плечи и твёрдым голосом сказал:
– Я скоро вернусь, любимая, жди. Это солдаты королевы – нельзя ослушаться приказа, – когда Сим хотела возразить, он закончил:
– Мне ничего не угрожает. Не плач. Через несколько дней мы будем вместе; я тебе обещаю, мы будем вместе, – пообещал Мак и, поцеловав её гладкий лоб, направился к стреколёту. Сим хотела лететь за ним, но Димар удержал её и понимающе кивнул Маку.
Толпа, облепившая стреколёт, гудела и шепталась. Кто-то предположил, что Мак преступник, поэтому его и забирают. Но Регул закрыл всем сплетникам рты своим пронизывающим взглядом.
Дубовка смотрела вслед улетающему стреколёту, который уносил в своём чреве янтарноглазого летуна, разлучив его с любимой. Сим сдерживала слёзы, но, вернувшись, домой, разрыдалась.
– Я отправлюсь за ним следом! – решительно заявила летунья, как только успокоилась, и мысли её прояснились. Родители, хорошо зная свою дочь, не противились и не препятствовали решению самоотверженной летуньи. Гордость и тревога смешались в родительских сердцах.
Замок королевы Цветогорья высился на зелёном холме. Вокруг рассыпались домики, торговые лавки и мастерские, – жизнь в предместье кипела: пекли хлеба, ковали железо, стирали бельё, торговали всем подряд.
Подлетая на стреколёте к замку, Мак не с кем из сопровождающих не разговаривал. Он думал о Сим, а так же о встрече, которая предстоит. Когда летательный гигант приземлился во внутреннем дворе, Дрэк отдал приказ солдатам, ожидать его на месте, а сам проводил Мака по длинному коридору в приёмный зал.
Помещения и длинные галереи заливали всех входящих ярким светом, когда они скользили по зеркальным полам. Мимо проплывала тяжёлая мебель с позолотой в изогнутых линиях спинок. Стены, драпированные бархатом, держали огромные портреты в тяжёлых рамах, изображавшие всех королев Цветогорья. В этой стране власть наследовали женщины, дочери королевской семьи. Если у королевы рождались сыновья, – страной правила жена старшего сына. Эта традиция никогда не нарушалась. Жёны правили, а мужья проводили время в развлечениях. Они охотились, рыбачили, танцевали и пели, сочиняли стихи – в общем кто на что способен.
Перед Маком отворились высокие двери белого дерева с золочёными ручками. В зале толпилась придворная знать. Алебастровые колонны держали своды залитого светом пространства, который проникал сквозь огромные окна. В конце высился золотой трон, со спинкой белого мрамора. На нём восседала королева. По сторонам сидели её младший сын Фулмар и придворный лекарь (мейстер) Докториус.
Королева увидела вошедшего летуна, её глаза цвета еловой смолы сузились; сердце испуганной птицей забилось в груди. Она поднялась во весь свой огромный рост – Мак преклонил колено. Все замолчали.
По лицу правительницы, хмурому и суровому, скользнул солнечный луч. Повелительным жестом она удалила всех придворных и слуг.
– Мак! Сын мой! Где же ты был всё это время? – самозабвенно воскликнула королева-мать, не сходя с места. Сын поднял голову и посмотрел королеве-матери в глаза. Он уверенно встал; смуглое лицо его выражало решимость, смешанную с почтительностью. На миг блеснули ровные белые зубы:
– Приветствую королеву-мать, властительницу всех земель Цветогорья, брата младшего Фулмара… и вас, мейстер Докториус.
– Что же случилось с тобой, сын мой? – как будто заботливо спросила правительница.
– Вы, должно быть, помните знахарку и врачевательницу Лечилию? Да, вы прогнали её из замка, обвинив в колдовстве, – Мак с презрением посмотрел на Докториуса. – Так вот эта пожилая летунья, безусловно одарённая силой исцеления, обозлилась на всех и в отместку заколдовала меня. Три весны я выживал в лесах и на полях в облике филина.
Мак во всех подробностях рассказал о своих скитаниях; о летунах, живущих на Лугу Сновидений; о доброй летунье Сим, вселяющей в летунов веру и надежду; сказал, что любит её, эту удивительную девушку. И закончил свою исповедь:
– Через месяц мы поженимся.
– Но!... Сын мой! – остановила его королева-мать чуть ли не криком.
– Ты не можешь на ней жениться, ты – наследник престола… и тебя ждёт невеста из почтенного и знатного рода – дочка мейстера Докториуса, Касторина. Не смотри на меня так, это традиция. Ты летун высокого полёта и не можешь… нет, нет… на этой…
– Её зовут Сим! И меня меньше всего волнует, какого она полёта! – отрезал Мак. – Она будет моей женой.
Фулмар, болезненный и глупый летун, с бородавкой на левой щеке, которую он постоянно щупал, презрительно скривил в нервной усмешке рот. Его старший брат заметил эту гримасу и высказал свою мысль:
– Я готов отказаться от права престолонаследования в пользу младшего брата Фулмара. Пусть его женой будет та же Касторина; а он сможет вдоволь поразвлечься.
Докториус, стоя за троном, льстиво потирал руки и угодливо растягивал сухой рот, обнажая желтые зубы и гнилую душу. Фулмар уже представлял себя рядом с Касториной – летуньей с кукольной внешностью, и такой же пустой внутри – и смотрел на брата снисходительно-почтительным взглядом.
– Фулмар не готов встать у престола, возле супруги, – сказала королева, усаживаясь на трон и разглаживая руками пышные подолы платья. Она жестом позвала старшего сына к себе. – Какие у тебя страшные крылья, сын мой, почему ты их не подрезаешь…
– Вот что, – провозгласила королева после некоторого раздумья. ¬– Мы устроим пир в честь твоего возвращения, сын мой. А там разберёмся.
Сим недолго терзалась мыслями о том, как ей поступить. Всё, чего она хотела, это быть рядом с любимым, где бы он ни находился.
Летунья собрала в дорогу кое-какие вещи и продукты. Отец с матерью помогли уложить сумку дочери, непрестанно давая какие-то советы и наставления.
Не успела дочь всепонимающих родителей ступить шага из дома, как на пороге появился Регул, в ногах которого путался Мелкохвост.
– Ты знаешь хоть в каком направлении лететь-то, Сим? – резонно спросил Регул, прислоняя арбалет к стене. Летунья смутилась, но ответила:
– Полечу, куда сердце подскажет…
– Этак долго летать придётся, – покачал головой бывший военный, мол: эх, молодежь.
Он подробно объяснил девушке направления и ориентиры. А вот от сопровождения храбрая Сим наотрез отказалась.
– Возьми хоть меня с собой, – пропищал мышонок. Девушка улыбнулась и протянула стройную загорелую руку маленькому другу, по которой тот ловко вскарабкался и удобно примостился на плече доброй летуньи. Сим поблагодарила родителей и друга семьи за помощь и участие, шагнула к двери, и ночь забрала её в дальнюю дорогу.
Наша героиня летела над самыми верхушками спящего леса, освещённого светлоликой луной. Словно спина невиданного зверя исчерна-серебристого меха изгибалась под летуньей.
И днём девушка продолжила свой путь, черпая силы из глубокого источника любви. Теперь она видела всю ширь и даль Цветогорья.
«Какая необъятная страна, в которой я живу, – поражалась Сим. – Сколько же в ней лесов и полей, рек и озёр, гор и степей! А я, такая незаметная, как травинка на лугу, как песчинка на берегу. Какое гигантское пространство! Я и представить не могла, что мир так огромен».
Мелкохвост, стоя на плече летуньи и держась за мочку уха подруги, подставлял остренькую мордочку свежему ветру, словно моряк на баке, идущего на всех парусах корабля.
Три дня и три ночи добиралась Сим до места, где теперь находилось её счастье. Перед взором разворачивалось предместье замка. Для летуньи с Луга Сновидений было удивительным видеть, что местные жители строят дома прямо на земле и … совсем не рисуют снов. Вместо этого Сим чувствовала запахи хлеба, кипящего белья; слышала удары молотов и тяжёлые вздохи кузнечных мехов.
Сим спустилась в одну из улиц и присела на скамейку, возле одной из лавок, которая оказалась лавкой мясника. Из лавки вышел толстый самодовольный летун. На нём совсем не было крыльев. А на большой голове кое-как держался грязно-белый колпак, и фартук спереди болтался жёлтой тряпкой.
Сим и Мелкохвост собирались перекусить остатками запасов, как мясник вдруг пробасил:
– Ба! Что за дивное создание, что за красотка! Кто ты девочка и откуда?
Сим торопливо проглотила кусочек лепёшки и, спрятав мышонка, ответила незнакомцу:
– Меня зовут Сим. Я прилетела с Луга Сновидений, чтобы быть рядом со своим женихом.
– А кто твой жених? – сверху вниз спросил мясник.
– Мак. Его забрали солдаты королевы.
Толстый бескрылый летун весь затрясся от смеха.
– Мак – твой жених? Ха-ха-ха!
Сим сжалась под раскатами дикого смеха и брызг слюны. Толстяк успокоился и продолжил:
– Он же принц, наследник престола! А ты, хоть и симпатичная, но простушка, – куда тебе метить в невесты принца. В королевы, небось, захотела, да!?
Сим как обухом по голове ударило от слов грубияна, но она собрала силы и волю в кулак. Гордая летунья стиснула кулаки, бросила колючий взгляд насмешнику в лицо и взмыла ввысь, да так стремительно, что вывеска над дверью лавки завертелась пропеллером, а колпак сорвало ветром с головы мясника.
« Мне нужно попасть в замок, – решительно настраивала себя летунья. – Если мне это не удастся, то я не сойду с места, пока не увижу Мака!»
У ворот замка летунья медлила – её поразило величие строений, грозный вид башен, множества окон и высокой зубчатой стены. Она не могла поверить в то, что сказал мясник. С другой стороны, весь облик Мака на это указывал, а ещё манеры, язык. Из-за стен замка лилась музыка, а само здание пестрело лентами и фонарями всех возможных цветов.
Стражник возник на пути Сим.
– Стой! Кто летит? – рявкнул он, выставляя вперёд копьё.
– Сим из Дубовки. Лечу, чтобы встретиться с Маком.
Охранник расхохотался так же как мясник и велел летунье убираться подальше от ворот замка. Упрямая летунья на этот раз исполнила требование охранника – дерзость тут не поможет. Она с мышонком нашла место в небольшой рощице, близь замка. Когда они немного отдохнули, мышонок высказал свою идею:
– Я придумал! Мне ничего не стоит пробраться в замок незамеченным и найти там Мака, чтобы всё ему рассказать. Как тебе?
Летунья не хотела подвергать опасности Мелкохвоста, но поддалась на его уговоры и согласилась.
В банкетном зале, украшенном цветами и шёлком, устроили пир в честь принца Мака. Королева принимала поздравления. Гости веселились, пировали так, будто их собственный сын вернулся из долгих скитаний. Шумел оркестр. Пары кружились средь мраморных колонн.
Фулмар смотрел завистливо на Мака и озлобленно на всех остальных. Докториус предусмотрительно поместил свою ненаглядную дочку между сыновьями королевы. «Если старший не прельстится, то младший-то никуда не денется», – расчётливо думал старый интриган.
Мак сидел темнее грозовой тучи; к еде не притрагивался, ни с кем не разговаривал. Остальная знать глотала вкуснейшие яства, будто век ходила голодная. Молодой летун, молодец и красавец, чувствовал себя лишним на этом празднике, хоть и посвящённом его возвращению. Мысли его кружились вокруг Сим.
Мак встал,
Мне тоже нравятся эти сказки, хотя, почему-то читателями они принимаются довольно холодно.
