Теплее Теплого (семейная мистическая драма)

возможность, используя слабую психику подопечного, создать образ проклятых денег.
СВЕТЛЫЙ: Тогда я, в связи с вновь открывшимися обстоятельствами, хочу сделать заявление.

Третий утвердительно кивнул головой.

СВЕТЛЫЙ: Антон Николаевич, думая, что его деньги прокляты, сознательно отказал зятю в материальной помощи. А грубую форму отказа избрал исключительно для того, что б больше этот вопрос никогда не возникал. Другими словами, он боялся навлечь на семью дочери еще большие неприятности, и сознательно пошел на разрыв, чем бы ему это не грозило. Прошу признать это актом самопожертвования.
ТРЕТИЙ: Принято ко вниманию.
ТЕМНЫЙ: Но это и был тот самый капкан, в который я так долго его загонял. Поймите, при наличии энергоподпитки сидеть в сытом сумраке можно довольно долго и моя задача в том и состояла, используя слабые стороны Теплого, отсечь подопечного от энергетики  семьи.
СВЕТЛЫЙ: Все слышали?... Положительная мотивация действий Теплого Антона Николаевича в отношении семьи дочери была подтверждена стороной обвинения. И это дает мне право просить Вашу Светлость о дополнительной помощи моему подзащитному.
ТЕМНЫЙ: Я протестую, это сверх регламента.
ТРЕТИЙ: Протест отклонен, ибо вы, Пятьсот двадцатый, тоже несколько превысили свои полномочия. Никакие капканы в условия эксперимента не входили. Двести сорок четвертый, вам дается одна сверхлимитная попытка помочь вашему подзащитному, но не прямым вмешательством, а косвенным. На этом предварительные слушания по делу Теплого Антона Николаевича закрыты.

СЦЕНА ЧЕТВЕРТАЯ.
           
Авансцена. Слышны колокола собора. Выходит Светлана. Она очень грустная и печальная. Ей на встречу идет Хелена.

ХЕЛЕНА: Добрый день Светлана Ивановна.
СВЕТЛАНА: Хелена, ты? Разве вы с Алексеем не уехали?
ХЕЛЕНА: Я не Хелена, мне нужно срочно поговорить с вами. От этого многое зависит.
СВЕТЛЫЙ: А кто же? … Впрочем, я вас слушаю.
ХЕЛЕНА: Мы долго наблюдали за вами, вернее за вашими отношениями с мужем.
СВЕТЛЫЙ: И все таки кто ВЫ?
ХЕЛЕНА: Я оттуда (Хелена показала пальцем наверх). Я курирую взаимоотношения между мужчинами и женщинами.

Светлана продолжает удивленно смотреть на Хелену.

ХЕЛЕНА: В свое время вы с мужем договорились жить без взаимных претензий. То есть, чтобы не произошло, ни в коем случае не обвинять друг друга. Каждый сам выбирал себе обязанности и делегировал права своему партнеру. Я ничего не путаю?
СВЕТЛАНА: Откуда вы это знаете? Вам Аня рассказала?
ХЕЛЕНА: Светлана Ивановна, я понимаю ваше тяжелое состояние, но, пожалуйста, сосредоточьтесь. Это очень важно. Я ангел, посланный на Землю. Я курирую супружеские отношения. Я здесь, чтоб поставить точку в вашем эксперименте.
СВЕТЛАНА: В каком эксперименте?
ХЕЛЕНА: Ваши уважительные и особые отношения с мужем там (Хелена показывает вверх) показались нам очень перспективными и интересными. Но, к сожалению, раз все так печально закончилось, я вынуждена признать эксперимент неудачным.
СВЕТЛАНА: Почему?
ХЕЛЕНА: Почему неудачным? Все зависело от вас…. вообще-то вы молодцы, признаю у вас большие достижения, …  но у вы забыли главное - Любовь. Отсутствие Любви и привело вас к краху. Человек без любви – медь звенящая, не более.
СВЕТЛАНА: Вы так молоды и так умны.
ХЕЛЕНА: Это не я, это апостол Павел сказал.
СВЕТЛАНА: (как бы очнувшись от сна) Погодите! Погодите, я с вами не согласна!

Светлану, как будто подменили.

ХЕЛЕНА: С чем вы не согласны?
СВЕТЛАНА: Как это не было Любви, а замуж-то я выходила по-любви! Он бедный студент, ни гроша за душой, меня никто не заставлял. Наоборот, мама даже отговаривала. Нет, решительно с вами не согласна, я любила и люблю своего мужа.
ХЕЛЕНА: Так почему вы его бросили? В самую тяжелую для него минуту он остался один, без всякой поддержки и защиты!
СВЕТЛАНА: Боже  мой! Антоша!... Антоша, прости меня!

Не обращая, ни на кого внимания Светлана убегает. Выходит светлый ангел.

СВЕТЛЫЙ: Ну как, раскачала её?
ХЕЛЕНА: Похоже да. Чтоб мы делали, если бы наши проекты не совпали? …  У меня такая пара впервые, жаль терять уникальный опыт. … Что совсем запарился?
СВЕТЛЫЙ: Ничего, уже немного осталось. В канцелярии отдохну.

СЦЕНА ПЯТАЯ.

Квартира Теплого. Антон сидит в прежней позе. Только голова лежит на столе. На столе еще больше пустых бутылок от водки. В квартиру вбегает Светлана.

СВЕТЛАНА: Антоша, родной, прости! Очнись, прошу тебя, Антоша! Я больше никуда, никуда не уйду. Только очнись.

Антон не подает никаких признаков жизни. Светлана, продолжая плакать, поднимает его голову и прижимает к себе. Наконец, Антон потихоньку приходит в себя. Светлана начинает улыбаться.

СВЕТЛАНА: Тошенька, Тошенька, милый, родной, любимый мой, как хорошо, что я успела, теперь мы вместе, и ничего нам не страшно … все будет хорошо… Ты узнаешь меня?
АНТОН: Светка, ты? Родная, как без тебя плохо!
СВЕТЛАНА: Все, теперь все позади.
АНТОН: Грех на мне, большой грех.
СВЕТЛАНА: А ты покайся, помолись и покайся. Я сейчас свечи принесу, а ты молись,  нам помогут, обязательно помогут.

Светлана достала икону, зажгла перед иконой свечу. Антон стал тихо молиться. В открытую дверь во всем своем ангельском наряде вошел светлый ангел. Наконец, Светлана замечает его.

СВЕТЛАНА: Проходите, Махмуд Робе…
СВЕТЛЫЙ: Вы звали меня? Я вас слушаю.
АНТОН: А я тебя … вас … уже где-то видел …
СВЕТЛАНА: (тихо) Второй ангел за день! Это ж в какое дерьмо мы вляпались!
СВЕТЛЫЙ: У меня очень мало времени. Когда я загну последний палец, меня здесь  не будет.

Светлый поднял вверх руку и стал, считая, загибать пальцы.

СВЕТЛЫЙ: Один, … два … три …

Антон вскочил на ноги и быстро протараторил.

АНТОН: Махмуд, верни меня обратно, в тот самый день, ты знаешь какой.
СВЕТЛЫЙ:  …четыре, пять.

Прожектор, освещавший светлого ангела, потух, и он слился с черным фоном.

СЦЕНА ШЕСТЬ,

Прожектор высвечивает часть сцены. Могильный крест, на кресте портрет владельца трюмо. Возле креста небольшой холмик. Лютеранский священник читает заупокойную молитву, у холмика стоит пожилая пара: седой мужчина и дама с черной вуалью на лице, чуть поодаль человек с лопатой. К человеку с лопатой подходит Антон. У него в руках большая сумка.
АНТОН:  (тихо) Какие скромные похороны.

ЗЕМЛЕКОП: Совсем одинокий. Даже похороны за счет немецкой общины. Чаевых едва на пиво хватит.

Антон достает из кармана деньги и дает землекопу.

АНТОН:  Вот возьмите, и помяните его душу.

ЗЕМЛЕКОП: … А вы знали покойного?

АНТОН:  Один раз сталкивались … по работе. …  И что, никаких родственников?

ЗЕМЛЕКОП: Был тут племянник. Куда-то ушел. Скандалил, кричал, что дядюшку обокрали, но вон те, что стоят у могилы, говорят, что все вещи на месте. Да и что у одинокого старика можно украсть.

АНТОН:  Так племянник уехал?

ЗЕМЛЕКОП: Может, и уехал. А … хотя, вот он.

К траурной церемонии подошел молодой человек.

АНТОН:  На все воля Божья, пусть земля ему пухом. (неожиданно лицо Антона осветила дерзкая улыбка, он поднял и прижал сумку к себе) Теперь я ошибку никогда не повторю.

Племянник отошел от траурной церемонии и целенаправленно направился в сторону Антона.

АНТОН: (племяннику, кротко опустив глаза) Вот, возьмите, кажется, это принадлежало вашему дядюшке.

Антон быстро уходит со сцены. Племянник, землекоп и священник сошлись вместе.

СВЯЩЕННИК: Ох, и устал я! Если так за каждую душу бороться, никаких сил не хватит.

ПЛЕМЯННИК: Да, … давно я так не волновался!

ЗЕМЛЕКОП: Я, конечно, подпишу освобождение, но, если честно, вы меня не убедили.

Опускается экран. На нем проецируется голова Третьего. Племянник и священник уходят.

ТРЕТИЙ: Уважаемый Пятьсот двадцатый, зачитываю приказ по темному ведомству, подписанный вашим шефом Вторым. «Для приобретения дополнительных производственных навыков и повышения уровня квалификации в оценке жизненных мотиваций на Земле, оставить Пятьсот двадцатого на полный жизненный цикл от рождения и до смерти в бедной одесской семье времен царской России».

ЗЕМЛЕКОП: Почему бедной и почему одесской?

ГОЛОС ВТОРОГО: (за кулисами) Засиделся ты в офисе! Проиграть верное дело! Ничего, нищета,  гонения и унижения это то, что тебе нужно для очистки мозгов.

ЗЕМЛЕКОП: Нищета понятно, но почему гонения?

ТРЕТИЙ: (с улыбкой) Не парься за Одессу! И главное не волнуйся, все будет как попало, гасподин Рабинович!