Один день без суеты.

день без суеты
1

Первое, что он почувствовал, выходя из состояния сна – это шорохи, которые есть, наверное, в каждом доме. Особенно, если этот дом, находится в деревне. Это мышиная возня под полом, или в стене, или на чердаке, да мало ли где нашли приют эти маленькие, серые нахлебники. Потом, до его сознания, ухо донесло, крик соседского петуха, которого он прозвал «Каналья». Именно за то, что, петух, всегда орал так рано, и так звонко! Петуху же было наплевать, на нахальное, французское прозвище, и он нагло продолжал будить округу, своим звонким пением, исполняя то, что было заложено в него самой матушкой-природой, к удовольствию своего гарема, разномастных курочек-несушек. По мнению Толяныча, так звали нашего героя, эти курочки даже гордились своим, горластым господином, и выражали свое удовольствие томным ко-ко-ко на каждый петушиный крик. Потом, Толяныч, услышал протяжное мычание быка, которого, сосед, привязал не далеко от дома, и который таким образом провожал своего хозяина, напоминая ему, чтобы он принес ему пару ведер холодной водицы.
Толяныч, замерев, полежал еще немного, прислушиваясь к окружающему миру и к себе, не болит ли чего? Ничего не услышав, он решил подниматься. Опуская ноги с кровати, он поймал себя на мысли, что забыл открыть глаза, и он решил, что мир нужно не только слышать, но и видеть. Конечно, он был доволен, что проснулся, что еще живой! Он, даже, стал удивляться такой метаморфозе, после смерти во сне его младшего брата. И стал думать, что и с ним может случиться нечто подобное. Поэтому, он каждое утро радовался своему пробуждению и тому что он , живой!
Толяныч, открыл припухшие от сна веки, осмотрел свою комнату, обрадовался, что проснулся именно в своей комнате, а не в потустороннем мире, и бодро, насколько позволяли годы, встал на ноги, ощутив при этом, легкое головокружение.
- Вот старый дурень, подумал он, разве можно так резво вскакивать, словно молодой жеребчик? Ты, уже в том возрасте, когда нужно вставать медленно, степенно, согласно прожитым годам!
Он надел штаны, футболку, впихнул ноги в тапочки, которые он называл «Ни шагу назад», потому что задников у этих тапочек, не было, и они в народе, назывались – шлепками, он побрел на кухню умываться и варить себе кофе. Приготовлением кофе, он занимался сам, как и чаем, не доверяя это процесс, никому!
Сполоснув руки, лицо и шею, Толяныч, взялся за зубы. Но, поскольку у него зубов не было, а были протезы, он их называл – казенные, он вытащил, сначала верхнюю челюсть, помыл ее хозяйственным мылом. Толяныч, свято верил, что это мыло, напрочь убивает все вредные и опасные микробы, поэтому он предпочитал мыло, самой лучшей пасте «Блендамед». Затем, эту же процедуру он проделал с нижней челюстью. Помыв зубы, он громко щелкнул зубами, устанавливая их на место. Получилось, как у старого волка, когда он громко щелкает зубами, стараясь напугать соперника или собаку.
И, только тогда, начиналось священнодействие по приготовлению утреннего напитка. Положив в турку две, чайных ложки вкусно пахнущего порошка, он налил из мерной кружки воды, и поставил на газовую горелку турку с кофе, и стал ждать, наблюдая, как закипает волшебный напиток. Потом, он насыпал в чашку две ложки сухих сливок, положил две таблетки сахарозаменителя, и вылил туда кофе, который успел осесть на дно турки. Но, сразу, пить кофе он не стал, а пошел обратно в свою комнату, чтобы измерить давление и количество сахара в крови. Толяныч страдал повышенным давлением и повышенным сахаром в крови. То есть гипертонией и сахарным диабетом.
Измерив и то и другое, он подошел к столу и включил компьютер, чтобы узнать, что творится в мире, и не прислал ли кто-нибудь какое-либо послание. Но, прежде, он записал на специальном листочке, показания медицинских приборов. Как не странно, давление и сахар были в норме, или около нормы. Правда, пульс был учащенный.
-Ну, ничего – подумал Толяныч – сейчас выпью кофейку, приму лекарство, и буду, как новенький!
С этими мыслями он направился на кухню, слегка подпрыгивая под марш «Прощание славянки», который он пытался насвистывать. Но, с его вставными зубами, получалось банальное шипение, как у перепуганной змеи. Но ему и так нравилось, поскольку, как бывший, военный музыкант, он очень любил этот марш…
Толяныч, отрезал себе корочку серого хлеба, который называют «Урожайный» Подцепив кончиком ножа кусочек масла, он стал не спеша намазывать его на хлеб, потом, круто посолил и, с удовольствием, впился зубами в корочку хлеба, при этом, чуть не вытащил обе челюсти изо рта вместе с хлебом. Закрыв глаза, он с наслаждением сделал первый, небольшой глоток кофе. Открыв глаза, он увидел перед собой Михайловну, свою спутницу по жизни, вот уже более 30 лет, терпевшую его возле себя. Толяныч вздрогнул, толи от испуга, толи от неожиданности, но виду не подал, а лукаво подмигнул ей, и хотел игриво шлепнуть ее ниже спины, но Михайловна, ловко увернулась, сказав:
- Отвали, кочерыжка старая!
Но, она то знала, что ее Толяныч, совсем уж и не старый, и совсем уж не кочерыжка, а вполне еще дееспособный мужчина, в свои 63 года. Недаром, она нажила с ним пятерых детей, которые стали взрослыми и самостоятельными, кроме одной, младшенькой, учащейся-студентки. Да, и с первой его женой, было два сына.
Михайловна, поставила на стол большую миску, сняла с нее белое, вафельное полотенце и с удовольствием, посмотрев на попыхивающее тесто, поставленное, еще с вечера. Она пошла, мыть руки, чтобы приготовить тесто для выпечки хлеба, да и пирожков обещала Толянычу с луком и яйцом. Помыв руки, и подойдя к столу, она, не терпящем возражений тоном, сказала Толянычу, чтобы он освободил плацдарм, то есть, стол, для работы!
- Что там слышно по новостям - спросила она у Толяныча, наблюдая, как он убирает за собой со стола, после завтрака - чего новенького?
- Да, я еще не смотрел, жду, когда техника загрузится - Ответил Толяныч, направляясь в свою комнатушку, в которую, без его ведома, путь был запрещен, исключая внучка, Костика, которого очень редко привозил сын из соседней области, где он проживал со своей семьей.

2

Толяныч зашел в свою комнату, которая находилась напротив кухни, закрыл за собой двери, чтобы не мешать Михайловне, заниматься своими делами, поскольку он прослушивал и просматривал различные ролики и клипы, будь то новостные сайты, или социальные. Но предпочтение он отдавал – христианским! Пробежался по всемирной, глобальной паутине, мельком узнав, где, и что творится, заглянул в «Одноклассники» и в «ВК», просмотрев свои странички, побывал в гостях у тех, кто заходил к нему в гости. Проскакав, как он выражался «Галопом по Европам», решив, что для него, на утреннем этапе, этого достаточно, и пора выйти на улицу, глотнуть свежего, утреннего воздуха, выключив свой ноутбук, он заправил свою постель и направился к выходу из дома, но, вдруг он резко остановился, как будто бы налетел на невидимое препятствие, развернулся, и направился обратно к столу. Он сел на стул, придвинул к себе старую, потрепанную от частого использования книгу. Это была Библия, которую Толяныч читал ежедневно, по утрам. Открыв ее, он начал внимательно, и медленно читать текст, из книги Псалмов. Всякий раз, когда он читал Библию, он удивлялся и восхищался мудростью Автора, коим являлся Сам Бог!!! Прочитав несколько псалмов, Толяныч, аккуратно закрыл Библию, бережно и нежно провел ладонью по теснённой корочке, и положил на место, сказав при этом – Спасибо Тебе за наставление и истину!!!
Заглянув на кухню, Толяныч, залюбовался Михайловной, которая, раскрасневшись, ловко управлялась с тестом, разложив его в две формы для выпечки хлеба, и остаток теста уже был поделен на шарики, из которых будут делаться пирожки. Зеленый лук и вареные яйца уже были перемешаны, наверняка посолены и поперчены, были накрыты полотенцем и настаивались в большой миске. Для сочности, Михайловна, добавляла немного майонеза, как любил Толяныч.
- Ну, что там нового творится в мире? - увидав Толяныча, спросила Михайловна, утирая пот с разгоряченного лица.
- Да, ничего нового нет, опять воюют, слава Богу, пока у нас нет войны.
Толяныч, хотел было зайти на кухню, и порассуждать о делах, происходящих в мире, но Михайловна, на корню пресекла этот порыв, сказав:
- И, слава Богу! Иди-ка ты, старый на улицу, да посмотри, что там, на огороде, делается, как себя капуста ведет.
- Что сделается твоей капусте?
Попробовал возразить Толяныч, но решил, что начни он спорить с Михайловной, настроение будет испорчено на весь день. Хотя, в душе он был с ней согласен, ведь только вчера, вечером, они высадили рассаду в грунт, и ему самому было интересно посмотреть, как ведет себя рассада.
Прихватив с вешалки мягкую копчёнку, он шагнул за порог дома, в веранду, прошел по скрипучим половицам к двери и, толкнув дверь, вышел на крыльцо. Яркое, летнее утро ошеломило Толяныча, прохладным, еще не согревшимся воздухом, ярким, до ослепления солнцем, легким ветерком, шелестом березовой листвы и звонким щебетом птиц. И, конечно же звонким криком петуха Канальи, который привел свой гарем на территорию, которая принадлежала исключительно семье Толяныча. Маленький пес, по кличке Малыш, сонно наблюдал за вторжением пернатых оккупантов, и даже не делал попытки пресечь это наглое вторжение.
- Ах, ты бездельник! Оставить бы тебя без харчей, дармоед!
Озлился Толяныч на пса, поднял комок земли, и без зла запустил в курячий коллектив, во главе с Канальей. Петух, возмущенно крича, наверное, матеря Толяныча, на своем, петушином, языке, кинулся быстро отступать на свою территорию, беспорядочно махая крыльями, порой пролетая несколько метров. Пес, понаблюдав за победой, Толяныча, над пернатой и шумной ордой, поднялся и лениво поплелся в свою конуру, прочь с глаз Толяныча, чтобы не попасть под раздачу.
- Вот бестии, такой праздник души испортили!
Надо бы загородиться, а то и в огород проникнут, паразиты, подумал Толяныч, и стал прикидывать, как и чем загородить проход. Петух – тварь безмозглая, ворчливо рассуждал победитель, ему не втолкуешь, что нарушать границу, чревато лапшой. А, побежденный противник, еще долго материл Толяныча, на своем, петушином языке, находясь на своей территории!
Толяныч, через забор, заглянул на огород – гордость и детище его и Михайловны, Рассада капусты бодро тянулась к солнышку, радуясь тому, что ее пересадили из тесного рассадника в грунт, где было просторно и уютно. Ни один листик не был увядшим, и даже не висел понуро. это порадовало Толяныча, и открыв калитку, он вошел в огород, присел на корточки перед саженцами, мягко и нежно провел по хрупким листочкам своей ладонью, как по головке маленького внука, и с любовью и удовлетворением сказал:
- Ну и славно! Ну, и слава Богу!!! Растите, да и радуйте нас со старухой!!!
Толяныч посмотрел на часы, они показывали начало десятого. Солнце поднялось уже довольно высоко, воздух стал быстро прогреваться, и становилось жарко.
- Опять, сегодня, наверное, дождя не будет – подумал он - хотя, синоптики уже целую неделю, прогнозируют дождь и грозу.
Толяныч, вышел с огорода, тщательно закрыл калитку, и стал наводить порядок во дворе, не смотря на то, что везде был порядок, еще вчера, наведенный