Дом среди ясного неба

какие девушки больше нравятся, постарше или помоложе?
- Разные - отбрехался Макс и уставился на нее с откровенным ужасом.
Лицо ведьмы менялось на глазах - черты заострились, скулы выступили, а кожа стала увядать и морщиться. Макс побледнел. Есть совсем расхотелось. Тело, не справившись с эмоциями, принялось дрожать. Только что перед ним сидела дама бальзаковского возраста, которая мгновенно переплавилась в старушку, на глазах высыхающую, как бревно, брошенное в огонь. Единственное, что не менялось - это насмешливые глаза рыжей девчонки, вытянувшей его сегодня из люка. Макс зафиксировал на этих глазах все свое внимание, после чего они сразу же потускнели и провалились внутрь истлевающего черепа, на котором все так же изысканно возвышалась синяя шляпка.
Костров вскочил и бросился к двери, но она оказалась заперта. Он встал посреди зала и заорал, изо всех сил сжимая кулаки. Со стула, ссыпался прах, а синяя шляпка вместе с платьем, упала на пол. Он закрыл глаза, до боли сжимая веки, но легче не стало. “Проснуться, скорей проснуться!” - приказывал себе Макс. В его ушах прозвенел младенческий лепет. Сейчас я проснусь - настроил себя Костров и разомкнул ресницы - по полу ползало трехмесячное дитя, путающееся в синем бархате.   
- Прекрати! Хватит! - что было сил вопил старший менеджер, не пришедший сегодня на работу. Дитя с радостью подчинилось и, хохоча, за долю секунды выросло в четырнадцатилетнюю девчонку.
- Ладно, не сходи с ума! Просто я хотела тебе кое-что показать. Теперь ты не будешь думать, что я всего лишь ребенок?
- Еще тот ребенок! - выдавил из себя Макс.
- Успокойся. Вреда я тебе не причиню, так что бояться нечего.
- Это еще почему?
- Я люблю тебя, Макс! Люблю уже две тысячи лет. Ты отверг меня множество раз, и вот - мы опять встретились.
- Я раньше тебя не видел.
-Этими глазами может не видел, а другими - старался не замечать. Успокойся, поешь - или тебе разонравилась стрепня моей чудесной служанки?
- Спасибо я сыт.
- Тогда потанцуем!
Дверь, которая только что не поддавалась обезумевшему от страха Максу, растворилась и в зал вошли музыканты, несомненно побывавшие в том же гардеробе, где недавно приоделся и он сам. Оркестр замузицировал и Альтаир положила ему руку на плечо.
- Давай, Макс, ты же кончал школу бальных танцев!
- Откуда ты знаешь?
- Глупый менеджер упивается своей важностью! Ты все еще сомневаешься в моих способностях?
Вместо ответа Костров схватил девчонку за талию и закружил по комнате, позволив телу вспомнить давние уроки танцев, навязанные в детстве материнским воспитанием. Альтаир смеялась, а Макс все больше улавливал в ее лице неожиданно знакомые черты. Вместе с тем, ни на одну из встречавшихся в его жизни женщин она не была похожа. С другой стороны, она была похожа на всех разом.
- Кто ты такая?
- Я та, что вечно люблю тебя. А ты меня вечно - нет.
- Что значит вечно?
- На протяжении множества жизней.
- Я не верю в реинкарнацию!
- Мало ли во что ты не веришь! Микробы, к примеру, не верят в существование людей. Разве это доказывает, что тебя нет, Макс?
- Ты страшно меня запутала! Я скоро начну сомневаться в собственном существовании!
- Браво! Хороший мальчик! Сомневаться полезно.
Танцевать с Альтаир было приятно, а разговаривать - боязно. Поэтому, когда она остановилась и отпустила оркестр, Макс снова напрягся, ожидая очередной гадости.
- Ты бледный, пойдем на воздух!
- И за что же ты меня любишь? - спросил Макс, когда они дошли до пруда.
- Ты хочешь, чтобы я подсчитала в долларах? Какие скучные у тебя мозги, старший менеджер! С художником было общаться гораздо приятнее!
- С каким это художником? - вдруг неожиданно для самого себя Костров поймался на ревности, и тут же осекся, понимая, что он насквозь виден, как на ладони. Альтаир расхохоталась.
- Уже присвоил меня, дружок? Мощное у тебя эго! Ты просто очень жалкий на самом деле, мелкий, плоский, ограниченный дурачок, Костров! И что я в тебе нашла?
- Не, я просто...
- Ага! Не так давно ты был художником.
- Я? Да я рисовать вообще не умею. Если бы не мама со своими танцами, то искусство вообще бы не принимал!
- Единственное, что осталось от тебя прежнего - это любовь к морю.
- Правда! Я люблю море! Я бы сейчас с таким удовольствием искупался! Море всегда меня успокаивает и дает силы. Рядом с морем нет никаких тревог и сомнений, жизнь становится замечательной и простой.
- Вот и сходи к морю!
- Шутишь? Мы ведь черт знает где!
- Ближайший путь к морю - этот пруд.
- Сравнила! Прудик твой симпатичный, конечно, но море! Море это великая сила!
-Глупость тоже великая сила! - хихикнула Альтаир и толкнула Макса. Костров плюхнулся в воду и забарахтался. В конце концов, он понял волшебное свойство пруда удерживать тело на поверхности и расслабился, развалившись на водной глади, как на перине. - По краям ты ни за что не утонешь, но в самом центре вода втянет тебя ко дну, как не сопротивляйся. Главное - не бойся тонуть. В любом случае - не захлебнешься и останешься жив. Сквозь грунт проходить неприятно, но ничего, потерпишь. Понял?
- Нет! - честно ответил Макс.
- Ладно, плыви к середине - сам все прочувствуешь. До встречи!
- Куда ты? - крикнул Макс вслед удаляющемуся силуэту, сваченному синим бархатом. Но услышать ответа он не успел - сердцевина пруда со страшной силой втянула его ко дну и стала всасывать в зыбкую толщу ила. Костров трепыхался, как карась на крючке, пока рот и уши не заполнились песком. С закрытыми наглухо глазами, Макс протискивался все глубже в песок, прощаясь с жизнью. “Все-таки погубила - ведьма малолетняя” - думал он, ощущая как кожу ранят бесчисленные ракушки. Но тут ноги почувствовали пустоту и песочное пространство выплюнуло его тело в соленую воду. Костров лихорадочно заработал конечностями и вскоре выплыл на поверхность моря, всего в десяти метрах от берега. Выбравшись из воды, он узнал свой любимый пляж, на котором проводил чуть ли не каждый выходной, приходя сюда в любую погоду. Отплевавшись, он сел на гладкий, поросший мелкими водорослями, камень, и разглядывал волны, пока солнце не высушило смокинг. 
По дороге домой Макс с неожиданным удовольствием ловил изумленные взгляды прохожих - человек в мятом и грязном смокинге хоть не такая уж фантастическая вещь, но и не слишком обычная для современных улиц.
Попав домой, Костров с изумлением уставился на календарь. Он твердо помнил, что вчера вечером оторвал листок с датой, который сейчас упрямо висел на месте. Сославшись на несовершенство памяти, он включил телевизор, и заварив чаю, стал наслаждаться спокойствием. После блока рекламы начались воскресные новости и разум Кострова потребовал помощи. Лихорадочно пролистав записную книжку, Макс набрал номер приятеля по агентству.
- Алло, Коля? Как там на работе, искали меня сегодня?
- Дружище, какая работа? Сегодня же воскресенье!
- Правда? - Костров почувствовал себя идиотом, но ум успокоился, услышав что привычный мир находится в полном порядке, и только его хозяин почему-то не в себе. - А какой был вчера день?
- Чудак, суббота! Это цитата из новой шутки? Что-то я тебя не пойму! Давай поговорим завтра, мы с женой собираемся в театр...
- Да, конечно, извини! До завтра!
Макс положил трубку. Облачившись в махровый халат, и бросив парадный костюм странного происхождения в стирку, он твердо решил думать, что видимо совсем заработался и потерялся в датах.
Чтобы окончательно избавиться от сомнений, Макс отправился спать. Сон всегда действовал на него благотворно, неуклонно подтверждая бабушкину поговорку о преимущественной мудрости утра перед туманной реальностью вечера.
Но не тут то было! Лишь только Костров отключился, Альтаир предстала перед ним в четырех снах и четырех воплощениях.
Сон первый
Макс возвращался с рынка. Пальцы онемели и побелели от сумок. За ним плелась грациозная дворняга с серебристо-голубой шерстью. Переходя через трассу, Макс оглянулся - собака тащилась следом, самоотверженно игнорируя стремительные автомобили. Костров остановился и посмотрел ей в глаза. Глаза были лучезарными, преданными. Она тоже замерла, и не спускала с него взгляда. “Есть хочешь?” - сжалился Макс. “Посмотрим что у нас тут... Ладно - бери целый окорочок - и отвяжись!” Костров бросил в траву жирный кусок курятины, но собака даже не взглянула на шроскошный подарок, продолжая стоять неподвижно и изучать Макса. Пожав плечами, Костров пошел дальше. Псина потрусила за ним. “Чего ты хочешь? Я отдал тебе здоровенный кусок мяса! А ты и ухом не повела! Даже обидно как-то!”
После этих слов, дворняга мигом вернулась к курятине, подхватила ее зубами, и догнав Макса, снова побежала за ним, с куриным окорочком в зубах.
“Мне не нужна собака, слышишь? У меня и квартиры нет. Я снимаю комнату в коммуналке, понимаешь? Я вообще не люблю собак!” - яростно кричал Костров, подходя к дому. “Хотя ты все равно не поймешь!” - с этими словами он захлопнул двери парадной и вошел в лифт. Собака разлеглась посреди улицы и с печальной нежностью принялась поглощать подарок. 
                                               
Сон второй
Стеснительный подросток Костров с трепещущим от страха и наслаждения сердцем, стоял на пожарной лестнице дома учительницы музыки. Окно учительницы было только наполовину прикрыто бежевой шторкой, и Макс мог видеть, как она сидит у рояля в домашнем халате. Ее руки были увлечены игрой, а халат все сильнее распахивался, при каждом резком движении тела, слегка обнажая грудь. Костров с затаенным восторгом ждал этих рывков, и когда грудь учительницы снова оказывалась доступна его глазам, в животе сладко ныло.
Но тут в комнату вошел муж учительницы. Он направился к ней и с грубым безразличием к незаконченной пьесе Рахманинова запустил обе руки под халат. Учительница улыбнулась, а Костров зарыдал.
Макс спрыгнул на землю и, яростно сжав кулаки, понесся по двору. Дорогу преградила толстая зеленоглазая одноклассница. Костров остановился и посмотрел на нее. Глаза были лучезарными, преданными. Она тоже замерла, и не спускала с него взгляда.
- Ты опять подсматривал? - спросила толстуха с печальной нежностью в голосе.
- Дура! - крикнул ей в лицо Макс, вытирая рукавом слезы.
                                               
Сон третий

Макс ехал в машине старой подруги. Это был порш. А она была за рулем. Она добивалась его всю жизнь, а он всю жизнь был ей мудрым другом.
- Я люблю тебя, Макс.
- Я давно это знаю, Аля.
- Я ни капли тебе не нравлюсь?
- Почему? Ты хорошо выглядишь.
- Послушай, Макс. Послушай! Послушай! Послушай! На любой планете, в любом измерении, как бы там не случилось - я вечно буду тебя любить!
- Ты единственная, с кем мне по-настоящему хорошо, и единственная с кем я не могу быть. Ведь ты - Альтаир. Звезда первой звездной величины. А мне не нужны звезды! Мне нужны женщины, ясно? Сейчас мы поедем к тебе и займемся сексом. Сейчас - и больше никогда!
- Делай, что хочешь. Просто всегда знай - я люблю тебя, Макс!
Поршик взлетел на воздух. От взрыва в дороге образовалась пробоина, в которой после дождя собралась вода. Лужа со временем расширилась и перестала заживать даже от очень жаркого солнца.
Раньше Макс никогда не снился себе мертвым.
                            Сон четвертый

Стаи стекоз и бабочек радужными брызгами носятся