Глава 1. Поездка на Марс
Шел 2140 г. Я летел лингвистом в составе научной экспедиции на Марс. Год назад в кратере Галле, который находится в южном полушарии на западе на равнине в бассейне Argyre, обнаружили руины древней станции, нижние уровни которой лежали глубоко под марсианским грунтом. Рядом со станцией на боку лежал дискообразный космический корабль, наполовину засыпанный красным песком.
Профессор Джованни Арриге уже был на месте. Он добрался туда на марсолете от станции Петрова, находящейся в 140 км от места раскопок. На самом раскопе был разбит лагерь. В лагере расквартировались 10 исследователей и 4 техника, которые обслуживали рабочую технику, необходимую на раскопе и в лагере. Над лагерем был установлен купол. Под куполом была пригодная для дыхания и нормального жизнеобеспечения атмосфера. Арриге ждал меня как своего ассистента. Я, Василий (или просто Вася) Иванов, 30 лет от роду, был нужен профессору, так как за 3 года совместной работы, пока я у него стажировался, научился понимать его с полуслова.
На Марсе я был впервые. Поэтому меня поразил цвет этой планеты. Он почти повсюду был красный. Ведь не зря же Марс назвали Марсом или Красной планетой. Корабль, на котором я летел, был класса «планетолет обычный» по имени «Отважный». Он каждую неделю регулярно возил грузы на Марс. Людей возил один раз в две недели. В этот раз Отважный приземлился на станции Петрова. Это была большая станция в южном полушарии. Здесь я сел в марсолет и полетел к месту раскопок. Передо мной раскинулась равнина красного грунта и только на западе картина менялась: на меня надвигалась гряда гор, окаймляющих кратер потухшего вулкана еще несколько миллионов лет назад. Там за горами лежали развалины станции то ли пришельцев, то ли марсиан. Это нам надлежало выяснить. Предварительные выводы строились на гипотезе инопланетного происхождения упомянутых развалин и космического корабля, врытого в грунт Красной планеты.
Глава 2. Кодекс Галле
Оказавшись на территории лагеря, я первым делом стал искать свой номер. Найдя его, я принял ванну и сел обедать. Скоротал часа два, лежа на постели, в своем номере. И только после сладкой послеобеденной дремы я пустился на поиски своего научного руководителя. Он уже был на раскопе и рылся в одном из помещений, где нашли ящики со всяким хламом. В это же время рабочая техника стала разбирать завалы марсианского грунта с корабля пришельцев. Я без всякого желания присоединился к раскопкам моего шефа. Он радостно приветствовал меня просьбой сдвинуть трехпудовый ящик с места, потому что тот, видите ли, мешал ему пролезть дальше в лаз на нижний уровень. Я хотел ему сказать, что пускай робот возьмется за работу и расчистит путь на нижний этаж, а не то верхний уровень его похоронит заживо, но промолчал, ибо это все равно было бесполезно. Если бы я этого не сделал, то мой руководитель сам полез бы устранять препятствие с пути.
Кряхтя, я кое-как, наверняка, рискуя заработать грыжу нижних позвонков позвоночника, сдвинул ящик и освободил проход профи к сомнительным сокровищам подземной части станции. Арриге пролез в лаз и там застрял. Но это его не смутило. Он попросил в приказном тоне сдвинуть себя с мертвой точки, - его задняя часть мешала всему телу двигаться дальше. Я обернулся к нему спиной под веселый смех других исследователей и, упираясь ногами в проклятый ящик, стал толкать профессора вовнутрь нижнего помещения станции. Наконец, профи как пробка упал на дно помещения. Мне пришлось протискиваться следом за профессором в нижнюю комнату.
Моим глазам предстала картина, достойная пера абстракциониста. Пологий склон красного грунта, засыпавший половину комнаты, занес сюда въевшуюся в каждую пору вещества марсианскую пыль. Она покрывала все, что находилось в комнате. Ящики, предметы неизвестного предназначения, нечто вроде жестких стульев. Значит, существа, которые, когда здесь находились, могли сидеть и сидеть за чем-то. Чем, вероятно, было то, что можно назвать столом из темного камня, поблескивающего в неверном свете электромагнитного фонаря в дрожащей от волнения руке Арриге. В углу комнаты стояли небольшие листы, похожие на полотна картин. Именно они привлекли внимание профессора. Неужели мы что-то нашли стоящее? И, действительно, это оказались листы из легкого металла на ощупь с изображениями и текстом-пояснением. Так нежданно-негаданно мы, точнее, Арриге, сделал открытие. Мы вытащили находки наружу и понесли в лагерь на осмотр и описание.
Листы давали нам возможность познакомиться с языком пришельцев. По знаковым насечкам на металле мы могли определить возраст их нанесения и таким образом датировать и находки, и возраст самой станции, а возможно и летательного аппарата, находящегося на территории станции. Позже, после серии опытов анализа данных скоба металла с насечек при помощи методов радиоизотопного датирования, мы выяснили, что их возраст около 1,23 млн. лет. Но это не значит, что возраст станции и корабля такой же. Однако мы точно теперь знаем, когда были сделаны надписи на листах.
Теперь необходимо было разобрать, что за надписи были высечены на металлических таблицах? Какого рода текст был на них расписан? Какова его тематика, содержание и прочее? На все эти вопросы было труднее всего ответить. Если вообще возможно было найти ответы. Ведь мы не знали ни язык его носителей, ни их самих. Единственно, что мы знали, так это то, что они находились на Марсе. Они умели сидеть на стульях за столом. Значит, уже что-то можно сказать об их физической конституции, об анатомическом строении их тела. Они были прямоходящие, с руками и ногами. Они строили многоэтажные станции и умели летать на космических кораблях больше миллиона лет назад. Дополнительную информацию давали изображения или рисунки, точнее, изобразительные оттиски на листах. Вероятно, то, что изображалось, пояснялось текстом. Следовательно, для того, чтобы понять то, что было написано, надо сравнить с тем, что изображено.
Мы с профессором Арриге исходили из допущения (или гипотезы) о том, что имеем дело с древним текстом, в котором знаки (или буквы) стоят в обычном порядке. Мы предположили, что письмо было фонетическим, и занялись дешифровкой письма, то есть установлением порядка чтения неизвестных знаков. Почему мы предположили, что письмо было фонетическим? Потому, что по количеству использованных знаков, при условии частоты появления новых, можно говорить о типе письма, фонетическое оно или силлабическое, иероглифическое или какое еще. В фонетическом письме знаков всего несколько десятков, например, 40, тогда как в других намного более, например, на один порядок больше. Причем есть такая обратная пропорциональность: чем меньше знаков или букв, тем длиннее их цепочки, передающие слова. В наших текстах было количество знаков, ограниченное 37 единицами. Для того, чтобы определить количество знаков, как и многое другое, мы использовали ультрасовременные информационные технологии: виртуальный интеллект как наследник компьютерной машинерии. Искусственный интеллект мы решили использовать на самых узких местах и сложных моментах процесса нашей работы.
Однако даже если мы научились бы читать текст по знакам, это еще не означало, что мы понимали бы текст. Текстовое письмо и язык не одно и то же. Одно дело код текста, предполагающий чтение знаков и знание правил их употребления. Другое дело языковой код или знания самого языка. Правда, от кода письма легко перейти к коду языка, если под ним понимать языковой синтаксис, то есть, правила сочетания знаков, их групп или слов и цепочек слов в виде предложений, морфологию слов и предложений, их грамматику, и правила препинания знаков для правильной их записи или орфографию. При этом важно находить соответствие между чтением и писанием знаков и их голосовых коррелятов или звуков, фонем, правильным их произнесением, чем занимается языковая фонетика.
Но и этого мало. Важно знать для чего употребляются конкретные знаки, буквы, слова. Разумеется, для наименования предметов и называния лиц, их состояний, качеств, отношений. Такова семантика языка с его словарем или тезаурусом. Есть еще прагматика языка или система тех смыслов и интенций и целей, которые имеют значения для человека, когда он говорит, слушает, читает или пишет эти знаки.
Как все это богатство языка, опредмеченное в тексте, выудить из листов, на первый взгляд, не представлялось возможным. Но как люди говорят: «глазам страшно, руки делают». Тем более, что словарь слов можно подобрать, сравнивая их с картинами как иллюстрациями к текстам.
Что же было изображено на листах? Во-первых, эти листы были скреплены друг с другом как страницы переплетом, причем так, что представляли собой своего рода библию как книгу книг, текст текстов. Каждый лист был своего рода книгой или текстом, или отдельной главой единого повествования. На первом листе (странице) или в первой главе книги были изображены два разумных существа мужского и женского пола. Они походили на земного мужчину и земную женщину. Различие было в том, что у пары на листе не было волос на теле. Голова была не в форме капусты, как у людей, а в форме дыни, то есть, была вертикально вытянута. Нос был небольшой, узкий и слабо выступал на лице. Зато глаза были большие с широкими зрачками. Значит, температура на поверхности их планеты была ровная. Погода была стабильная без пыльных и песчаных бурь, воздушных и водяных перепадов. Их светило было слабое, вероятно, красный карлик. Телосложение инопланетян было грациальное и хрупкое, что говорило о том, что сила тяжести на их планете была меньше, чем на Земле, или они значительное время своей жизни провели в космосе, периодически находясь в невесомости, например, в анабиотическом сне.
Полости их тел были раскрыты. В целом количество основных органов тела пришельцев и их расположение соответствовало тому, что есть у людей.
Исходя из того, что мы разглядели на листе, мы стали выделять те слова, которые повторялись в описании тел чужеземцев, их внешности, анатомии и пр.
То же самое мы проделали и с другими страницами или главами книги, получившей название Кодекса Галле. Но, несмотря на все наши усилия, язык нам не давался. Мы читали, но не ведали что именно. Только догадывались о том, что перед нами энциклопедия инопланетянина. Я уже голову себе сломал, пытаясь понять язык чужеземцев. Но Арриге так закусил удила, что его нельзя было остановить даже сном, пищей и женщиной. Поэтому я ему предоставил счастливую, но сомнительную, возможность понять язык пришельцев.
Глава 3. Представление и встреча героев
Дело в том, что в лагере занимались изучением инопланетных артефактов не только мы, но еще 9 исследователей. Среди них представители различных научных занятий, имевшие отношение к проекту, получившему название «Смайлик пришельца», наверное, потому что мы находились в кратере Галле, получившему неофициальное название "Happy Face". Из этих ученых специалистов пять было женщин. Из оставшихся