были устремлены на пастора, и даже муха, которая нудно жужжала на окне, стукаясь о стекло, пытаясь вылететь на улицу, притихла за горшком с геранью, стоявшим на подоконнике.
Сначала, пастор, рассказал предысторию о том, как Иисус призвал Своих учеников, потом о значении этой проповеди для христиан Нового Завета, назвав ее – Христианской Конституцией.
- А, ведь это, действительно так! – подумал Толяныч, - Ведь, Господь, вложил в эти три главы проповеди всю мощь своих постановлений и заветов. По этим заповедям и заветам должен жить всякий человек, который доверил свою жизнь Иисусу Христу.
Полтора часа длилась проповедь. Толяныч слушал очень внимательно, и по привычке фиксировал в памяти то важное и необходимое для внедрения в свою жизнь, что хотел донести до его сердца и души Автор Священного Писания, Сам Бог, через Своего верного слугу и работника, пастора церкви, Владимира Ивановича. Закончив проповедь, утверждающим «Аминь», пастор предложил помолиться. Все встали на ноги, и стали молиться. В молитвах звучали слова благодарности за наставления, за любовь и заботу Творца к простым людям, славословия и поклонения. Затем, в сопровождении группы прославления, церковь спела два гимна. Потом, пастор помолился, и собрание завершилось.
- Дорогие братья и сестры! Приглашаю вас на чаепитие. – сказал пастор и направился к людям, приветствуя всех рукопожатием , благословляя братьев и сестер.
Люди направились в комнату, где обычно проходили чаепития, и торжественные обеды, посвященные, какому-либо празднику. Столы были уже накрыты. В вазах стояли конфеты, печенье, пряники. Кто-то испек пирог, кто-то принес пирожки, в общем, принесли для чая кто, что смог, и, как правило, стол всегда был обильным. За столом, уже сидели дети, ожидая, когда взрослые сядут за стол, и прозвучит молитва благодарения. Все расселись за столы, пастор, произнес молитву, пожелал всем приятного аппетита. Сестры стали разливать чай по бокалам, и за столом то здесь, то там стали обсуждать проповедь, услышанную несколько минут назад. Это была добрая традиция в этой общине. Люди говорили об услышанном, задавали друг другу вопросы, отвечали на них и, конечно, на многие вопросы отвечал Владимир Иванович.
Чаепитие продолжалось около полутора часов. О многом было говорено, спето несколько благодарственных гимнов. Подводя итог этому мероприятию, Владимир Иванович, в короткой молитве поблагодарил Бога за чай, и пожелав благословений, распустил собрание. Все встали со своих мест, и направились к выходу. Несколько сестер, среди которых была и Михайловна, остались, чтобы убрать со стола и помыть посуду. Толяныч, блаженно улыбаясь, сел на скамью , которая находилась во дворе Дома молитвы, чтобы дождаться Михайловну. К нему подходили братья и сестры, прощаясь, пожимали ему руку и желали здоровья и благословений. Толяныч, отвечал тем же, прощаясь с дорогими ему людьми, которых объединяла вера в Господа и любовь друг ко другу. Последним подошёл пастор, попросил позволения присесть рядом. Толяныч, пригласил Владимира Ивановича присесть рядом с собой и приготовился к беседе, поскольку знал наверняка, что у пастора были причины для общения.
- Ну, как Вы поживаете, Виктор Анатольевич? – спросил пастор Толяныча.
- Да, слава Богу, неплохо! Пока, Господь дает все потребное для жизни, и силы и желание, трудиться во славу имени Его.
- Очень хорошо, что Вы это правильно понимаете! Истинный христианин, всей своей жизнью, своим трудом, должен стремиться, к тому, чтобы прославить Его имя, живя на этой земле, в этом греховном и падшем мире! Я, очень рад за Вас!!! А, как с этим обстоят дела у Екатерины Михайловны? Что она думает по этому поводу?
- Ну, об этом нужно у неё самой спросить. Иногда, мне кажется, что она так и живет, а иногда мирское так и лезет из нее!
- Ну, Вы же понимаете, что у не возрожденного человека, так и будет происходить, потому что он не наделен силой Духа Святого, чтобы успешно противостать козням врага душ человеческих!
- Я то это понимаю, а вот, как это донести до ее сердца? Сколько раз я пытался достучаться до нее, но все тщетно, хотя я и понимаю, что у Господа ничего не бывает тщетным. На все мои попытки, она утверждает, что не делает ничего такого греховного, чтобы нужно было за это каяться. Или она этого не может понять, или не хочет. Иногда разговоры на эту тему, ее просто раздражают. Тогда, я, просто отхожу в сторону, чтобы не нагнетать обстановку, и в молитве предаю это в руки Господа. И, я понимаю, что Бог не будет делать ничего против ее воли.
Толяныч, с огорчением вздохнул и уставился взглядом в одну точку. Владимир Иванович, то же молчал, предоставляя Толянычу возможность обдумать этот диалог. Он знал, насколько остро Толяныч переживает это состояние своей Михайловны.
- Ну, ничего, давайте отдадим это дело в руки Христа. Я, уверен, что у Него есть план и для Екатерины Михайловны! Давайте совершим молитву, и попросим Христа вмешаться в эту ситуацию, и коснуться ее сердца.
Они встали на ноги, и помолились Богу о этой проблеме отчетливо понимая то, что для Бога этой проблемы не существует. Закончив молитву, они опустились на скамью, и какое-то время молчали, переживая случившееся.
Но, вот открылась входная дверь, и сестры, веселой стайкой выпорхнули из Дома молитвы. Михайловна, среди них была самой старшей, и напоминала многодетную мать в окружении повзрослевших дочерей. Увидев Толяныча в компании пастора, она насторожилась, чутьем угадывая, что разговор шел о ней…
9
Она наблюдала, как муж прощается с пастором, с братьями и сестрами, с улыбкой пожимая всем руки. Попрощавшись, он направился к ней, улыбаясь открыто и радостно, но увидев выражение лица супруги, понял, что опять предстоит трудный и тяжелый разговор с ней. Она, много раз просила, чтобы Муж не говорил о ней с кем бы то не было. И, напрасно, Толяныч, пытался ей доказать, что он, просто не имеет на это право, что Господь спросит с него за ее духовное состояние, поскольку он глава в семье, и он будет отвечать перед Богом за молчание. Но все было напрасно, она не хотела слушать его, и это его сильно огорчало. Так и вышло. Не успел Толяныч подойти к ней, как был встречен вопросом:
- Что, опять мыли мне кости? Я, ведь просила закрыть эту тему раз и навсегда! - Ну, что ты, дорогая, мы и не думали тебе «кости мыть» мы просто говорили о том, о чем должны были говорит – о спасении душ грешников!
- Ты мне зубы не заговаривай, знаю я о чем вы говорите, когда меня нет рядом. Души грешников вам покоя не дают… Мы, с тобой уже более тридцати лет живем вместе, а ты так и не понял, что я не грешу. Я, ни у кого, ни чего не украла, ни с кем не дерусь, не сквернословлю и так далее. Или ты можешь меня в чем то упрекнуть, или обвинить?
Толяныч, много раз слышал эти аргументы, и всегда старался остро не реагировать на
непонимание Михайловны, а мягко приводить библейскую точку зрения на этот вопрос. Но на этот раз, он решил все – таки ответить ей на ее выпад.
Хорошо, я, докажу тебе обратное! Скажи, а ты делала аборт? Вот пока мы идем домой, ты поразмышляй об этом. И, мы не будем обсуждать этот вопрос на улице, а давай поговорим дома, если у тебя не пропадет желание. Хорошо!
И, чтобы в дальнейшем этот разговор не перешёл в выяснение отношений, он предупредил, что ему нужно сходить в магазин, быстро пошел в другую сторону от дома, оставляя возможность супруге в одиночестве поразмышлять над этим разговором. По мере того, как он удалялся от нее, он спиной чувствовал ее ошарашенный взгляд, и он предполагал, что дома предстоит очень трудный, и обоим надоевший разговор. Толяныч, в магазин не пошел, а подождав немного, когда Михайловна скроется за поворотом, направился в дом молитвы, надеясь на то, что пастор, или, кто-то из братьев еще не ушли. Он ощутил острую потребность помолиться Богу, привлекая к молитве братьев, потому что верил, что многое может усиленная молитва детей Божьих. Толяныч, уже не раз прибегал к такой молитве, и он свято верил, что такие молитвы не остаются без Божьего внимания, и также он понимал, что рано или поздно Бог ответит на эту просьбу, по Своей воле, а не так, как хочется ему, Толянычу.
Войдя в Дом молитвы, Толяныч увидел, что пастор беседует с двумя братьями, которых Толяныч хорошо знал. Это были благочестивые братья-христиане многие годы исповедующие Христа, служа Ему верно и пламенно
- Не помешаю? –Толяныч попросил разрешение на своем присутствии.
- Что случилось? - Владимир Иванович пристально посмотрел в глаза Толянычу – Екатерина Михайловна?
- Да, братья, ничего нового! Какое-то ожесточение… Ведь, сегодня все было хорошо. Я, порадовался, что она сама предложила мне пойти вместе в собрание, общалась с сестрами, пела гимны, и вот, на тебе, такое ожесточение. Обвинила нас с Владимиром Ивановичем в том, что мы ей «кости моем» Стала уверять меня, что она не грешница, поскольку старается жить нравственной и доброй жизнью. Чтобы маленько ее отрезвить, я вынужден был указать ей на грех, который мы совершили вдвоем в далекие времена. Это был аборт! Не знаю, правильно ли я поступил, но думаю, что она, сейчас, об этом думает. Я, понимаю, что это было с моей стороны не корректно, и даже жестоко, но я не увидел, на тот момент, другого способа остановить ее заблуждение! У меня есть желание помолиться, и прошу вас, братья, встать вместе со мной в этот пролом!
- Дорогой брат, - сказал Владимир Иванович – я не берусь судить ваш поступок, поскольку разобраться в этой ситуации подсилу только Господу, поэтому, предлагаю помолиться вместе с братом и предать эту проблему в руки Христа, ибо только Он имеет власть над силами греха, и спасти грешника от гибели. Воля Его да будет!
Братья, согласились с суждением пастора, и преклонили колени для молитвы, потому что понимали, что много может молитва праведников. Первым стал молиться Толяныч. Все его существо вопияло к Господу, Душа, разрывалась на части, Горький комок застрял в горле, и он, какое-то время стоял молча, прося у бога благословения на этот духовный подвиг в борьбе за спасение дорогой ему души:
- Дорогой Отец, живущий на небесах, Сын, сидящий одесную Отца и Дух Святой, обитающий и на земле, как на небе! К тебе моя молитва и вопль моей души о моей супруге. Нет нужды рассказывать Тебе об этой ситуации, потому что Ты, сердцевидец, и Тебе известны наши хождения и помыслы. Я, слаб и немощен, нищ духом, и постоянно нуждаюсь в Твоем водительстве , защите и поддержке. Молюсь к Тебе о душе моей супруге, Открой ей Свою любовь, милость и благодать! Коснись, пожалуйста, Христос ее сердца, Своей пронзенной рукой, и приведи ее к покаянию! Ведь Ты смертельно страдал на Голгофском кресте и за эту душу, которую враг человеческий не хочет отпускать из плена греха! Господь, я верю, что Ты можешь и хочешь это сделать! Умоляю Тебя, Господь, о спасении этой страдающей души. Я, в смирении и кротости предаю этот вопрос в Твои святые и милостивые руки! Прославься и в этом деле, как Ты прославился других, спасающих души делах! Аминь!!! - Толяныч, Глубоким вздохом закончил свою молитву. Но вздох этот уже не был вздохом печали и безысходности, а был вздохом радости от общения с Богом, вздохом любви к Богу и
