чин. О его простую, житейскую глубоко мотивированную логику разбивались масса надуманных и высосанных из пальца версий. Сафронов, как животное, ориентировался не на слова, а на энергопотоки, исходящие от людей, и потому обмануть его было не возможно. Это существенно экономило время, а главное быстро отделяло зерна от плевел, и помогало ухватить единственно правильную нить расследования.
Это был чрезвычайно редкий, но очень плодотворный случай мужской дружбы между генералом и сержантом.
Генерал посмотрел на часы. Час дня. Для служаки время обеда. Он опять набрал номер старого друга.
- Алло, - ответил знакомый голос.
- Слава, привет, нужно встретиться.
Лящук даже не сомневался, что абонент на том конце невидимого провода, если и сидел, то сейчас встал со стула и выпрямил спину.
- Анатолий Семенович?! Всегда рад.
- Сегодня в пятнадцать ноль-ноль, в главном офисе.
- Понял, обязательно буду, - ответили на другом конце.
Лящук не сомневался, что «боевой конь» Сафронова, услышав сигнал к атаке, внутренне преобразился и существенно помолодел.
Главным офисом на их кодовом языке называлась пивная «Под знаком «Пи»». Ее держал бывший бандит по кличке Язь, которого Лящук очень давно, еще в советское время «снял с вышки». Парню клеили «измену родины», короче, делали классическим стрелочником. Но Лящук, с присущим ему усердием, раскопал настоящее осиное гнездо, и Язь отделался тремя годами случайного пособника. Через него же, потом, генерал узнавал слухи, бурлящие среди братвы. Нет, стучать не заставлял, но тенденциями и мнением наиболее авторитетных в этой среде людей охотно интересовался. Ибо бандитов и воров считал «хищниками», то есть природным и естественным образованием человеческого общества.
В частности, во время Оранжевой революции, Лящук узнал, что киевская и западная братва поддержала антикучмовский выбор Майдана и объединилась против засилия донецкой и луганской мафии. Людей в те дни категорически не хватало. Лящуку удалось немыслимое: уговорить начальника управления на сотрудничество с бандитами. Он, с устного согласия начальства, скоординировал усилия братвы и органов правопорядка. Они выставили много совместных заградительных вооруженных постов, особенно на железной дороге. Тогда, общими усилиями, удалось не пустить донецких бандитов и маргинально настроенных шахтеров востока Украины на разгон Майдана, а значит, избежать большой крови. Но сейчас об этом вспоминать не принято.
Давненько Лящук не был в этой пивной. Хозяин полностью обновил интерьер. Но в углу осталась маленькая стойка, рассчитанная на двух собеседников и четыре бокала пива. Генерал показал бармену знак принести две кружки и занял место у стойки. Пока ждал Сафронова, насчитал три камеры наблюдения. Старший сержант появился ровно в три.
- Здравствуйте, Анатолий Семенович.
- Привет, Слава. Есть немного времени?
- Конечно. Что-то случилось?
- Пока ничего. Я сейчас в отпуске.
От неожиданности Сафронов оторопел. Столица бурлила непонятными переменами, а шеф в отпуске???
- Анатолий Семенович, неуж-то все так плохо? – Сафронов искренне удивился.
Когда позвонил Лящук, он понял, что зовут его не шарики на детский праздник надувать. Но представить шефа в отпуске, да еще нуждающегося в помощи - это было слишком!
- Ты сколько камер наблюдения насчитал, пока сюда шел?
- Проверка на профпригодность? Извольте, пять.
- Странно, я только три.
- Ну, как же, две на улице. Одна фронтальная, другая вдоль стены охраняет витрину, две в общем зале, по углам.
В это время бармен принес пиво и, пока он не ушел, собеседники молчали.
- Фронтальную и эти в зале я видел. Ту, что на витрину не заметил, а где пятая?
- Висит у бармена на шее. Замаскирована под амулет в виде русалки. – Сафонов сделал большой глоток пива.
- Ясно, теперь к делу. … Осипов убит. Я не знаю кто у меня «крот». Два особо важных дела повисли в воздухе. Меня, чтоб не выгнать в отставку, отправили в отпуск.
Сержант, слушая, застыл на месте, затем, чтоб успокоиться, сделал большой глоток пива.
- Из вас, Анатолий Семенович, хороший импрессионист получится.
- Почему?
- Три мазка на полотне, а картина почти полная. – Сафронов механически допил бокал и, наконец, включился в работу. - У вас есть готовый план действий? Или будем писать заново? Опять же, вдвоем воевать будем или еще есть бойцы в нашей армии?
- Как поживает супруга? – генерал немного сбил темп разговора, - Любовь Александровна отпустит тебя со мной?
- Отпустит, куда денется.
- Для начала нужен штаб, куда будет стекаться и храниться вся информация.
Сафронов думал не долго.
- Есть такое место, – вспомнил сержант, - год назад брат умер, оставил в наследство двухэтажный гараж. Племянник машину быстро разбил, так что гараж стоит пустой.
- Отлично, прямо сейчас туда едем. По дороге купим все необходимое.
Сафронов расплатился с барменом и догнал шефа возле старенькой «волги».
- Откуда сей петикантроп? – сержант решил, что генерал, как минимум, должен ездить на «мерседесе».
- Стояла в глубоком резерве, номера чистые, нигде не засвечены, пришло время старушке послужить. Кстати, хорошая легенда для соседей по кооперативу, ты сдаешь мне гараж в аренду, а мы компаньоны в небольшом бизнесе.
- А в каком?
- Коммерческая тайна, чтоб конкуренты не опередили.
В это время зазвонил телефон генерала. Он быстро ответил.
- Алло, лапа моя, да, конечно, очень интересует, вышли описание почтой. Всё, жду. Целую.
Какое-то время ехали молча.
- Слава, о чем задумался?
- Последний раз этот пароль «лапа моя» ты использовал десять лет назад, со мной. Когда я сидел на ужгородской таможне. Значит, кто-то из наших сидит в засаде?
- Это агент Домкрат. От результата его работы так много зависит, что даже представить сложно. Я единственное его прикрытие. В Конторе о нем никто не знает.
- Из-за «крота»?
- Да, но дело вышло за пределы конторы и даже страны.
- Понимаю, Боров хочет сдать Украину?
- Похоже на то. А что внизу говорят?
- Недовольны людишки. Нельзя так с народом. Сначала дать надежду, потом забрать. Сильно озлобились. Особенно молодежь. Эти компьютерные простофили думали, что им открылись двери в Европу, к образованию, к работе, и тут, хлоп, шлагбаум опять закрылся.
- Завтра наведайся к хозяину этой пивной. Надеюсь, он нас не забыл. Узнай, какие настроения среди братвы.
- Как говорят в Мексике: «Не по Хуану сомбреро», сам придет. Я оставил визитку бармену, просил передать хозяину.
- И куда мы его пригласим?
- Как всегда, на набережную, подышать чистым воздухом.
- Вот список того, что нам нужно. - Лящук достал из кармана клочок бумаги с перечнем аппаратуры.
Сафронов надел очки и внимательно прочитал.
- Большинство возьмем на одном закрытом складе, даже платить не придется. Поворачивайте на Корчеватое.
- Старый знакомый?
- Сын моей супруги от первого брака, вы ему однажды помогли. Думаю, он нам не откажет, а если чего нет в наличии, то достанет и сам привезет.
- С тобой всегда легко работать.
- А чтоб я без вас делал? Охранником в «Сельпо» работал?
Лящук искренне рассмеялся.
- Да-а! Не завидовал бы я воришкам и особенно начальству этого магазина.
В отношениях с Таней полковник взял тайм аут. Нужно собраться с мыслями и, наконец, решить задачку с прибором профессора.
На том конце прослушки, через браслет Татьяны Андреевны тоже не дремали. Компьютерный анализ перехваченных переговоров выдал однозначный вывод – агент раскрыт. Через неделю, после уборки урожая гарбузов, Елена Викторовна, проверяя почту, нашла конверт, адресованный дочери. Ничего не подозревая, мама положила конверт на трюмо, у кровати Тани. И только вечером, за чаем спросила, что за письмо ей прислали.
От одного только вопроса Татьяне Андреевне сделалось дурно. Она целый день занималась стиркой и не заметила конверт.
- Сейчас посмотрю, - Татьяна Андреевна, вышла из-за стола, - наверно из ЖЕКа, опять поменяли тарифы, - она соврала первое, что пришло в голову.
Но мать есть мать! Елена Викторовна чувствовала, когда ей лгут. Но зачем? Понять не могла. «Не уж то с Сашей поругались? А ведь почитай, он несколько дней как не заходит? А причем тут письмо? Нет, Саша до письма бы не опустился, сам зашел. А, ну их! Что там думать, захотят сами расскажут. Всегда так было, где радость, там и горе. Поодиночке эти «сестры» не ходят».
Бедная пожилая женщина! Она понимала, что стала обузой дочери, а потому лишний раз лезть в её душу с вопросами не хотела. А что тут думать? Дочка счастлива, внучка пристроена, ну проживет она, старая восьмидесятилетняя пенсионерка, еще годок или два, что от этого измениться? Ничего, только болячек и страданий добавиться! Значит, надо просить Господа идти на покой, уже пора.
Мысли о конце земной карьеры неожиданно успокоили Елену Викторовну. Она пошла в свою комнату, достала Библию и стала читать свои любимые места в этой книге.
А вот Татьяне Андреевне было не до сна. В письме Курт требовал организовать встречу с Сашей. Она быстро собралась и, не смотря на поздний час, отправилась к любимому.
Александр Николаевич долго сомневался сообщать Лящуку о найденной документации или нет, а тем более о Тане, но неожиданный ночной визит убедил, что дальше оттягивать нельзя. Он составил подробный отчет на двенадцати страницах, с указанием всех имен людей, с кем он контактировал и по какому поводу. Его очень пугала возможная встреча с Куртом Штрайхом. Но Таня боялась этой встречи еще больше.
На следующий день, после отправки отчета Лящуку, Александр Николаевич наводил порядок в саду. Сгребал опавшие листья, гнилые плоды, обрезал сухие ветки. За простенькой механической работой лучше думается. И чем больше он думал об исчезнувших чемоданах с прибором профессора, тем больше убеждался, что это сделал племянник фермерши. Перебирая все варианты, а их было не очень много, полковник остановился на трех. Первое, племянник фермерши занес чемоданы себе домой, но вариант слабый, ибо подставлять родителей нельзя. Второе, дети на речке в камышах часто строят тайные домики. Возможно, у Николая тоже есть такой. Но строят их, как правило, с другом, напарником. Значит, о тайном месте может знать кто-то еще, а это опасно. И остается последнее, что приходит на ум - заброшенные дома бывших колхозников. Надо с Кольком посоветоваться, он ближе к этой земле и парня знает гораздо лучше.
Неожиданно кто-то схватил Александра Николаевича сзади за шею и, обыскав карманы, выдернул из-за пояса пистолет.
«Все, доигрался, - подумал полковник, - финита!»
Но, незнакомец быстро отпустил Александра Николаевича, и, оттолкнув от себя, представился.
- Алексей Чирва, извините за бесцеремонность. Не хотел, чтоб вы наделали глупостей.
Через какое-то время Александр Николаевич пришел в себя и сообразил, что случилось.
- Ну, в общем, … я понял, о чем вы. Хотя, не скрою, здорово напугали.
