видели и знали то, что видел и знаю я, вы сами бы попросили меня поскорее совершить то, зачем я пришел. Но вы не знаете, а я не могу, не могу…
Ведь если я не сделаю этого, придет тьма… Я ведь не понаслышке знаю, о чем говорю. Я его видел. Там, под фонарем. Он так ловко прикинулся простым прохожим, что никто не отличил бы.
И вы все – он повел стволом из стороны в сторону – теперь служите Ему, уговаривая меня сохранить вашу жизнь и свою.
Глупцы! Ваш разум отравлен ложью. Ваши глаза не зрят истины. Ваши сердца не бьются, и души спят. Свет, к которому вы призываете меня, недоступен вам. Его застила тьма, которую я сам же призвал из глубин, где она обреталась от создания мира. Моя вина. Моя. Но я спасу вас, и себя, и других, кому суждено погибнуть. Я проведу вас путями долгими, сквозь тьму и тень смертную, туда, где снова будет свет и вечная жизнь!
Но… о, мучение! – Рогов обхватил голову руками и стиснул ее так, будто хотел раздавить. – Ведь я не могу, не могу! Я слишком слаб! Ты знал это! Знал! – Восклицал он, воздев лицо к потолку. – За что наказываешь меня так!? Ведь он прав, он был прав! – Рыдал Рогов, тыча дулом пистолета в Катамаранова. – Я никогда не видел, как на моих глазах умирает человек.
Рогов вцепился в свои жидкие волосы и, переламываясь как складной метр то на одну сторону, то на другую, стал раскачиваться, хрипя и стеная.
Что-то глухо ударилось об пол. То Михаил упал в обморок.
- Мой друг! - Воскликнула Маргарита, и снова умоляюще протянула к безумцу руки, похожие на нежных лебедей. - Прошу вас, опомнитесь!
- Не нужно, Рогов! – просил Катамаранов. - Вы будете жалеть!
- Давайте просто забудем! – восклицал бармен.
- Стойте! Стойте! – Выкрикивал я.
Только Собакевич молчал. Все это время он наблюдал за Роговым, как зверь, стерегущий добычу и вот теперь, улучив момент, снова бросился на него, но Рогов на удивление быстро среагировал; он отскочил, взведя предохранитель и ствол револьвера задрожал у самого виска Собакевича.
- Я предупреждал! – Крикнул он. – Я пристрелю каждого, кто попытается помешать! Что неясного? Вернитесь на свое место и оставайтесь там.
Собакевич нехотя повиновался.
- Подлец. – Прорычал он. - Если бы не эта проклятая железка, я бы скормил твои кости дворняге, что живет под твоим проклятым забором.
- Уверен, что в следующий раз вы поступите сообразно своим природным наклонностям, – холодно сказал Рогов, вдруг снова делаясь спокойным. - Но поверьте, я позабочусь о том, чтобы следующего раза не было.
Он вытянулся перед нами, опустил свои длинные тонкие руки вдоль тела, прикрыл глаза и сказал: «А теперь прошу не мешать. Мне нужно сосредоточиться».
И тут – что-то звонко ударилось о стекло с улицы, как если бы в него бросили монету.
Рогов вздрогнул и обернулся.
За окном было темно, и только снег лепил в него мокрыми хлопьями, и стекал каплями воды. Столик, за которым сидели трое с пиццей, был пуст. Видимо, они успели улизнуть, когда Рогов достал пистолет.
Глаза Рогова округлились.
- Я опоздал… прошептал он, вновь делаясь безумным. - Вот она… Вот! Она пришла! Смотрит! - Рогов попятился от окна и сжал револьвер в руке. - Я опоздал! - Воскликнул он в отчаянии. - Горе мне! Горе! Простите меня! Теперь вы сами! Сами! В пистолете достаточно пуль!
С этими словами Рогов быстрым движением развернул револьвер к себе, отставив острые локти, прижал ствол к груди, зажмурился и нажал курок.
Раздался выстрел – и стало темно.
***
Темнота.
Голоса в темноте.
Первый голос Господа... Господа! Есть здесь кто-нибудь?
Второй голос Я здесь!
Первый голос Кто вы?
Второй голос Собакевич.
Первый голос Простите, я не узнал вас по голосу. Это я, бармен.
Собакевич Со мною Маргарита. Я держу ее за руку.
Бармен Вы видите что-нибудь?
Собакевич Ничего. Темно, как…. Словом, очень темно.
Третий голос Что происходит? Что было со мною? Я ничего не вижу! Я уже умер? Где все? Помогите!
Бармен Кто вы?
Третий голос Это я, Михаил. И у меня, кажется, паническая атака.
Четвертый голос Ну, от этого еще никто не умирал… И – упреждая чей бы то ни было вопрос – это помощник.
Бармен А кто еще здесь слышит меня? И – да, господа, называйте себя сразу по имени.
Пятый голос Катамаранов здесь.
Шестой голос Йорик здесь
Бармен Значит, все на месте.
Михаил А где же тот, кто… Ведь он, наверное, по-прежнему рядом! А может, мы все уже умерли? О, боже… Я задыхаюсь! Кто-нибудь! На помощь! Воды!
Собакевич Не было печали. А ну… хватит!
Катамаранов Успокойтесь, Михаил. Вы просто были без чувств, но теперь очнулись. Вам ничто не угрожает. Мы живы. А он… уже ушел.
Михаил Слава отцу и сыну и святому духу…
Катамаранов Господа. Думаю, лучше всего нам сейчас собраться вместе.
Маргарита Вы как хотите, а я и с места не сдвинусь. Ведь где-то здесь лежит застрелившийся Рогов.
Михаил Как? Его убили? Боже!
Катамаранов Он сам выстрелил в себя. Повторяю, Михаил, вам ничто не угрожает. Дышите глубоко. (гипнотическим голосом) Вы в цветущем саду под ласковым солнцем. Поют птицы. Вам ничто не угрожает. Вы спокойны.
Михаил (делая глубоких вдох) Я спокоен… Светит солнышко…Мне ничто не угрожает…
Собакевич Хорошенькое дельце. В одном помещении с покойником, да еще в темноте.
Маргарита Ах, перестаньте! Мне страшно.
Михаил А я будто чувствую его холодные пальцы на своей шее…
Маргарита Что вы такое несете?! Собакевич, обнимите меня. Кажется, у меня тоже начинается паника (секунду спустя – громкий визг Маргариты и звук пощечины).
Собакевич Ох…
Все Кто? Что? Что такое?
Маргарита Это он! Рогов! Он сейчас пытался схватить меня!
Собакевич Это я обнял вас, как вы и просили, а получил по лицу.
Маргарита Ах, друг мой, как вы меня напугали. Ну обнимите, обнимите же меня, что вы сидите, как истукан? Мне страшно! (секунду спустя) Ах!
Собакевич Ну, что еще?
Маргарита Нет, ничего. Я опять подумала… впрочем, ничего. Можете обнять.
Собакевич (бубнит) То обними, то получаешь по морде…
Бармен Господа, не ссорьтесь. Нужно во всем разобраться. Кто-нибудь помнит, что было после того, как раздался выстрел?
Михаил Нет, это невыносимо. Я сойду с ума, если буду сидеть здесь один.
Бармен Михаил прав. Нужно собраться. Так как Собакевич и Маргарита уже вместе, предлагаю всем двигаться к ним. Собакевич, подайте голос! Мы будем двигаться к вам.
Собакевич Раз… раз-раз,,.
Маргарита Дурак.
Слышен шорох одежды, шарканье и глухое постукивание.
Маргарита Кто это?
Помощник Это я, помощник.
Маргарита А это кто?
Бармен Это бармен, Маргарита Николавна.
Помощник Вы мне ногу отдавили.
Михаил Расступитесь, господа… вот я присяду… ох… Слава Богу, я с вами. Не поверите, я чуть было не помер со страху. Пока я полз к вам, мне всюду мерещился покойный, и…
Маргарита Ради всего святого, перестаньте поминать его! Иначе вдруг он на самом деле…
Михаил (дрожащим голосом) – Что..?!
Маргарита Ничего, ах, ничего! Перестаньте поминать.
Катамаранов Это я, Катамаранов. Со мною Йорик. Я наткнулся на него, пока полз к вам.
Йорик Благодарю за помощь.
Бармен Теперь, кажется, все?
Катамаранов Все. Кто помнит, где здесь выход?
Помощник Выход там.
Маргарита Смешно.
Катамаранов. Господа, нет ли у кого спички, зажигалки или иного источника света?
Все У меня нет. И у меня нет. А я вообще не курю.
Йорик Помощник, вы, кажется, говорили, что у вас есть электрический фонарь.
Помощник Да. Вот он. Только почти уже разряжен.
Маргарита У меня нет слов.
Бармен Где же вы раньше были?
Помощник Все это время я простоял за ширмой, до самого выстрела.
Бармен Я не о том. Почему вы сразу не сказали про фонарь?
Помощник Потому что меня никто не спрашивал.
Собакевич Редкостный болван.
Катамаранов Господа, давайте не будем ссориться. Помощник, зажгите фонарь.
***
В темноте вспыхнул огонь, и мы увидели бледные лица друг друга.
- Наконец-то, – сказала Маргарита.
- Бывают же люди… Не удержался Собакевич, и поглядел на помощника.
- После об этом. – Ответил Катамаранов. - Так где, вы говорили, здесь выход?
Мы огляделись и замерли в недоумении.
- Кажется так, что мы не в баре. – Озадаченно сказал Бармен.
Действительно, бара не было.
Под ногами у нас были широкие, плотно подогнанные доски, которые тянулись во все стороны и терялись во мраке. Тусклый свет фонарика не доставал до стен, отчего помещение, в котором мы находились, казалось крайне просторным.
- Черт возьми, бармен, - проворчал Собакевич. - Не подмешали ли вы нам чего-нибудь в напитки?
- У нас культурное заведение, - отвечал бармен с достоинством, - и я попросил бы вас…
В ответ откуда-то из темноты донесся многоголосый смешок и стих.
Мы переглянулись.
- Кто здесь? Эй!
Темнота молчала.
Не сговариваясь, мы двинулись туда, откуда послышался смех, но через несколько шагов круг света от фонарика, скользнув по доскам, исчез за краем пола, открыв нашему взору глубокий провал. На дне провала виднелись стулья, пюпитры и лежали листы бумаги.
- Вот те на… – Озадаченно сказал Катамаранов.
- Неожиданный поворот. – Согласился помощник.
- Может, хватит уже шутить? – Крикнул Катамаранов в пространство.
- Я узнаю эти доски. – Тихо сказала Маргарита, глядя себе под ноги. - Мы, кажется, на сцене. Это будто бы наш театр, к которому пристроили оркестровую яму.
- Однако – сказал я, а помощник почесал нос. – Чепуха какая-то. Не может этого быть! Театр где? (я махнул рукой в одну сторону) А бар – где? (махнул в другую).
- Что же тогда получается? – Удивился бармен.
- Не знаю, - отвечал я, - но только нельзя проделать такое расстояние в один миг – это во первых, а во вторых… Нет, господа, как хотите, а только это специально так подстроено, чтобы мы поверили: сначала наш разговор о театре, потом Рогов со своей историей, и вот теперь - это… (я указал на сцену). Уж если до конца быть откровенным, то… – я извиняющимся жестом поднял руки, – Маргарита Николавна, Собакевич, скажите правду: ведь все это с вашего ведома происходит, не так ли? Вы с самого начала были с ним в сговоре?
- Друг мой, – покачала головой Маргарита. - Во-первых, я и Собакевич слишком много проводим времени в театре, чтобы во внерабочее время заниматься хоть чем-либо с ним связанным. Да и потом – разве возможно, как вы справедливо подметили, перенести семерых людей из одного места в другое незаметно для них самих? Мы ведь не в столице живем, где есть технологии.
- И этого проходимца мы видим в первый раз. – Добавил Собакевич. – Хотя… теперь мне его лицо кажется знакомым. Я будто бы припоминаю, что встречал его как-то перед репетицией. Он в синей робе и беретке тащил что-то на сцену.
- Именно, – добавила Маргарита. Он, кажется, действительно мелькал у складских дверей. Помнится, он еще поглядывал так пристально.
- Бармен, – допытывался я, – ну хоть вы скажите. Мы ведь в вашем заведении были. Значит, либо вы тоже с ними заодно, либо…
-
