последнее общее имущество и спиваются; директор устал от проблем, бросил дела и сам себя уволил; есть у них земельные паи, но не знают, что с ними делать: никому эти бумажки, как и их земля, не нужны. А брат Виктор как раз шёл с тачкой мимо этого разговора и всё слышал. Смотрят отец Николай и отец Амвросий, который тоже вышел к женщинам, бросает брат Виктор тачку, подходит ближе и становится на колени. «Это я, - говорит, - виноват, делайте со мной, что хотите, хоть убейте». Все растерялись, а он только повторяет: «Моя вина» да «моя вина». Оказалось, он в этом совхозе в прежнее время скупил по дешёвке всю технику, сдал на металлолом, а частью денег поделился с бывшим директором, после чего тот из села и уехал. Однако он тогда ещё советовал этому директору сохранить молочное стадо, трактора и косилки да продавать молоко в областной центр. Тот не захотел, потому как уже наворовался, имел квартиру в городе и собирался на пенсию. Брат Виктор и адрес сказал, где тот директор сейчас проживает, только женщины не собирались мстить. «Бог ему судья», - сказали, а отец Амвросий прибавил: если живёт в благополучии – это плохо, значит, возмездие за грехи наступит после смерти. Лучше бы пострадал – от болезни или ещё чего-то – сейчас, при жизни, тогда была б надежда на искупление…
Анатолий вдруг прервался и задумался над своими словами. Молчал и Иаков, у которого были прикрыты глаза. Через форточку слышались только сверчки и лягушки, как будто люди за монастырскими стенами исчезли. Темнота растворила и время, которое тоже исчезло в тёплой июньской ночи. «А ведь завтра воскресенье, - мелькнуло в голове Сергея. – В воскресенье две простые женщины обнаружили, что Христос покинул могилу, показав, что жизнь сильнее смерти. Вот и Бочков: пришёл в монастырь умирать, а жизнь его не отпускала, постоянно требовала каких-то действий.
52
…- Видишь, Серёжа, как всё взаимосвязано? – встрепенулся Анатолий. - Человек каялся за прошлое, и оно вернулось к нему. Я имею в виду этих несчастных женщин-совхозниц. Хотя сейчас у них (отец Николай рассказывал) всё хорошо, и слава Богу. Брат Виктор пообещал тогда, что найдёт сельхозпредприятию толкового менеджера, закажет бизнес-план и договорится кое с кем о реализации продукции через сеть магазинов по хорошим закупочным ценам. А пока, зимой, сказал он, чтоб не сидели без дела и не пьянствовали, будут ремонтировать ферму и свои когда-то знаменитые теплицы. Женщины поблагодарили и ушли. Вот такие дела, - он поднялся, чтобы раздеться ко сну. – Так что тропа не единственное доброе дело этого человека.
Брат Анатолий лёг спать, а Сергей, переключив свет, ещё немного почитал. И каждая молитва словно очищала, смягчала давно сложившийся в представлениях образ Бочкова. В нём всё меньше становилось от бандита и всё больше от монаха вроде соседей по келье.
… В воскресенье подъём происходил на час позже – в шесть. Служба тоже сдвигалась. «Литургия по воскресным дням начинается в полдевятого ради горожан, - пояснил Сергею Анатолий, - потому как раньше им трудно прийти, особенно зимой». «Что ж не идут в городской храм?» - подумал парень, но вскоре всё понял. Ещё дочитывались Часы, как начали подходить миряне. И на этот раз не только женщины среднего и пожилого возраста, но и дети, самые маленькие – с родителями. Сергей вспомнил про воскресную школу. «Сколько, оказывается, верующих детей в нашем городе… И хороших, добропорядочных семей, в которых понимают, что воспитывать в безбожии опасно».
Когда началась Литургия, Сергей постарался ни на что не отвлекаться, даже на хорошие мысли. Если раньше он поверхностно знал эту главную часть суточного круга богослужений, то за два дня в монастыре запомнил почти всю её последовательность, и сейчас догадывался о том, что будет дальше. Однако дважды он всё-таки отвлёкся. Первый раз – мимолётно. Когда можно было помолиться о близких и мысленно упомянуть их имена, Сергей пожелал здоровья, счастья и Божьей милости матери, брату и Свете Бочковой, но не удержался и вспомнил тяжёлые слова всех троих в свой адрес: родственников – о том, что он должен поступать только на юрфак и никуда больше, девушки – о её настоящих жизненных ценностях, в которые он совсем не вписывался. Но вчера на исповеди он простил всем и всё, и плохое в прошлом теперь лишь скользнуло в мыслях и развеялось, не вызвав ни обиды, ни горечи. Второй раз был связан с Хитрованом, который опять развлёк Сергея своими странностями в поведении. Он наклонился к уху парня и сказал тревожно-серьёзным тоном:
53
- Есть важное дело. Срочно выходим.
Сергей поверил, но на крыльце чудак отбросил всю важность:
- Чё там стоять? Ноги уже отваливаются. Пойдём посидим возле развалин. Никто не заметит: все на службе.
- Я не устал, - сказал Сергей и тут же вернулся на своё место.
Это место у него было особое – среди монахов. Когда часов в девять храм стал полон народу и число мирян превысило число насельников монастыря, парень вдруг почувствовал, что стоит не сам по себе, как эти городские, а среди своих, людей хотя и в тёмных рясах, но со светлыми душами. Неважно было, что через пару часов он вернётся к тем , кто позволяет себе осуждать других, обманывать, переступать через совесть из соображений карьеры или просто так. Монастырская братия навсегда становилась для парня своей, хотя по большому счёту отличалась от другого народа только одним - не жила настоящим, а жила тем, что записали когда-то мудрые отцы церкви в Символе веры: на землю приходил Бог, умер за нас, воскрес, вернулся на небо и придёт ещё раз, а вместо настоящего у нас есть коротенький период, чтобы подготовиться к Его второму пришествию. Монахи мерили жизнь самым правильным мерилом – вечностью, и только относительно её можно верно определить суть любого события в своей жизни. Потому-то Сергей уверился, что его мама – это женщина, которая родила его, не спала ночами, когда он болел, привела за руку в первый класс, штопала одежду, разорванную при падении с забора, радовалась каждой «пятёрке» в дневнике, а вовсе не та, которой понравилась профессия мужа сестры и которая решила навязать её своему сыну… Так же и с братом, бывшим всю жизнь рядом – с помощью, с сочувствием, с советом. Так же и со Светой, которая, несмотря ни на что, подарила ему первую любовь, самые глубокие и светлые чувства, всегда была добра, приветлива, ходила с ним за руку даже в школе, никак не показывая своей принадлежности к элите. Все они хорошие люди и ещё неизвестно, не доставил ли им сам Сергей больше неприятностей, чем они ему. Характер-то у него не сахар.
Всё это долго говорится, но думается в одну секунду. «Господи, не остави Своею милостью дорогих моему сердцу людей», - сказал про себя Сергей, и десятки мыслей о близких пролетели в голове, пока текли эти слова его личной молитвы.
Подошло время Причащения Святых Даров, и, подходя к священнику, который стоял с помощником на возвышении, Сергей ощутил, что и сам он как будто поднимается. Отец Николай, протягивая крест для целования, посмотрел на него таким добрым взглядом,
54
что у парня навернулись слёзы на глазах. «Какой он хороший, этот батюшка… Буду всегда здесь причащаться, - от переполнивших его чувств парень даже не сразу проглотил просфору. –Наверное, полгода назад, когда Виктор Викторович умер, так посмотрел на него сам Христос, принимая искупившую грехи душу…»
Отец Николай не спешил расставаться с Сергеем. Когда служба закончилась и люди начали выходить из храма, парень увидел, что батюшка отвечает на расспросы какой-то семейной пары средних лет и направляет их к нему. Подошли оба.
- Ты Сергей? – спросил мужчина.
- Да.
- Батюшка предложил нам обратиться к тебе. Понимаешь, такая проблема: не приехал мой знакомый, который должен был крестить сына. Вот его.
Сергей посмотрел. Мальчик ходил неподалёку и разглядывал иконы и людей, оставшихся на крещение.
- Хотите, чтобы крестил я? Но вы же меня совсем не знаете. И я вас тоже.
Мужчина и женщина улыбнулись.
- Нам рекомендации батюшки достаточно.
- Что касается нас, - продолжила женщина, - то мы нормальная, верующая семья. Я – бухгалтер в унитарном предприятии, он – преподаватель в Музыкальной школе. Вот в ближайшее время хочет начать хоровые занятия в здешней воскресной школе.
- Мы бы давно сына крестили, да я всё ждал друга по армии. Он работал в Якутии и каждый год собирался бросить Севера и перебраться в наш город. А тут поехал в Красноярск на недельку навестить тётку и не успевает вернуться: грузовые вагоны сошли с рельсов, пассажирские поезда стоят, ждут, пока всё отремонтируют. Знаешь станцию Верхнево? Вот около неё авария.
- Да, знаю, это в тридцати километрах от города.
- Так что ты нам скажешь?.. Проблема ещё в том, что Юрке мы уже пообещали, он настроился. Ему-то всё равно, кто станет крёстным. Это мне хотелось, чтобы был мой друг.
- Ты же понимаешь, Серёжа, - вмешалась мама мальчика. – Это всё неспроста. То откладывался переезд, теперь эта авария. Батюшка сказал, что это Божий промысел: ты готовился к Причастию, причастился, жил в монастыре. Лучше тебя нам крёстного не найти. Со своей стороны обещаем, что ты у нас всегда желанный гость, и, если захочешь брать мальчика по воскресеньям и по праздникам на службы, мы только за. Не формально
55
же крестим сына, как это делают многие. Ради его будущего.
- Почему: «брать»? Мы и сами постоянно бываем в церкви. Так что все вместе.
- Это понятно. Мы родители, а ты возьмёшь на себя ответственность за…
- Духовную ответственность, - уточнил мужчина.
- Да, духовную. Зато у тебя появится сын, маленький человечек, на которого ты сможешь положительно влиять.
- Мы и так собираемся возить Юру в воскресную школу. Наркоманом, точно, не вырастет. А у тебя в городе будут новые знакомые, то есть мы, которые тебе всегда рады.
Сергей улыбнулся. Эти люди и то, как они говорили, ему понравилось.
- В принципе, можно, - сказал он. – Только я скорее всего буду учиться в нашем областном центре, так что в храм мы сможем ходить вместе только по праздникам.
- Вот спасибо, - обрадовались родители юного Юрия-Георгия. – Пойдём скорее, уже все встали к крещению. А после обряда обменяемся телефонами и адресами. Теперь ты наш родственник. И чтобы вечером – к нам.
Так Сергею пришлось часа на полтора отложить оставление монастыря, но он нисколько не расстроился. Четырёхлетний Юра оказался спокойным и вдумчивым парнем, который сразу с доверием дал Сергею свою руку и встал впереди него, совсем не переживая от того, что родители были не рядом. В отличие от соседней девчушки, которая скакала с рук на руки и сильно капризничала. Сергею очень занятно было наблюдать, каким серьёзным становился мальчик, когда к ним подходил отец Николай, и ему даже показалось, что батюшка немного задержался около них и с особой тщательностью помазал его крещаемого миром.
После таинства, расставшись со своими новыми знакомыми, Сергей пошёл за вещами. Брат Иаков и брат Анатолий обсуждали, какой фильм по случаю воскресного дня они будут смотреть.
- Уже уходишь? – спросил Анатолий. – А то б зашёл в воскресную школу, послушал отца Бориса. Рассказывает он и наставляет так, что
