пор пока не сталкиваются с возбуждением, расстройством и недовольством малыша по поводу их родительского отказа или ограничения.
Недовольство ребёнка родительским волеизъявлением, расстройство ребёнка из-за родительского отказа или ограничения - это тревожное и грозное извещение родителям о том, что в их отношениях с ребёнком не всё ладно складывалось и складывается.
Дети всё перенимают у взрослых и, прежде всего, у родителей и если родители воспринимают ребёнка как объект для восторгов, восхищения, умиления, воспринимают его как объект, пожелания которого нужно восторженно и суетливо исполнять, то и ребёнок вслед за родителями начинает воспринимать себя объектом для восторгов, восхищения, умиления, объектом, пожелания которого нужно восторженно и суетливо исполнять. И если у родителей нет критического требовательного отношение к действиям, поступкам, устремлениям, затеям ребёнка, то и у ребёнка не будет критического требовательного отношения к своим действиям, поступкам, устремлениям и затеям.
Есть родители, которые говорят: "Зачем маленькому, несмышлёному существу все эти "не надо", "нельзя", "не смей" и т.д. - все эти требования, ограничения, вся эта "критика"? Он же всё равно ничего не поймёт. Вот подрастёт, тогда другое дело - тогда ему будет проще понять".
Напрасно они так говорят, поскольку даже самые маленькие дети, те, кого мы называем несмышлёнышами, прекрасно всё "понимают". Само по себе родительское "нет" или другое родительское слово - это ничего не значащая абстракция для ребёнка. Но за всяким словом стоит отношение говорящего к тому, о чём он говорит - стоит либо отрицание, неприятие, осуждение, либо удовлетворённость, согласие, одобрение. Малыш воспринимает, запоминает родительское отрицающее, непринимающее, осуждающее или же удовлетворённое, согласное, одобрительное отношение к чему-либо, запоминает сказанные при этом слова и таким образом "понимает" как и к чему нужно относиться, что и как нужно воспринимать и, вместе с этим, усваивает значение слов "да", "нет", "надо", "не надо", "можно", "нельзя", "правильно", "не правильно" и т.д.
И напрасно родители рассчитывают на то, что ребёнок будет лучше их понимать от того, что он подрастёт. Ведь к тому времени, когда ребёнок подрастёт, он уже может быть избалован, заласкан восторженно-некритическим отношением к себе; он уже может быть однобоко развит, благодаря тому, что его окружала исключительно ласка восторга и отсутствовало требовательное критическое отношение.
Попробуйте что-либо объяснить избалованному ребёнку, воспринимающему себя, ощущающему себя объектом, пожелания которого нужно восторженно и суетливо исполнять. Он ждёт от родителей восторженно-суетливого отношения к своей просьбе, к своему пожеланию, а родители вместо этого говорят ему какое-то непривычное, незнакомое, непонятное "нет". Дети не умеют, не способны ждать, терпения у них ни на копейку, поэтому избалованный ребёнок приходит в возбуждённое и расстроенное состояние от того, что родители мешкают с исполнением его пожелания.
Неизбалованных детей родительское "нет" тоже не очень-то радует, но они относятся к нему спокойно, т.к. не ждут от родителей только исполнения своего пожелания - неизбалованные дети знают, что родители могут пойти навстречу их пожеланию, а могут и сказать им своё родительское критическое, неодобрительное или, более того, сердитое, недовольное "нет".
И для неизбалованных, и для избалованных детей родительское мнение, родительское отношение более значимы, более абсолютны, чем собственное пожелание-устремление, но избалованные дети приходят в возбуждённое состояние от родительской неисполнительности и поэтому становятся невосприимчивыми к родительскому мнению-отношению. Возбуждённые и взрослые, и дети не восприимчивы ко мнению со стороны, признают только своё мнение, свои затеи, устремления, пожелания и возбуждённо отстаивают их.
Возникает ситуация, при которой избалованный ребёнок возбуждённо не воспринимает, отрицает родительское "нет". Родителям "подросшего" ребёнка это не нравится т.к. они считают, что поскольку ребёнок "уже подрос", "уже большой", то он должен понимать их родительское волеизъявление и считаться с ним. И мириться с его невосприимчивостью они не хотят.
Вот только что они могут противопоставить его возбуждённой невосприимчивости? Терпеливое родительское осуждение? Но любое осуждение здесь уже бессильно, поскольку избалованные, заласканные восторгами, восхищением, умилением дети не принимают, отвергают, отрицают критическое отношение к себе, а, кроме того, дети не умеют, не способны ждать и поэтому задержка с исполнением пожелания, обусловленная родительским осуждающим воздействием, приводит избалованного ребёнка в ещё большее возбуждение.
Родители также пытаются противопоставить невосприимчивости избалованного ребёнка ласку увещевания - они ласково пытаются объяснить ему, что так, как он хочет, нельзя, не надо, нет возможности. Но ласка суетливой родительской исполнительности привлекательнее ласки увещевания и ребёнок продолжает настаивать на более привлекательной для него ласке исполнения. И, опять-таки, дети не умеют, не способны ждать и задержка с исполнением пожелания, обусловленная родительским увещеванием, лишь усиливает возбуждение ребёнка.
Задержка с исполнением пожелания довольно быстро приводит избалованных детей в сильнейшее возбуждение и расстройство и далее они сваливаются в психоз истеричности, при котором истерично домогаются родительской исполнительности, истошно, истерично требуют подчинения родительской воли своему волеизъявляющему "хочу" или же "не хочу".
Наталкиваясь на возбуждение ребёнка, срывающееся в истерику; наталкиваясь на полную невосприимчивость избалованного ребёнка к их родительскому воздействию - ни к ласковому увещевающему, ни к сердитому осуждающему; не зная что противопоставить истерике ребёнка, ощущая себя беспомощными в противостоянии капризному истеричному поведению ребёнка, родители теряются и растерянно спрашивают:
- А что теперь делать, как теперь быть?
А ничего теперь уже не поделаешь. Того уровня осмысления и осознания, что есть у малыша, ему хватает для того, чтобы воспринять себя центром, вокруг которого всё должно суетливо вращаться, а вот для того, чтобы понять, что его воля не может доминировать и не будет доминировать над волей родителей, ему необходим другой, более высокий, уровень осмысления и осознания.
И чтобы перебраться на этот другой уровень, избалованному ребёнку (и егородителям вместе с ним) предстоит пройти через длинный-длинный ряд капризных конфликтов с психозами истеричности ребёнка по поводу того, что родители не торопятся исполнять его пожелания, с психозами страдательности ребёнка по поводу того, что вот у него ничего нет, ничего не получается, потому что ему не купили, не исполнили, отказали и поэтому он такой бедный, несчастный, горемычный, покинутый, никому не нужный. Предстоит пройти через весь этот длинный конфликтный, мучительный, страдательный ряд, пока он в конце концов, не осознает того, что ему прийдётся считаться с ограничивающим, запрещающим волеизъявлением родителей, хочет он того или не хочет.
Когда капризничает взрослый, домогаясь чего-то, то в этом особой беды нет - покапризничает и угомонится, когда выдохнется, а вот когда капризничает ребёнок, то это плохо. Капризы ребёнка - это пробелы в его развитии. Вместо того, чтобы следовать за родителями, перенимать их опыт, знания, умения, перенимать их восприятие жизни и таким образом взрослеть и развиваться, капризничающий ребёнок возбуждённо, истошно, перечит родителям, не воспринимая ничего, кроме своего "дай", "купи", "я хочу". Избалованные дети не способны, не умеют подчиняться требованию родительского "нет" и "надо" и поэтому недоразвиваются, остаются слабыми в своём детстве и не только в детстве.
Возникает вопрос - ну, а что разве истеричному перевозбуждению избалованного ребёнка так уж и нельзя ничего противопоставить? Можно противопоставить - ласку яркого, интересного, увлекательного в сочетании с лаской эмоционального взаимодействия.
Стремление к интересному есть у всех. Мы радостно оживляемся, при появлении интересного и охотно устремляются ему навстречу. Новая вещь, новый человек, новое явление, событие - всё это вызывает наше любопытство, привлекает наше внимание, всё это нам интересно.
Для малышей всё внове, всё необычно, всё интересно. Но с новым надо как-то определяться - надо определиться как к этому новому относиться, как его воспринимать. Определиться дети могут либо, "подсмотрев" отношение, восприятие взрослых, либо же они пристают к взрослым с тем, чтобы те объяснили, рассказали, показали что, как и почему.
Детям нужно знать мнение взрослых и поэтому они лезут к взрослым со своим "что", "как" и "почему". Вопросы детей часто ставят взрослых в тупик, поскольку взрослые не понимают логики детей. Вернее взрослые ищут логику в вопросах детей, не понимая того, что логики как таковой в этих вопросах нет. Логика сущего, eго смысл, содержание детей не интересует. Их интересует мнение взрослых, просто мнение взрослых, причём простое мнение взрослых, такое как: "да" - "нет", "так" - "не так", "правильно" - "не правильно", без каких-либо логических нюансов, изысков и оттенков.
Дети хотят получить простые ответы на их "простые" вопросы. Но мы знаем, что на большинство вопросов нет простых ответов. Как, например, можно просто ответить на вопрос, кто сильнее - кит или мамонт? Я помню реакцию взрослого, которому преподнесли этот вопросик. Он озадаченно уставился на ребёнка; затем озадаченно молчал, не зная что ответить; затем озадаченно отвечал:
- А кто ж это может знать? Кто-нибудь, когда-нибудь видел, как они меряются силами? Этого никто знать не может.
Такой ответ не удовлетворил ребёнка и он разочарованно возразил:
- Не-е-е, пап - кто? Витька говорит, что кит.
- А Витька откуда знает? Он, что, видел?
- Не-е-ет, ему брат сказал.
- И брат не видел и тоже знать не может. Не заморачивай свою голову тем, что никто не видел и знать не может.
Столь "сложный" ответ не удовлетворил и озадачил ребёнка - ему нужен был простой ответ: "да" - "нет", "кит" - "мамонт", но, при всём при том, он получил мнение взрослого, на которое он сможет уверенно опереться и в своём споре с Витькой и в своём познании, осмыслении, осознании окружающего мира. А вот когда взрослые отвечают ребёнку: "Не знаю, отстань, я не академический справочник, чтобы всё знать", - то это получается крайне неудачный ответ. Во-первых ребёнок не получает мнения взрослого, на которое он мог бы опереться в своём осмыслении и осознании сущего, а во-вторых взрослый для малыша это некий
