он не мог. Покупатель мог не относиться к числу колдунов, а быть одним из тех, кого они знали в землях, где находились.
Мирослав продолжил разъяснять про продажу Хвостов:
- Может, два или три года пройдет, прежде чем покупатель найдется. Это, скорее всего, будет австриец или француз. Так что долго передавать предложение о покупке. И долго ехать оттуда, где живет покупатель. Из Австрии, или из Франции, или из Испании. А хотя, может, и из России с юга откуда-нибудь. Откуда угодно. Может, и к югу от Москвы покупатель живет. И в Сибири. Еще вопрос.
- Два или три года - много, - ответила Фивея. - К этому моменту, может, власти начнут укреплять свое влияние и все нынешние дела начнут расследовать.
- Вряд ли, - ответил Мирослав. - По сравнению с тем, что было до Никона, нынешняя ситуация - это очень большой шаг вперед. Государственные начальники уже намного меньше лезут в дела тех, кто против их законов и не хочет, чтобы эти законы навязывались. Уже меньше лезут. Намного меньше. Еще лучше будет.
Фивея промолчала.
- Будет лучше и лучше, - продолжил Мирослав.
- Видимо, так, - ответила владелица поселений.
Похоже, Фивея имела более-менее подробную информацию о готовившихся монастырских бунтах или что-то знала, поэтому и не заявляла о том, что существующие тенденции продолжатся. Она, скорее всего, предполагала, что бунты закончатся неудачей и после них власти вернут себе влияние.
Мирослав и владелица поселений договорились ждать до весны, потом организовать встречу. Если все пойдет как положено, в начале следующего лета Стержевая будет записана на него. На вопрос, где же Фивея будет жить, она ответила, что у нее такой проблемы нет и место она себе найдет. И спрашивать не надо. Похоже, она могла присоединиться к одной из групп противников Никона. И скорее всего, ей искать никого не надо - крестьяне из Хвостов укажут, кто ее примет. В Хвостах она оставаться не будет, для нее тут опасно. Если власти все же начнут расследовать - могут начать именно с нее.
Пришло начало зимы. Крестьяне вернулись из лагеря в деревню. Мирослав и его товарищи поехали на юго-запад, в земли юго-западнее Москвы, где должна была состояться встреча с колдунами, которые поддерживали связь с группами колдунов из Австрии.
Встреча состоялась вовремя. Клаус, старший из двоих, пришедших на встречу, являлся и в прошлом году, и три года назад, и еще один раз до этого. Ему можно было доверять. Вокруг были дома городка, ходили люди. Нужно было выехать за город и поговорить там. Так и сделали. Мирослав рассказал о том, что нужно продать поселение. Желательно тому, кто согласится проходить службу. Клаус ответил, что такие люди есть. И что подробностей он не может знать. И даже не может утверждать, точно ли найдет кого-то. И действительно ли в наличии кто-то из таких людей или нет. Скорее всего, есть, и все. Скорее всего, имелись в виду те, кто бежал от властей по тем или иным причинам. И о них Клаус и его товарищ сейчас не стали говорить.
Мирослав спросил, когда будет покупатель. Клаус ответил, что решение будет приниматься в Австрии и если есть возможность, то придется подождать. Мирослав сказал, что возможность ждать есть. Решили, что надо подождать полтора года и встретиться с покупателем в начале лета. Но если он сможет явиться в начале лета этого года в Хвосты - пусть является. Про Клауса австрийские колдуны рассказывали как про опытного колдуна, который давно занимается магией. Среди австрийских колдунов были те, кому было намного больше трехсот лет и кто по личному опыту хорошо помнил тот мир, который был до того, как король Франции Филипп Красивый уничтожил орден тамплиеров и начал пытаться строить централизованное государство. Тогда же были уничтожены апостольские братья, структура, сформированная в среде католиков. Сторонники апостольских братьев отрицали католическую церковную иерархию, очень часто были против собственности и имели общее имущество. Иногда представители этого учения начинали утверждать, что вообще в любом труде нет ничего хорошего. От их структуры осталось очень мало в результате религиозной войны. Апостольские братья начали войну против католической церкви. Война закончилась победой католиков. Это, как и уничтожение ордена Тамплиеров, увеличило возможности государства вредить сложившемуся обществу и пытаться им руководить. До тех событий уклад жизни был куда лучше, государство очень мало мешало жить, по сравнению с нынешними временами. Ремесленники имели хорошие условия труда. Заставить работать дольше или быстрее было очень сложно. Этому мешали сложившийся баланс интересов и ремесленные гильдии. У крестьян были вольности, которые не позволяли дворянину забрать слишком много. Правители не имели неограниченной власти, не могли сильно вмешиваться в то, что происходило на земле дворянина. В католических странах не ходили по землям проверяющие, ищущие отклонения от вероучения. У многих священников было по несколько подружек, с которыми они занимались любовными удовольствиями, и никто не мешал.
Товарищи с более или менее большим опытом, которые жили в тех условиях, ничего не говорили про Клауса. Тем не менее он был опытным колдуном, и ему можно было доверять. Достаточно, чтобы сообщить, где находятся Хвосты и к кому из жителей обращаться, чтобы найти Фивею. Мирослав рассказал, как доехать до Хвостов и через кого искать владелицу поселений.
В начале лета покупатель явился. Его встречали Мирослав с бойцами своего отряда и Фивея. Его звали Максимилиан Виндбрюхе, он был разбойником. Лидер их банды грабил лютеран на границе католических и лютеранских земель и немного переусердствовал. Пришлось бежать. Через католические земли, где никто не стал бы ловить, скорее, помогли бы бежать, если бы вдруг потребовалось. Он жил севернее Австрии, там, где в католицизме было больше распространено хорошее отношение к Ветхому Завету. Жители в тех землях были более дикими - на них повлиял уклад жизни, который и привел к распространению лютеранства. Тем не менее он происходил из тех земель, где жители определились, что они за католиков. Мирослав объяснил Фивее разницу между жителями земель, из которых приехал покупатель, и австрийцами. Сказал, что в данном случае разница не очень большая и что рекомендует продать ему деревню. Фивея согласилась. Сказала, что продаст.
Покупатель почти не знал русского языка. Ему объяснили, что русскому языку научат жители. Сказали сменить имя и фамилию - чтобы были русские. Он назвал себя Кандидий Соснов. Мирослав и его товарищи согласились.
Оформить продажу Хвостов оказалось легко. Противники Никона из разных поселений, с которыми были связаны жители Хвостов и Фивея, уже пользовались тем, что в Ярославле городское начальство и начальники Разбойного приказа берут деньги за то, чтобы не преследовать различные дела и помогать. Хвосты были записаны на нового владельца без присутствия отряда Мирослава.
Фивея Щипкова чувствовала опасность без поселения и с крупной суммой денег. Она хотела продать Стержевую немедленно. Мирослав уговорил ее подождать до конца осени. В общинах противников Никона, где жили те, кто бежал от его сторонников, - грабить своих было не принято. Можно было крупную сумму сберечь. Фивея сказала, что ей будет тяжело поститься, читать священные книги и работать вместе со всеми. При этом она согласилась.
Ближе к концу осени Мирослав со своим отрядом и Фивея встретились снова. Началась продажа Стержевой. Сначала Мирослав и его отряд вместе с Фивеей поехали туда. Деревня ничем не отличалась от того, какой она была тогда, как Мирослав с товарищами нашли ее. Деревня была намного крупнее Хвостов, занимала много места. Больше двадцати изб. Сейчас было хорошо заметно, что они не пустовали, - было достаточно много жителей.
Вдоль одного края поселка тянулось большое черное здание, выкрашенное в черный цвет. Скорее всего, это и есть Черная Усадьба. Мирослав с отрядом видели это здание, когда были здесь в предыдущий раз. И сейчас появилась хорошая возможность более-менее основательно рассмотреть его. Тогда уже можно было оценить хорошую сохранность этой постройки - не хуже новой. Теперь, скорее всего, будет возможность рассмотреть Черную Усадьбу получше. В середине этого здания находился парадный вход. Когда приехавшие посмотреть поселение оказались рядом с этим входом, Мирослав посмотрел на улицу, которая тянулась от него через деревню. Улица представляла из себя более-менее твердую полосу земли с заметной колеей. От нее шли вправо и влево маленькие ответвления, которые уходили в промежутки между избами. Дойдя до парадного входа в большое черное здание, у которого сейчас стоял Мирослав, улица заканчивалась. Ее конец переходил в другую улицу, идущую перпендикулярно ей, которая тянулась вдоль черного здания, мимо парадного входа. Она уходила дальше торцов большого черного здания и с обеих сторон переходила в дорогу, ведущую от Стержевой.
Мирослав со своим отрядом и Фивея зашли в большое черное здание. Здесь были высокие потолки, имелись лестницы, ведущие на второй этаж. Начали осматривать комнаты. Кроме жилья, здесь были мастерские по изготовлению свечей, книг и письменных принадлежностей. Имелось много подсвечников. Заглянув в один из шкафов, Мирослав нашел книги, написанные на одном из языков, использующихся в мирах ракшасов. Тобиас сказал, что не знает языка, но, наверное, это распространенный язык, который можно выучить и прочитать.
Фивея отказалась подниматься на второй этаж. Она сказала, что ей не интересно смотреть, что тут находится. Судя по всему, место дорого стоит. Она назвала стоимость усадьбы, и потом все же отправилась обходить второй этаж. Ее сопровождали Мирослав и Тобиас. Быстро обошла и вернулась.
В этом здании были большие окна с массивными стеклами, достаточно высокие потолки. В мастерских находились качественные инструменты. На книжных полках, в шкафах
