, отдавая половину Ричу.
Они быстро поели, у Оры был хороший аппетит, она не уступала Ричу, изредка посмеиваясь, когда он удивлялся тому, как много она ест.
Я привыкла есть по ночам, сказала Ора. – Еще тогда, когда уходила в разведку. Я ходила обычно одна, уходила раньше всех. Так проще, я отвечаю только за себя.
Понимаю, кивнул Рич. – Ты не рассказала про этих КИРов.
Ты действительно хочешь знать? Что ж, я расскажу. У них нет имен. Киры управляют, их меньше, но у них есть оружие. Роны им служат, такие, как Дея, но ее отдали в работницы, им зашивают рот, чтобы они не ели со стола Киров. Когда в семье Ронов рождается девочка, все радуются, ее можно продать в работники или на съедение. Так рассказывала Дея, ее сестру продали по случаю праздника весны, а их семья получила новый дом на большом дереве. Потом продали ее в работники, но она несколько раз сбегала. Ее ловили, и потом, еще с другими, отдали в качестве, хм, я даже не знаю, как правильнее сказать, наверное, дичь. Мы же для Киров тоже дичь, они охотятся на нас, как на опасного умного зверя. Дея чудом спаслась во время такой охоты, притворившись мертвой.
Но почему они едят друг друга? Разве у них нет скота? – Рич весь побледнел, в голове опять зашумело.
Есть, и даже больше, чем у нас, Ора погладила его по лицу. – Не думай об этом, тебе надо спать.
Да, ты права, Рич помотал головой и посмотрел ей в глаза. – Мне кажется, что я люблю тебя.
Ора засмеялась и провела двумя ладонями по его лицу.
А теперь? – игриво спросила она.
Теперь еще больше, Рич потянулся к ней, чтобы поцеловать, но Ора отошла назад.
Нельзя, ты еще не выбрал меня хозяйкой своего очага, а я не выбрала тебя, ответила она. – Надо ждать лета.
У вас все так строго? – удивился Рич и закрыл глаза, перед ним вновь появилась Ора, расчесывающая волосы. Он открыл глаза и требовательно посмотрел ей в глаза.
Ты должен был узнать меня, что ты можешь знать, ни разу не увидев сам? Тебя я знаю.
Я хочу узнать тебя лучше, сказал Рич.
У нас еще много ночей до лета, приходи, как почувствуешь, что пора. Ты мне расскажешь про себя, про полеты, я не могу в это поверить, но ты не врешь, значит так и есть. Моя вера мешает мне видеть больше, я хочу видеть больше, Ора взяла его за руки, чуть склонив голову, он сделал тоже самое, она прыснула от смеха. – Так делают только женщины, ты должен стоять неподвижно. Это такой ритуал, старый, когда парень с девушкой начинают ждать лета, чтобы сделать выбор.
У нас другой ритуал, сказал Рич. – Но здесь я не могу его тебе показать, нужна река или озеро.
Я буду ждать, а теперь иди спать. Вечером приходи к костру, племя будет решать, Ора сжала его ладони и выпустила руки. Рич только и успел увидеть ее стремительно удаляющуюся тень в черноту предрассветного часа.
18.
Две девчонки выскользнули из палатки Оры и, пока никто не видит, пробежали через весь лагерь к самой дальней палатке. Девочки обошли ее со всех сторон, переговариваясь шепотом. На их лицах были маски из плотной ткани бледно-желтого цвета, на которой отчетливо проступали пятна крови. Девочки все время оглядывались, прячась от появлявшихся вдали фигур людей, шатающихся по лагерю без работы. Большая часть племени занималась ежедневными делами, в палатках оставались лишь старики и дети. Девочки отодвинули шкуру у входа в палатку и осторожно вошли внутрь.
В палатке никого не было, так казалось на первый взгляд. Девочки не сразу привыкли к полной темноте, пахло грубой кожей, железом и мужчинами. Они закашляли, закрывая рот двумя ладонями, но от этого стали кашлять еще сильнее. Рич, все это время наблюдавший за ними, сел, приветливо помахав им рукой. Его не было видно, когда он лежал, Арт накрыл его горой одеял, и его дальняя лежанка напоминала скорее сундук.
Привет! – Рич поприветствовали детей на их языке, девчонки радостно запрыгали и подбежали к нему.
Здравствуй, Кир, тоненьким голоском сказала первая, самая старшая.
Я не Кир, меня зовут Рич, ответил он, приглашая их сесть рядом, девчонки сели, младшая прижалась к нему и преданно посмотрела в его глаза.
Рич, повторила старшая и села рядом с ним с другого бока, осторожно погладив его руку. – Это твой титул или звание?
Нет, это мое имя, пояснил он. – Каждый человек должен иметь свое имя, личное.
А у нас нет имен, сказала младшая.
Будут, выберем, вы сами их себе выберете, Рич обнял девчонок, они уткнулись в него и затихли, зашмыгав носами.
А твоя рука живая? – спросила старшая. – Я видела как Кир выстрелил в тебя, тогда никто не живой, должен умереть сразу, а Кир будет есть его.
Все хорошо, поболит немного и пройдет, успокоил ее Рич. Гладя по голове раненой рукой. Ему было очень больно, действие наркотика из настоя прошло, но в этой боли было больше жизни, чем в дурманящем отваре. – Как ваши дела? Дея сняла нитки, все хорошо?
Да, она все сделала хорошо. Она тоже, как мы была раньше, сказала старшая и сняла маску, показывая ему слабо кровоточащие дырки на лице. – Мы другие, мы уродливые, да?
Вовсе нет, Рич снял маску со второй девочки, внимательно оглядывая ее раны, удивительно, но они уже затягивались, густо обмазанные пахучей мазью. – Вы обе очень красивые, а то, что будут говорить другие – это будет на их совести.
А что такое совесть? – спросила младшая.
Так сразу и не объяснишь, Рич задумался. – Это внутри тебя, она помогает тебе принимать правильные решения, не быть плохой, не терпеть зла.
Мы не имеем права, мы РОНы, сказала старшая. – Скоро нас и здесь погонят на работу, мы хотим служить тебе, можно? Мы много умеем, ты будешь доволен. Мы не хотим служить другим, тем, у кого четыре пальца, они злые, кроме Оры и Арта, а еще Гора, он хороший, но он болеет, ему очень больно, я слышала.
Никто вас никуда не погонит. Ора и будет вас учить, а потом вы выберете то, что вам больше подходит, сказал Рич. – Вы не Роны, вы свободны.
Но у нас нет имени, прошептала младшая. – Значит, мы РОНы.
Так давайте выберем вам имена, Предложил Рич. – Вы придумали их себе?
Нет, мы хотели, чтобы ты дал нам имя, мы даже Дее, не разрешили этого делать, сказала старшая.
Рич засмеялся и стал внимательно смотреть в лица девчонок. Имена пришли в голову сами, он специально не
