Юбилейное интервью c поэтом Сергеем Крюковым

Московский поэт и писатель Сергей Константинович Крюков говорит о своей жизни, творчестве, об учителях, коллегах, о своем происхождении и семье. В интервью поэт раскрывает личные тайны.

Беседу провела Лидия Галочкина, член МГО СП России.

- Сергей Константинович, в этом году вы отмечаете 65-ний юбилей. Размышления о творческом пути выражены в некоторых ваших стихотворениях и очерках.

- Увы, я и не заметил, как проморгал вторую половину этого срока. Да и не мог заметить, ведь годы начинаешь считать, когда их число сказывается на самочувствии, энергетике и жизнелюбии, на жизненном укладе... Мне порой кажется, что я очень молод, и основная жизнь – ещё впереди. Мечтаю дожить до 120-и. В 50 написалось:

«Мне 50. Тяну – на 25.
Со старостью усталой не знаком.
А стукнет 100 – решусь ли помирать
Пятидесятилетним «стариком»?!»

- Ваша деятельность очень разнообразна – поэт, прозаик, переводчик, член Высшего творческого совета МГО СП России, редактор журнала «Поэзия», менеджер немецко-русского журнала русской поэзии «Плавучий мост», преподаватель, арт-директор и ведущий клуба «Литературные зеркала» в книжном торговом доме «Библио-Глобус» на Мясницкой, дипломированный инженер, – как много вы успели! Какое из ваших достижений вы считаете самым значительным?

- Всё зависит от ракурса, от системы координат... В инженерии был причастен к разработке программного обеспечения тех самых «Калибров», которые применялись в Сирии, и к работе над оборудованием космического проекта ВЕГА (Венера – Галлей), в котором станции, летевшей к Венере, удалось приблизиться к ядру кометы.

В спорте – выполнил нормативы кандидата в мастера спорта по системе десятиборья, а позднее – по настольному теннису. Выше не стремился, сохраняя здоровье.

В быту – выиграл соцсоревнование за право участия в строительстве молодёжного жилого комплекса «Покровка», отреставрировал в составе молодёжного отряда несколько дореволюционных домов и получил квартиру, выстроенную своими руками. Позднее поставил загородный дом, окружил его прекрасным парком и садом, который любят мои замечательные внучки.

В бизнесе тоже не обошёлся без творчества. Мне принадлежит идея замораживания воблы, леща и тарани после весенней путины, - чтобы вялить рыбу в течение всего года.

В мире увлечений преуспел в спортивном рыболовстве. Однажды мне удалось справиться с сомом весом под 40 кг, а уж про щук, судаков, жерехов и сазанов и говорить не буду.

В литературе, важнейшем контексте моей жизни, главным достижением считаю свои лучшие стихи, рассказы и переводы. В обучении – многие из учеников приняты в Союз писателей. В Клубе «Литературные зеркала» за 11 лет работы донёс до широких масс книги замечательнейших авторов и помог продвижению чудесных изданий.

- Что в вашей жизни значит поэзия? В каком возрасте вы начали писать стихи?

- Собственно, моя жизнь и есть поэзия по сути, как и жизнь многих других людей. Я не устаю радоваться окружающему миру, не разучаюсь быть счастливым, в какие бы передряги ни попадал, какие бы беды ни сваливались на меня. Ведь выражение поэзии в стихах – лишь малый частный случай света, не так ли?

Мне только исполнилось 4 года. Мы с мамой шли по Большой Андроньевской, переждав в магазине июльский ливень. Вдоль тротуара струился ручей, не успевая усваиваться ливнёвками. И тут я выдал:

«Этот бурный поток
И потёк, и потёк
В даль неведомых стран,
А потом – в океан...»

Мама была в шоке...

- Помните ли вы первые прочитанные книги?

- Первые книги были не прочитаны, а услышаны. Отец любил читать мне сказки Пушкина и Лермонтова, «Конёк-горбунок» Ершова... До сих пор помню его выразительный голос, когда он декламировал «Воздушный корабль».

- Какова роль ваших родителей, вашей семьи в том, кем вы стали?

- Прежде всего, родственники отца, в кругу которых прошли моё детство и юность, являли собой образец высокой русской интеллигентности, что не могло не влиять на пытливого мальчишку.

Родители работали в авиационной промышленности. Мать - экономистом, закончив МИЭИ. Отец - разработчиком приборов. После войны, которая отняла у него 7 лет, потому как его забросили в авиаполк, находившийся в Корее, демобилизовавшись старшим механиком по вооружению, закончил сначала геодезический техникум, а потом, покатавшись по просторам страны, поступил в МАИ. У меня хранится толстая папка с его Авторскими свидетельствами и Дипломами ВДНХ.

А в школе в те времена наибольший интерес пробуждался к физике и математике. И я, будучи отличником, то и дело выигрывал всевозможные олимпиады по этим предметам, что в итоге привело к приглашению в 444-ю школу, где физика и математика изучались очень глубоко и безумно интересно. Сочинения я писал на «отлично», а на олимпиады ездил туда, куда приглашали – в Физтех да в Телетеатр...
Вот и вынесла кривая жизни в технический ВУЗ, в Московский Энергетический институт, где я, наконец, осмотрелся и, найдя единомышленников, организовал Литкружок. И первым моим литературным критиком стал редактор газеты «Энергетик» Борис Копчиков. Позже я посещал занятия Николая Новикова, редактора журнала «Юность», а потом мне подсказали, что лучшего наставника я смогу найти в Люберецком Дворце Культуры. Так я вышел на своего Учителя Ивана Васильевича Рыжикова. Работая инженером, я закончил факультет «Этики и Эстетики» в вечернем Университете Марксизма-Ленинизма.
Скажу, что многие литераторы относились ко мне по-отечески. И Иван Васильевич, и Николай Старшинов, и Владимир Цыбин, и Владимир Крупин... Поддержку я чувствовал и в тёплом отношении Владимира Гусева, и в доброте Владимира Бояринова, и в порой критическом отношении Льва Котюкова, и в словах Ивана Голубничего, Владимира Фёдорова, Максима Замшева...
Невозможно переоценить дружеское участие Михаила Зубавина и Виталия Штемпеля.

* * *

Бывали сложности,
Бывали трудности.
И от несхожести,
И от премудрости.

Попробуй, вызнай-ка,
Чем жить полезнее:
Дружить ли с Физикой
Или с Поэзией?

Какой из двух основ
Останусь верен я?
Не обожгусь ли вновь
На непроверенном?..

Но искру высеку –
И вновь полезу я
Из дебрей Физики
В сады Поэзии!

- Вы - aвтор 4-х поэтических сборников, лауреат литературных премий. Расскажите об этом, пожалуйста.

- Сборники рождаются как дети. Вызревающие плоды любви. Я никогда не повторял в книгах стихи. Давно пора бы издать сборник, включающий лучшее за годы. Но я нахожусь в постоянном поиске себя, перечень «лучших» стихов увеличивается, всё кажется, вот-вот – и из-под пера выйдет что-то необычайное, – и публикация сборника отодвигается. Вероятно, некоторое торможение происходит и из-за того, что это «лучшее» то и дело появляется то в одном издании, то в другом, и это не причиняет тебе ни хлопот, ни затрат. Прочтёшь – и успокаиваешься. Вот только что «Независимая газета» вспомнила мои переводы, позже дала очень дорогую мне подборку стихов о рыбалке, а совсем недавно - и критическую статью о книге Александра Торопцева «Моя родная уголовка», стихи – журнал «Плавучий мост», журнал «Дон» напечатал и стихи, и прозу. Печатали на Украине (Донецк), в Белоруссии, в Израиле... В «Перископе» вышли рассказы...
И какой смысл издавать новые поэтические книги, если книжные магазины прекратили их принимать из-за ничтожных продаж! Массовый читатель теперь либо не читает стихов, либо ищет их в интернете.

По поводу премий. Иной раз и не знаешь, что включён в список номинантов, а узнаёшь, когда сообщают о победе. Так было с Премией Ярослава Смелякова. Премии Сергея Есенина и Лермонтовскую - «Герой нашего времени» (как и некоторые другие), - мне дали по совокупности моего участия в литературном процессе. Не забуду здесь и Благодарность Общественной палаты МО «За верное служение Русской культуре и литературе». Но мне куда дороже победы в масштабных конкурсах. «Всероссийский военно-патриотический конкурс», «Конкурс НЕТературной поэзии», объединивший все литературные течения, в котором победителей выбирали сами участники, «Литературный пикник», охвативший литературные сайты, где победителей определяло именитое жюри, «Конкурс сатирического рассказа им. М. Зощенко», в котором участвовало 1305 заявок...

На самом деле, конкурсный процесс в литературе идёт постоянно – и без каких-либо объявлений. И его победители попадают на страницы газет и журналов. Слабые работы редко туда пробиваются, потому как, публикуя обыденное, издание неминуемо теряет читателя.

- В одном стихотворении мы узнаем, что «душа живет одной любовью». И писатель Александр Торопцев признается, что, читая ваши стихотворения, он влюбляется! В чем тайна вашей поэзии?

- У Александра Петровича такая душа, что ему трудно не быть в состоянии постоянной влюблённости, прежде всего, – в окружающий мир. Впрочем, в этом мы с ним схожи, поэтому, наверно, и дружны. А тайна любой поэзии – в искренности автора, влюблённого в мир и в свою жизнь в этом мире. Поэт призван заражать читателя этой любовью, это - суть искусства.

- Где вы ищете вдохновение для своего творчества?

- Это странное занятие – поиск вдохновения, поиск состояния души, выливающегося в слова. Может, кто-то и ищет, но я не считаю подобное нормальным. Вдохновение само находит автора, зарождаясь в нём, это – естественная потребность творческой души. Впрочем, со стороны, для большинства это тоже едва ли выглядит нормальным.

- Книга Пабло Неруды «Сто сонетов о любви» в вашем авторском переводе удостоена медали С. Я. Маршака. Это ведь очень большой труд, как говорят англичане, - challenge («вызов»). Чтобы отважиться передать на русском языке мир великого испанского поэта, прежде всего, нужно почувствовать его мир и «дух священной земли в его груди». А, может быть, и у вас, Сергей Константинович, как у Пабло Неруды, «внутри растут цветы»?

- Наверное, растут. И хотелось бы верить, что не только внутри, как в нерудовском папоротнике. Неруда – гений, ни на кого не похожий в творчестве, что видно даже из самых затрапезных переводов. А о своей работе я подробно рассказал в 2019 году в «Независимой газете».

А ещё в журнале «ЛИТЕRRA» недавно появились мои переводы сонетов Шекспира. Маршак, чьи работы, без сомнения, замечательны, часто уходил от глубоких смыслов шекспировских сонетов, по счастью, есть возможность их восстановить.

- Вы работали в журналах «Поэзия» и «Плавучий мост», сейчас – редактор журнала «Перископ». Получают ли эти издания финансовую и другую поддержку? Как выходит каждый номер журнала?

- Да, в разное время я был интернет-редактором и контрольным редактором «Поэзии», был редактором одного из номеров «Плавучего моста», его менеджером, да и сейчас причастен к изданию, редакторствую в волгоградском журнале «Перископ», сотрудничаю и с другими изданиями. Их финансовая поддержка меня мало интересует, а вот насчёт другой – взгляните на состав редакции хотя бы «Плавучего моста». Минимум половина – авторитетные имена современной литературы, откликнувшиеся своим бескорыстным энтузиазмом на инициативу руководителя проекта, Виталия Штемпеля. Современная поэзия живёт большей частью – за счёт сил и средств самих литераторов, и, может быть, это – не самый плохой вариант. Хотя