Конечно, молодого бойца нужно было отправить домой. Но очевидным это стало позже, когда уже ничего нельзя было исправить. Когда-нибудь военные психологи начнут больше уделять внимания психологической подготовке молодых бойцов к подобным ситуациям, повышать их стрессоустойчивость. Здесь важнее профилактика, как, впрочем, и везде.
9. Признаки ухудшения.
Врач надеялся на скорое выздоровление. Сам Георгий не разделял его взгляды. Он вдруг заметил, что почти равнодушно проходит мимо медсестры Анечки, которая до этого всегда будоражила его кровь и вызывала приятные переживания. Пропала утренняя эрекция. Этот симптом особенно беспокоил его, но сказать врачу он стеснялся. Будь он старше и опытнее, знал бы, что такое время от времени случается, все болезни от нервов, и всё обязательно восстановится. Его же часто посещала мысль: «А вдруг это навсегда». Его же ждёт Лена. Как он приедет, и каким предстанет перед ней? При общении с психиатром больной часто не помогает врачу, а препятствует установлению точного диагноза.
Георгий выглядел легко возбудимым и раздражительным. Иногда казался сосредоточенным на чём-то далёком, а его взгляд был ни на чём не сфокусированным. Сержант или переживал снова и снова травмирующие события, или уходил из реальности. Время от времени возникала тошнота и пропадал аппетит. У Георгия стала проявляться тенденция к возникновению чувства вины и стыда, к снижению самооценки и даже к изменению представлений о собственной личности.
Врач знал, что подобные симптомы наблюдались у семисот тысяч американских солдат во время войны во Вьетнаме, и большинство из них выздоровели. Георгий этого не знал, но понимал, что с ним происходит что-то не то. Фаза восстановления должна была рано или поздно начаться, об этом сказал врач. В этой стадии симптомы обязательно исчезают или становятся менее интенсивными. Вместе с этим возвращается и способность жить как до травмирующего события. Но восстановление может оказаться полным, а может и относительным. Выздоравливающий имеет право принять одно за другое, а врач – нет.
Георгий ловил себя на мысли, что забывал некоторые события в своей жизни, а потом вспоминал к своей радости. Временами ему стало казаться, что он жил неправильно, что всё надо было делать не так, стал раздражительным, боялся думать о плохом, это ухудшало его самочувствие. Появилось равнодушие к себе, боевым товарищам, к родным и близким. Всё это тревожило его.
Иногда он вдруг стал думать, что этот мальчишка с гранатой помог ему многое понять в этой жизни. Вдруг показалось, что ему не нужна эта война, эта жизнь и всё это должно как можно скорее закончиться.
10. Развязка.
Георгий очнулся сидящим на своей кровати, в пустой казарме. Куда все подевались? Не было даже дневального на своём месте у тумбочки. На коленях Георгия лежал его автомат. Как он оказался на своём месте и почему у него в руках «Калаш»? Сержант убедился, что все патроны в рожке на месте, значит, он не стрелял. Да и порохом от автомата не пахло. От него исходил запах ружейного масла. Впервые за много дней он соображал трезво.
Вспомнил, что сначала у него появилось видение. К нему подошёл мальчишка с гранатой, чека на ней ещё не была выдернута. Подросток попросил его пойти за ним, сказал, что Георгий должен остановить эту войну. Сержант пошёл. Как и когда у него в руках оказался автомат, Георгий не помнил. Подросток почему-то говорил на русском языке. Это и вернуло сержанта к действительности? Или что-то другое? Вспомнил! На выходе на красном плакате золотыми буквами была написана Присяга. «Я, гражданин Союза Советских Социалистических Республик…» И дальше по тексту. Вот что остановило его от применения оружия. Он ведь мог перестрелять своих товарищей!
Здесь логика в его рассуждениях опять пропала. Он должен непременно остановить себя. Да, именно себя! Это он сейчас враг и источник опасности для своих товарищей. Он должен обязательно устранить эту опасность! Если не решится сделать это сейчас, то не сделает это никогда и останется потенциальной угрозой для своих. В этот момент сержант опять не помнил, есть ли у него родные, близкие, какое горе принесёт им его уход. Посттравматическое стрессовое расстройство полностью управляло его действиями. Сержант перевёл автомат в положение стрельбы одиночными, наставил оружие против сердца и нажал курок.
11. Эпилог.
Сначала родным пришла похоронка из воинской части. «С чувством большого горя и скорби сообщаем о смерти Вашего сына…» Родные недоумевали. Что могло произойти с их Георгием в Польше? Ну, шумела там «Солидарность», были митинги, но наша армия ни в чём участия не принимала. Неужели парашют не раскрылся? Через несколько дней привезли цинковый гроб. Из Афганистана. Его, конечно, не вскрывали. Было много слёз, много переживаний. Как погиб их сын, родителям не сообщили. Сопровождающие были не из его части. Это была специально обученная команда, в состав которых входил и военный психолог. «Пал в бою под Кандагаром». Похоронили сержанта рядом с другими воинами-интернационалистами на мемориальном кладбище. Было много людей, знакомых и незнакомых. Никто не понимал: почему интернациональный долг нужно платить жизнями молодых парней? Когда успели так много задолжать, и когда наступит окончание выплат?
Через некоторое время работники военкомата вручили родителям орден «Красной Звезды», медаль «Воину-интернационалисту от благодарного афганского народа», Грамоту Президиума Верховного Совета СССР «Воину-интернационалисту за мужество и воинскую доблесть, проявленные при выполнении интернационального долга в Республике Афганистан» с нагрудным знаком «За доблесть».
Через некоторое время работники военкомата вручили родителям орден «Красной Звезды», медаль «Воину-интернационалисту от благодарного афганского народа», Грамоту Президиума Верховного Совета СССР «Воину-интернационалисту за мужество и воинскую доблесть, проявленные при выполнении интернационального долга в Республике Афганистан» с нагрудным знаком «За доблесть».
Через несколько лет на стене школы, где учился Георгий, появилась мемориальная доска в его честь. Его помнят в техникуме и в организации ветеранов Афганистана.
