Дом среди ясного неба

иллюзию свободного перемещения в пространстве и общаться с окрестным миром, социальное сознание проходит через конвейеры наших цехов. Пойдемте, посмотрите сами.
Галочка, будет кто спрашивать - я в цеху.
-Хорошо, Аркадий Гранитович!
Люди в серебристых халатах глядели в объективы диковинных приборов, а на многочисленных бегущих лентах конвейеров не было ничего, кроме таинственной пустоты.
-Здесь же ничего нет! - возмутился Макс.
Директор завода подло расхохотался.
- Ну как можно разговаривать с непрофессионалом? Умора! 
Промакнув рукавом пиджака брызнувшие от смеха слезы, Аркадий Гранитович подошел к одному из рабочих - "Валя, подвинься. Смотри, корреспондент, вот в этот глазок."
Макс приклеил один глаз к резиновой трубке прибора и вскрикнул от неожиданности. На конвейере проявились серые коконы, в которых рабочие ковырялись невидимыми невооруженным глазом лучами.
"Это каркасы" - пояснил Аркадий Гранитович - "на них уже будет нанизываться оснащение. Но вначале сырьё нужно обработать - иди сюда!"
Директор завода увлек Макса в соседний цех, на конвейерах которого обычному глазу виделась все та же пустота.
"Гляди" - пригласил Гранитович, подтолкнув репортёра к обтянутой приятной резинкой глазку. Макс увидел целую линию световых сгустков, которые упаковывались рабочими в  плотные скорлупки.
"На этом этапе мы блокируем никчемную сущность светлячка, чтобы освободить место для начинки."
- А каковы объемы производства вашей продукции, скажем в год? Насколько окупаемы затраты на такое сложное оборудование?
- Это уже коммерческая тайна. Все очень даже окупаемо, тем более, что все технологии разрабатываются нашей научной базой, которая, кстати, и составляет основную статью расходов. И именно высокий потенциал наших ученых позволяет, как вы говорите, окупать эти самые затраты.
- Может быть, поделитесь информацией о последних разработках?
- Мы, молодой человек не маргарин производим! Разработка - это плод многолетнего труда. Тем более, вы не специалист! Вот, к примеру, сейчас мы разрабатываем новый вид брака. Последняя модификация, которая постепенно утверждается на мировом рынке - это однополый брак. Пресквернейший, хочется отметить, суррогат - продукция европейских технологов, которая годится лишь для весьма редкого сорта светлячков. Массовым успехом на рынке это эксклюзивное безобразие, как вы понимаете, не пользуется.
Мы работаем над совершенно новым типом альтернативной модели семейственности. Однако первые результаты исследований будут известны, в лучшем случае, лет через десять, поэтому говорить об этом преждевременно.
- Извините, но то, что вы делаете - дьяволизм!
Директор закашлялся от очередного приступа циничного смеха.
- Как зовут?
- Кого?
- Тебя, кого еще? Забыл, извини.
- Макс.
- Так вот..., Макс. Илюзобраз дьявола сконструировали наши коллеги в далеком средневековье, на основе такого известного образования, как Кощей, или как там еще это называлось? Сейчас наш отдел религий продолжает активную модернизацию религиозных концептомифосутей, в том числе и образа дьявола. Правда, в последние сто лет, они все больше теряют свою актуальность. Гораздо эффективнее политоморфозы, а еще больше экономорфозные стимуляторы. Короче говоря, человечество всегда остро нуждалось в бабайках, хотя бы потому, что нужно на кого-то сваливать собственные чудовищные поступки.
- А почему человеческие особи иногда конфликтуют?
-Ты, студент, Харуки Мураками читал?
-Ну, читал.
-А “Страну без тормозов и конец света”?
-Читал.
-Так чего же тогда спрашиваешь? Конфликты происходят из-за того, что люди пользуются разными формулировками одних и тех же явлений.
- Вы уж меня простите, сами говорите, что непрофессионал, но все же... Каким образом все это возможно? Какими реальными единицами измеряется эта ваша система? Что это за микрочипы такие, таинственные?
- Ну это ты уже совсем... Библию что ли не знаешь? Вначале было что? Слово! Слово. Понятно? А уже потом все остальное. Свет, тьма, твердь, жидкость и тэ. дэ. и тэ. пэ.
Когда ты научился говорить "ма-ма" что по-твоему произошло?
- Подключение?
- Произошло то, что ты впихнул массу совершенно бесконечных явлений в одно узкое понятие, а это понятие сузил до одного микроскопического сочетания звуков. Так постепенно, принимая на веру то, что некоторое сочетание звуков означает нечто, ты стал идентифицировать явления мира согласно этим понятиям. Поверив взрослым что окно - это квадратное отверстие в стене, а не просто четыре бессмысленных буквы, ты принял это, сделал своим знанием и своей уверенностью, и с этого момента стал мыслить словами. А что такое мыслить? Это значит всего лишь составлять бесчисленные коллажи из ранее усвоенных цитат и обрывков засевших в памяти условностей. Когда ты освоил язык слов - ты забыл настоящий мир и стал жить внутри иллюзорных куцых, давно утерявших всякую ценность понятий. Ты изолировал себя от всей космической бесконечности в одном единственном домишке, искусственном мирке чужих ограниченных понятий, которые принимаешь за свои собственные. В этом доме и обитает весь социум, со всеми его ограничениями - войнами, искусствами, дьяволами и богами, политиками и народами. Причем входная дверь в это убогое здание заперта на смехотворную защелку, но эта дверь представляется трусливому человечеству жутчайшим из зол. Страх к этой двери культивируется буквально всем, что насоздавала вся человеческая семейка. Страх бесконечности. Страх безграничного. Страх всего, что нельзя выразить словами. Вот именно на страже этой трухлявой дверки и сидит сонный бабайка, изнывающий от безделья, поскольку редко ему удается развлечься случайным проходимцем.
Сечешь, корреспондент? С того самого момента, как человек научился говорить - он наш. Все остальное вы делаете за нас сами. Первая и самая грандиозная единица манипуляции - это слово!
Ты о сути своей работы часто задумывался?
- Всерьез об этом задумываться страшно.
- Во! Страшно. Именно!
- Еще вопросы есть?
- Да. Для чего все это нужно? Зачем и кому необходимо управлять людьми?
- А сам думать умеешь?
- Деньги?
- А что же еще?
- Но послушайте, какой же смысл в постоянном накоплении капиталов, если в любом случае все управляются друг другом? Почему человечество на это пошло, зачем создана вся эта система ограничивания?
- Вспомни старую, как мир, поговорку - мы ценим только то, что теряем. Как ты можешь оценить свободу, если не знаешь что такое рабство? Это путь к развитию.
- Что же это за развитие, если его предел - это то, что было в начале пути.
- Круг, интернетчик ты безголовый, круг замыкается - только тогда возникает совершенство. Закон вселенной. Вначале пути ты просто не догадываешься о существовании хоть какого-то пути, а когда ты возвращаешься к исходной точке - только тогда ты способен понять, что счастье твое и бесконечное богатство - в совершеннейшем ничего. Тогда ты выходишь на новый виток спирали. Потому что лишь одно слово существует в человеческом языке, которое может намекнуть на мир, находящийся за той самой ужасной дверью - НИЧЕГО. Там нет слов и понятий. Только сплошное гармоничное великое космическое НИЧЕГО. 
- Огромное вам спасибо за интервью, Аркадий Гранитович - я о таком даже мечтать не мог - это общечеловеческая сенсация!
- Еще бы! Ну валяй! И без того столько времени у меня отнял...
- До свидания!
Аркадий Гранитович, фыркая и посмеиваясь, направился в свой кабинет.
- Галочка, детка, а ну идентидифицируй мне этого недоумка - Макс  Костров, корреспондент “Информ-медиа плюс”. И скажи пожалуйста, который час?
- Без пятнадцати три.
- Очень хорошо. Да, ну что там?
- Тип - желтый, код 1449477944000404042240000еп. Пароль - ивопшендебуиус. Коконный ящик трехсот четвертый слева.
- Спасибо, детка, соедини меня с Валей.
Валя? Слушай  желторотика 1449477944000404042240000еп. Пароль - ивопшендебуиус, трехсот четвертый слева - сотри у него в буфере времени - от двух до без пятнадцати три, все что есть, и вставь какую-нибудь пиарщину... Ну что там есть новенького? Клонирование какое-нибудь, в мифо-отделе что зря штаны протирают? И быстро - чтоб не успел до редакции донести.
- Зачем я с ними вожусь? Забавно иногда бывает... А ты думал?

Полусонное тело Макса Кострова шумно свалилось в люк. Дышшш!
По наскучившей дороге, мимо заспанных пятиэтажек и зевающих витрин супермаркета,  Костров энергичным шагом опаздывал на работу. Крышку люка  украли воскресной ночью. Обнажившееся отверстие разверзлось посреди трассы и обдавало паром юркие кузовы автомобилей.
“Дерьмо!” - подумал Костров и принялся исступленно орать: “А-А-А-А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а! Твою мать! Выпустите меня отсюда!”
В кружке, мерцающем над головой,  проносились равнодушные колеса, и нервно дребезжал бледный клочок неба.
Костров сделал попытку  повернуться, но тут же понял, что его правая нога намертво застряла между труб.  Он кричал до тех пор, пока не охрип. Его отчаянный зов, вырываясь к свету, бесследно растворялся в грохочущем ритме трассы.
Костров выбился из сил, но нога так и не освободилась, и на помощь никто не приходил. Единственной более-менее утешительной переменой было то, что глаза привыкли к темноте и могли обследовать злосчастное пространство. Тело Макса глупо торчало между плотными звеньями журчащих труб, будто игла, вогнанная неумелой медсестрой, и застрявшая между венами неведомого организма.
Когда Костров устал бороться с нелепым обстоятельством и даже вздремнул, начиная привыкать к своему плачевному положению, под ним вспыхнул свет. Он нашарил глазами его источник - и обомлел. Метров в десяти от намертво застрявшей ноги располагалась громадная бальная зала, а он висел над ней, как какая-нибудь несуразная люстра.
Зала была освещена толстыми двухметровыми свечами, которые возвышались вдоль стен красными и черными колоннами. Стены были грубо оштукатурены, а паркет из красного дерева - отполирован до медного блеска. Около сотни невообразимых персонажей с рогами, увитыми плющом, с ослиными и медвежьими ушами, мохнатые и морщинистые, похожие на земноводных и насекомых, человекообразные, чертоподобные, по мышиному нежные, по-пантерьи пластичные, грубые как дубовые срубы, тучные и полупрозрачные, угловатые и бесформенные...
Костров недвижно висел над этим жутким сборищем, дрожа от страха и изумления.
Внезапно, будто принесенный ветром, в залу вплыл нарастающий зловещий полушепот:  "NEMERG FAZ HAКZ  RESSIZ TAUA NOTTA ". Он становился всё реальней и ощутимей: "ZARGIE DET ESHIM  AMTHONA AAL TAGGOT" -  затем сделался громогласным и повелительным криком: "KAINEO AMNI VIRVAO AID TAGAR NEHAT!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!"
В залу впорхнул сильный ветер и стал закручивать гикающих чудовищ в шустрый вихрь. Из самого центра вихря выскочила огненно-рыжая полуголая девочка, лет двенадцати, опутанная лесными цветами. На ее ногах были ролики, а в руках - метла, украшенная цветками лаванды и вербены, еловая веточка с шишкой, паутинки, травинки, былинки. В длиннющих рыжих кудрях тоже торчали цветки и листочки.
"AID TAGAR NEHAT!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!"- заголосила девчонка зловещим воем и совсем по-ребячьи захихикала, виртуозно кружась по зале на своих коньках, и размахивая метлой.
- Вот так