вспомнил другие камешки – озёрные, которые расставляли они с Гостомыслом на его острове. «Почему вот ту белую протянули дальше других и бросили?».
Домыслить ему помешали. По голосу переложителя слов Вербора стало ясно: следует приговор Совета.
28
«Человек, проводящий свои дни не в игрищах, а в схватках с погаными асилками, достоин уважения, хотя и в юных летах… Мы не станем лукавить: уже десяток и два года, как возведены были городьбы людей, и с тех пор наш народ не испытывает нападений из Леса… Мы, Правитель Северных гор и старшие гмуры признаём малость взаимных обид (Светь удивился: они прощали себя) и забываем те ранения, которые юный ратник людей нанёс двоим из нас (Светислав опять пришёл в изумление:ему нанесли рану ударом по голове, а не он), ибо в ратном деле победа за быстрым и умелым».
Речь текла и становилась всё более примиряющей, однако Сокол не мог стерпеть неправды и готовился спорить. Но вдруг его приковали к себе глаза Вербора. Они словно заглядывали внутрь юноши и желали передать что-то важное и не вслух. Великий язык взглядов не требует говорения на одном языке слов. «Верно, Правитель хочет внушить, что мои возражения не нужны… Что же, пусть потешатся своей мнимой правотой… Да и от подарка, который предлагают, не буду отказываться: нельзя отвергать знак примирения».
На него смотрели с ожиданием. Двое из ближних стариков – всё так же недружелюбно. Вокруг смолкло.
- Да будет мир меж нашими народами, как и было во все года Сварога! – громко сказал Светислав и принял протянутый меч.
Это была не медь, а крушец твёрдый и сильно заострённый, людям неведомый.
- Добрый подарок! – продолжил юноша. – Но ратнику требуется сила оружия, а не разукрашенность. Золото и всякие самоцветные камни, какие, говорят, прорастают глубоко в горах, как трава и деревья на Земле, в нашем народе подносятся только Белым богам. Люди же обходятся простым. Вернувшись домой, я должен буду отнести этот красивый меч в Святилище, к Перуну, покровителю берёжи и богу всех воинов.
Один из Совета старших гмуров, едва уяснил слова человека, снял вместе с обязью свой меч и сам вручил Соколу. Это оружие оказалось чуть покороче, сделано было грубее, но надёжно. Светь одел его через плечо и протянул гмуру соколиное перо из своей перевязи. Тот растерялся, глянул на Вербора и, получив одобрение, принял знак дружбы.
Совет был благополучно окончен, и гмуры начали покидать помещение. Как будто снова зажурчала вода в источниках, заглушаемая до того громкими разговорами. А Светислав, облегчённо вздохнувший, словно выплыл из быстротекущей реки, и получивший назад лук, туло, цеп и нож, вдруг услышал совсем рядом сказанное на человеческом языке:
- Я сам выведу тебя в свет, сын Годослава. Но до того угощу как гостя, чтобы вернуть силы для неблизкого пути.
Вербор стоял рядом и, глядя снизу вверх, устало улыбался.
- Иди за мной.
Вскоре Светислав оказался в маленькой горнице за круглым деревянным столом с резными ножками, а жена главного гмура вносила чаши и
29
горшки с едой. Низость потолка ощущалась даже на скамье. Во всех углах, почти у пола, стояли светцы, и от них тянуло терпким запахом. «Чёрный огонь, не дерево горит, не жир, а подземная Виева кровь», - приметил юноша.
Но теперь эти маленькие неприятности не заботили. Хорошо освещённые стены в расшитых цветными нитями холстах, таких земных; привычная, из верхнего мира пища вроде вареной рыбы, овсяников, грибов, мёда, паренки; какая-то особенная свежесть после умывания в почитаемом гмурами роднике и осознание, что ты хотя и не средь друзей, но не врагов точно – всё это забавляло и вновь возвращало к мыслям о семье и родном жилище, тем более, что ночь, как оказалось, вступила лишь в первую пору.
Вошёл Вербор и, поймав взгляд Светислава, спросил:
- Интересуешься вышивками на холстах?.. Ты ведь смекнул о том, что выложено цветными камнями в Большом зале над троном Правителя?
- Ваше Подземелье. Белым – пещеры…
- Камнем Водогором. Зелёно-ярким, как глаз змеи-байвузы, Весегором – семейные покои. Кроваво-рдяным, как разгорающийся огонь, Палогором – наши плавильни. А синим, цвета горного озера на закате Солнца Безегором – то место, где… - он замолчал на миг…- где человеческий юноша впервые увидел старших гмуров Севера, а многие из гмуров впервые увидели человека, как сказала моя дочь, отважного, разумного и красивого… Но там всего четыре камня. А Китоврас, наш божественный покровитель, поселил в этих горах пять десятков самоцветов. Гляди!
Вербор снял свой меч с ножнами, на которых камни словно приросли один к другому, так что сам металл – а это было золото – просматривался только на ободке.
- Этот, цвета глины, какой она бывает у выходов из пещер в подлунный мир, когда дотронешься рукой, потом засохнет, и вдруг поднесёшь ладонь к глазам при слабом ночном свете, - этот редкий Невегор. В Северных горах таких камней всего три. Дальше – нежно-голубой, будто на тебя кто-то смотрит из воды, неясный, скрытый,- Сабдарагор. Он один на севере. Старики говорят, что среди наших южных племён есть ещё такие же, но никто не видел.
- Правитель, - изумился Светислав. - Ты рассказываешь о простых камешках, как о живых существах! У нас так величественно поют старинные повести о богах, Ирии…
-Приглядность и чудесное, юноша, не только под Солнцем. Если ты слит с природой, как сливается с другими капелька, падающая в родник, тогда красота будет для тебя во всём, тогда ты часть её, тогда очищается твоя душа и ты внимаешь не только ночным шорохам, плеску рыбы, ласкательству ветерка Ночника, но и незримому полёту духов и даже богов. Я знаю ваш Закон Праведи: одни идут в Ирий путём землепашца, другие – путём ратника, вещуны – путём мудрости. Но есть ещё один путь – в себя, в красоту своей души. И тогда можно увидеть Ирий ещё при этой жизни. Правильно – следовать Закону, но лучше быть частью всеобщего Закона.
30
- Я уже слышал подобное. «Быть частью природы…»
- Ты говорил с человеком, который многое понял. Наверно, он старый и мудрый…
Светь улыбнулся: Радислава-то старая?
- Иной думает, - продолжал Вербор,- что надо идти вперёд, и это есть жизнь, а иной думает: надо остановиться и раствориться. Для нас, как и для людей, бог Род – творец мира. Но если мир вышел из Рода, он и вернётся в него в конце времён… Не бойся уходить с Севера, Сокол, если так решат ваши старшие: твой мир души всегда с тобою. Вы уже уходили. И вернулись. По человеческому исчислению это произошло десяток и семь тысяч лет назад и девять тысяч. По-нашему – другие числа.
- Мы помним те времена, Правитель… А что же здесь, на холстах?
- Да, я отвлёкся. Это обозначения других селений нашего народа. Они живут южнее.
- Вижу, что по длине пещер и числу покоев те племена больше. Если Холод придёт и погубит эти Земли, вы переселитесь к своим братьям?
- Нет. Здесь, в горах, внешнее ощущается меньше. Даже Всесветное половодье не смыло Пояс Рода. Возможно, мы лишимся плодов Земли, но не рыбы и мяса. Ваш народ на Островах не ел мяса, ибо плоды были в изобилии. Теперь же яблоки мельчают каждое лето, а иные плодовые деревья исчезли вовсе. И вы, потомки тех, аркаидов, уже едите то, что не от Земли.
- Скажи, Правитель, что за длинная пещера уходит на тех ваших наметках на стене в самое Каменное взгорье?
Светиславу показалось, что Вербор вздрогнул.
- Нет, юноша, она не такая длинная: лишь до края горы. Мы не нарушаем границ с вами даже под Землёй… Угощайся же.
И он сел и взялся за ложку. Но не деревянную, как у Соколов и иных людей Равнины, а серебряную.
- А что же твоя семья?
- Жёнам и детям не следует восседать за столом, когда разговаривают мужчины, - строго ответил Вербор и, заметив удивление на лице Светислава, пояснил. – Мне известно, что у людей для мужчин и женщин во всём одинаковость. У нас не так…
Его речь немного ожесточилась, и Светь не стал более спрашивать. Однако Правитель гмуров вскоре сам вернулся к тому же и продолжил мягче:
- Не суди чужие обычаи. Знаю также, что люди упрекают нас за рытьё Матери Земли и даже путают нас с виевичами. Чёрный бог подземного мира, верно, где-то глубже, но не в горах, нашем жилище, ибо горы не под Землёю, а над нею. Хотя старые гмуры и рассказывают иной раз повести о встречах в дальних закоулках пещер, на берегах подземных озёр и рек с теми, кого вы зовёте навиями, мёртвыми. Да, в горах не только добрые духи. И если где-то нас «не пускают», мы перестаём рыть и заваливаем ход… Но ты не прикасаешься к еде, сын Годослава. Прошу же…
- Правитель, разве тебе неизвестен обычай людей не застольничать ночью
31
после захода Солнца, равно как и не начинать новых дел, пока Землю не осветит лучедаритель Хорс?.. Ты так много о нас знаешь… Теперь же я могу только пить да вкушать плоды растений.
- Такое о людях мне было неизвестно. Тогда налей мёда из того ковша. Он собран в горах, где много руды Аходона. Ты почувствуешь пахучесть растущих высоко над Равниной цветов, и твоё крепкое тело обретёт неукротимую силу… Я пробовал ваше чудодейственное питьё – квас. Жаль, нам невоможно его сотворить в своих Подземельях.
Светислав взял в руки резной золотой ковш и загляделся на рисунок какого-то ловкого кузнеца, который где-нибудь в двух сотнях саженей отсюда стоял в этот миг у ослепительного огня и готовился бросить на наковальню кусок крушеца, чтобы изготовить острый меч, наконечник копья или твёрдое зубило для дробления камня и пробивания всё новых и новых пещер.
- Скажи, Правитель, а ведь Каменное взгорье – гиблое место?.. Иных из нас сильно пугают неведомые круглые огни, которые выпрыгивают прямо из Земли. Они то плывут, будто по воде, то замирают невысоко.
Вербор насытился и налил себе чего-то в большой, изукрашенный Весегорами туесок.
- Гиблое, да. И нам известны те огни. Знаем лишь, что надо избегать их и что пропадают они, вспыхнув, подобно молниям в грозовой день. У нас им другое название: комок огня.
- Комок огня, - повторил Светислав. – Как на этом ковше, только на нём жар плавильни. Верно, многие у вас плавят медь и тот крепкий металл, из которого выкован мой новый меч?
- Ты молод и много расспрашиваешь… Хотя редкий из твоего народа попадает внутрь гор…
Светь удивился: редкий, значит, не только он. До сих пор гмуры твердили о необычности его вторжения. И то сказать: Вербор ясно изъясняется по- человечески, знает не только о людях, но и о нынешней их жизни. Откуда, если не выходишь в Подсолнечный мир и не говоришь с людьми?.. Может, они с Вышемиром друзья? Тогда верно, что родич ближнего к Поясу Рода селения Соколов желает отдать гмурам Каменное взгорье и станет просить о том на Вещенье племён…
Он стряхнул задумчивость.
- … а меч, нами подаренный, будет тебе как знак от гмуров. Лишь боги ведают твою участь: может, пригодится… Думаю, ответить на всё, что желает пытливый гость, мне не хватит и ночи, а уж Луна перешла во вторую её пору. Я скажу самое важное. А ты запоминай.
Много лет и Солнечных ночей назад, когда юноша Светислав и не помышлял о пути ратника, а среди людей ратников
