садится рядом на ступеньку и легко обнимает Эльзу за плечо.
ОСИП.
Понятно, у ребенка забрали любимую игрушку. Ну-ну, … надо успокоиться. Знаю, в первый момент это больно, но потом станет легче. Вы помиритесь, и все будет по-прежнему.
ЭЛЬЗА.
Я ей никогда этого не прощу! Никогда! А ты? Ты простишь?
ОСИП.
Ну, как тебе сказать… Поймешь ты или нет… Мы с Лилей как бы перешли на новую ступень отношений, где постоянная, я бы даже сказал примитивная преданность друг другу, уже не является залогом духовного единства.
ЭЛЬЗА.
Ося ты тряпка, а не мужик. Несешь всякую ерунду, только бы оправдать Лильку.
ОСИП.
Я уважаю твой юношеский максимализм, но поверь мне, состояние легкого флирта это нормальное состояние любой красивой женщины. А теперь идем к гостям, пора подавать ужин.
Из полуоткрытой входной двери квартиры Бриков послышались звуки вальса, смех, а также голос Бурлюка и Каменского, декламирующих свои стихи. Осип и Эльза встали со ступеньки, Эльза вытерла платком слезы, и они зашли в квартиру.
КОНЕЦ ЭПИЗОДА.
НАЧАЛО ЭПИЗОДА.
ИНТ. Петербург. Квартира Бриков. Ночь того же дня. После вечеринки еще беспорядок, но кровать уже стоит на своем месте. Осип в пижаме на кровати. При свете бра он читает книгу. Лиля в ночной рубашке перед трюмо расчесывает волосы.
ЛИЛЯ.
Ося, как ты думаешь, сколько может стоить издать поэму Маяковского?
ОСИП.
Ту, что он сегодня читал? «Марию»?
ЛИЛЯ.
Нет, я уговорила назвать её «Облако в штанах», мне кажется это более поэтично.
ОСИП.
(тихо, про себя)
А главное никаких посторонних женских имен.
ЛИЛЯ.
Что ты там бурчишь?
ОСИП.
Сколько? Рублей сто пятьдесят, не больше. Но издавать ее еще рано. Володя насколько талантлив, настолько же и безграмотен. Особенно в знаках препинания.
ЛИЛЯ.
Ося, миленький, возьми корректуру на себя, ты же гений. Я очень хочу, что б поэму издали. Ведь мы сможем найти эти деньги, правда?
.ОСИП.
Послезавтра последнее заседание суда по одному делу, я думаю, у нас будет необходимая сумма.
ЛИЛЯ.
Он так бедно одет, никогда не знает, где будет обедать. Мы должны взять его под полное наше покровительство.
ОСИП.
А фронт ему не грозит?
Лиля бросила гребешок на трюмо и, подскочила от неожиданности.
ЛИЛЯ.
Точно! Как я могла забыть! Осенька, родной, какой ты умница. Завтра же займусь этим. Его немедленно нужно устроить в твою военную автошколу.
ОСИП.
Правильно, не хватало, чтоб дурацкая пуля или тиф лишили Россию великого поэта.
Лиля повернулась в сторону Осипа и внимательным, пристальным взглядом посмотрела на него.
ЛИЛЯ,
Ты не шутишь? Ты действительно хочешь помочь ему?
Осип посмотрел на Лилю, выдержал её взгляд, и спокойно ответил.
ОСИП.
Не забывай, я открыл Маяковского гораздо раньше тебя. Я просто без ума … от этого талантища.
ЛИЛЯ.
Осенька, милый, до чего же я люблю тебя.
Осип откладывает книгу в сторону, отдергивает край одеяла и распахивает свои объятия. Лиля прыгает к нему под одеяло. Они обнимаются, целуются. Осип выключает свет.
В ЗТМ.
НАЧАЛО ЭПИЗОДА.
ИЗ ЗТМ.
ИНТ. Квартира Бриков. Позднее утро следующего дня. Осип отсутствует. В квартире только Лиля и Эльза. Они моют посуду и приводят в порядок квартиру после вчерашней вечеринки. Эльза еще злится на сестру, но внутренне уже смирилась с потерей Маяковского.
ЭЛЬЗА.
Лилька, ты тварь, самая настоящая все пожирающая тварь. А я, тоже хороша, привела его прямо тебе в руки, вот дура!
ЛИЛЯ.
Хватит причитать. Что случилось, то случилось… Вы с Володей давно знакомы?
ЭЛЬЗА.
Больше года. Еще б немного и он посвятил мне стихи. Представляешь, настоящий поэт и мне стихи. Подруги в гимназии удавились бы от зависти.
ЛИЛЯ.
Больше года…(улыбается) Посмотри на комоде, да, да именно этот листок. Прочти его. Мне хватило одного вечера.
Эльза откладывает веник в сторону, подходит к комоду и берет листок бумаги. Пробегает его глазами, кидает на Лилю восхищенный взгляд.
ЛИЛЯ.
(продолжение)
В слух читай.
ЭЛЬЗА.
Любовь мою,
Как апостол во время оно,
По тысяче разнесу дорог,
Тебе в веках уготована корона,
А в короне слова мои –
Радугой судорог.
Ослепительной царице Сиона евреева Лиле Брик.
Униженная авторитетом сестры Эльза присаживается на краешек стула.
ЭЛЬЗА.
(продолжение)
Ну, почему они все вокруг тебя, как пчелки вокруг цветка? Научи меня, а?
Лиля подошла к сестре и прижала ее голову к себе. Ей стало жаль эту никак не взрослеющую гимназистку.
ЛИЛЯ.
Запомни, мужчины примитивны, как велосипед. Надо всего один раз научиться ездить, а дальше неважны, ни марка изготовителя, ни год выпуска.
Цинизм сестры подействовал на Эльзу как холодный душ. Она вскочила на ноги и пристально посмотрела в глаза Лиле.
ЭЛЬЗА.
А как же любовь? А как же Ося?
ЛИЛЯ.
Стоп! Давай обойдемся без полтавской битвы, и не будем смешивать кони, пули, ядра. Я ответила на твой первый вопрос. Теперь, что касается Осипа. Ося – это святое! Причем по многим причинам. Первое, я люблю его совершенно отдельной любовью, которая никого, кроме нас с ним не касается. Во-вторых, подавляющему большинству интересных мужчин нравятся только замужние женщины, так как замужние не претендуют на их свободу. Проще говоря – муж это святой хлеб, основа твоей жизни. Все остальное это вкусное угощение, не более.
ЭЛЬЗА.
Ох, Лилька, влюбишься ты когда-нибудь, да так, что полетят ко всем чертям твои теории.
ЛИЛЯ.
Возможно, я не отрицаю.
А пока говорю, что знаю…
Вот, напасть! Один вечер провела с поэтом и уже заговорила в рифму.
Эльза от радости подпрыгнула и засмеялась.
ЭЛЬЗА.
Ага, вот видишь. Раньше с тобой такого не случалось. Это уже не шутки.
ЛИЛЯ.
Ну, хватит смеяться. Скажи, у вас с Володей что-то серьезное было?
ЭЛЬЗА.
А вот и не скажу, а вот и не скажу. Помучайся, поревнуй!
ЛИЛЯ.
Подумаешь, не ты, так он скажет… Да, чуть не забыла. Володя просил передать тебе, не знаю, что это значит, но дословно звучит так: «Передай Эльзе, что я нашел свой ключ. Пусть она на меня не обижается». О каком ключе идет речь?
ЭЛЬЗА,
Это наша с ним тайна. (грустно) Значит, нашел, таки…
ЛИЛЯ.
Эльза, Эльза, когда ты повзрослеешь.
КОНЕЦ ЭПИЗОДА.
НАЧАЛО ЭПИЗОДА.
ПРОШЕЛ МЕСЯЦ.
НАТ. Петербург, набережная невдалеке от порта. Последние августовские теплые дни. Много гуляющих. Лиля, одетая по последней моде и Маяковский в своей повседневной одежде остановились у края набережной, и любуются видом на порт. Слышен выстрел пушки, означающей полдень.
ЛИЛЯ.
Смотрите, Володя, сколько пароходов и не один не дымит.
МАЯКОВСКИЙ.
Они не смеют дымить в вашем присутствии.
ЛИЛЯ.
Как для поэта комплимент тяжеловат, но все равно спасибо… Надеюсь, вы не слишком афишируете наши встречи?
МАЯКОВСКИЙ.
Лиличка, лилия моя несравненная! Я так год и счастлив, что хочу кричать об этом на весь мир!
ЛИЛЯ.
Володя, или будет, как я сказала, или никак не будет. Вы слишком открытый человек, вам нужно научиться хранить тайны.
МАЯКОВСКИЙ.
Почему, когда счастлив…
ЛИЛЯ.
Мой запрет не подлежит обсуждению. Но это не все. У меня к вам еще две настоятельные просьбы.
МАЯКОВСКИЙ.
Приказывайте, госпожа. Ваш верный паж готов сделать все, что угодно.
ЛИЛЯ.
Первое, мы немедленно идем к дантисту.
МАЯКОВСКИЙ.
А что мы будем там делать?
ЛИЛЯ.
Мы, ничего. Делать будет дантист. Я хочу, чтоб он сделал вам два ряда белых ровных зубов. Вы постоянно на публике, а безупречный вид – это закон сцены.
МАЯКОВСКИЙ.
А затем позволь мне украсть тебя у этого теплого летнего дня.
ЛИЛЯ.
Зачем?
МАЯКОВСКИЙ.
Хочу утопить тебя в своей любви.
ЛИЛЯ.
Нет. После дантиста мы еще пойдем в один чудесный магазин. Я хочу одеть вас по своему вкусу.
МАЯКОВСКИЙ.
Хочешь сделать из меня жиголо?
ЛИЛЯ.
Еще раз произнесете это слово и больше не увидите меня никогда! Вы поняли?
МАЯКОВСКИЙ.
Ну, а после всех этих адских мук, я могу рассчитывать на награду?
ЛИЛЯ.
Если не будете капризничать, тогда посмотрим…
СМЕНА ПЛАНА.
ИНТ. Светлый просторный кабинет дантиста. Уже далеко не молодой дантист возится рядом со своим креслом и столиком с инструментами. Рядом стоит бормашина с ножным приводом. Маяковский и Лиля заходят в кабинет.
ДАНТИСТ.
Лиля Юрьевна! Добрый день, все хорошеете, рад вас видеть.
ЛИЛЯ.
Здравствуйте Карл Иванович. (Маяковскому) Володенька познакомься, этот человек делает зубы всему театральному Петербургу.
Маяковский со страхом смотрел на арсенал инструментов и бормашину, и не смог произнести ни одного слова. Интуитивно он повернулся, что б покинуть кабинет, но в дверях стояла Лиля. Одним своим взглядом она остановила его, и Маяковский покорно сел в кресло.
ЛИЛЯ.
(дантисту)
Вы знаете что делать?
ДАНТИСТ.
Не беспокойтесь, все будет в лучшем виде.
СМЕНА ПЛАНА.
НАТ. Улица перед кабинетом дантиста. Измученный Маяковский и довольная собой Лиля выходят из кабинета на улицу, останавливают извозчика, садятся в коляску.
ЛИЛЯ.
(извозчику)
К месье Сибо.
Коляска тронулась и поехала.
СМЕНА ПЛАНА.
НАТ. Петербург. Коляска с Маяковским и Лилей подкатила к магазину с вывеской «Месье Сибо. Пошив и готовая одежда из Парижа». Маяковский и Лиля заходят в магазин. Часы на витрине показывают половину третьего. Прошел час. Маяковский и Лиля выходят из магазина. Лиля слегка отошла в сторону, а Маяковский немного прошелся перед ней вперед и назад. На Маяковском темные брюки английского сукна, белая рубашка с темным галстуком, светлый твидовый пиджак, голову покрывал стильный кепи, а на ногах блестели лаком новенькие туфли. Маяковский, не скрывая своего удовольствия, одарил Лилю ослепительной улыбкой, в которой сияли два ряда ровных белых зубов, достал папиросу и закурил, затем подошел к Лиле и подал ей руку.
МАЯКОВСКИЙ.
Теперь действуем по моему плану.
СМЕНА ПЛАНА.
ИНТ. Большой, светлый номер отеля, который Маяковский снял заранее для свидания с Лилей. В номере просторная кровать, стол, два стула, на которых лежит одежда, кресло и огромное во весь рост зеркало. После бурной любовной сцены Лиля, еще не остывшая от ласк, стоит перед зеркалом и застегивает свой корсет. Маяковский лежит в кровати, курит, любуется на одевающуюся Лилю, затем берет бумагу, карандаш и что-то начинает писать. Лиля заинтересованно через зеркало смотрит на Маяковского.
ЛИЛЯ.
Володя, вы уже несколько минут молчите. Не иначе, как что-то написали? Прочтите?
Маяковский отложил папиросу в пепельницу на тумбе, взял несколько листочков, просмотрел их. Затем выбрал один и стал читать.
МАЯКОВСКИЙ.
Не смоют любовь
Ни ссоры
Ни версты.
Продумана
Выверена
Проверена.
Подъемля торжественно стих строкоперстый,
Клянусь –
Люблю
Неизменно и верно.
ЛИЛЯ.
Это обо мне?
МАЯКОВСКИЙ.
Ты живешь в каждой моей строчке. У меня давно не было такого желания работать. Стоит только подумать о тебе, увидеть тебя и руки сами тянуться к бумаге.
ЛИЛЯ.
Когда-то давно в детстве мне дарили рифмованные поздравления. Но так, чтоб известный поэт … для меня… это очень необычное и сильное ощущение! Даже сравнить не с чем.
Маяковский довольный собой энергично спрыгнул с кровати и стал одеваться.
МАЯКОВСКИЙ.
А если узнаю, что кто-то еще пишет – пристрелю. В начале его потом себя.
ЛИЛЯ.
Володя, давайте о другом. Я очень не люблю, когда меня ревнуют …
Лиля подошла к
