равно, намерен продолжать драться.
-- Да, но это не эффективно. То есть – безрезультатно. Тебе надо отдохнуть. Мы придумали кое-что. Мы перевезли тебя в безопасное место.
-- И как же это место называется? Сколько я здесь буду находиться?
-- Не знаю, сколько, но мы тебя вернем в туже секунду, из которой произошло перемещение во времени вперед.
-- Так мы что же, по времени перемещались?! В будущее, что ли? Я читал Уэллса, у него тоже так... Уснул в настоящем, проснулся в будущем.
-- Немного не так. У нас техника совершенней.
-- И какой же сейчас век?
-- Двадцать первый. Вон календарь.
Лера кивнула в сторону настенного цветного календаря с яркой ламинированной картинкой. На нем крупными буквами красовалось «2035 год».
-- Вот как! – великан заметно оживился, -- Ну, техника! Ну, прогресс! Вот что значит – революция! Революция везде, и в науке тоже. Скоро по небу ногами ходить будем!
-- Уже ходим. Только ты здесь должен слушаться во всем меня, пока не адаптируешься. Ну, не привыкнешь к обстановке. От меня – ни на шаг. А, вообще, вот что, надо купить тебе мобилку...
ГЛАВА 6.
-- Вот черт, папиросы в кармане забыл. А курить охота! И платок носовой.
-- Не переживай, сейчас купим. Больше ты ничего не забывал? Ну, записку любовную... – Лера осторожно глянула Эскулапу в глаза. Тот пристально смотрел на нее и не отвечал.
-- Я могу позвонить Дэну, а то бумага размокнет во время чистки.
-- Нет, не забывал, -- упрямо и твердо ответил Эскулап, и ямка на его подбородке опять стала отчетливой. Лера этот ответ расценила двойственно. Может, он сердится, что кто-то «сует нос» в его личные дела, а может...
Они вместе спускались по ступенькам незнакомого подъезда.
«Интересно, на какой улице мы сейчас находимся? Город вроде бы наш...»
Оказалось, что квартира их расположена на третьем этаже. На лестничном пролете разговаривали между собой две соседки. Лера вежливо поздоровалась с ними, не всматриваясь в их лица в полутемном коридоре. Тетушки переглянулись. Вдруг у себя за спиной Лера услышала шепот:
-- Смотри, Лерка, сучка, опять мужика привела. И опять зека. Я по походке вижу, блатной. Они тут квартиру снимают, чтоб мать ее не узнала.
-- Так она ж на фирме теперь работает. Может он фирмач...
Тут великан не выдержал, круто развернулся и подошел к тетенькам вплотную:
-- Знаете, что, Лера теперь моя жена и сучкой ее больше никто не посмеет называть. А то, что я молодость в тюрьме провел, за всех за вас страдая, не дает вам права смотреть на меня косо!
С этими словами он также круто развернулся и обнял растерянную Леру за плечи:
-- Пошли, Лерочка. Со мной тебя никто не обидит!
Соседки приумолкли. Потом опять зашептались:
-- Так это ж Славка! Я его сразу узнала по росту. Из тюрьмы вернулся, образумился, вот и женился на Лерке. Ведь он туда из-за нее попал, когда заступался. Вон, какой стал, престижный...
-- Не обращай на них внимания, это наши соседки. Они всех обсуждают. Лучше с ними не ссориться, они и помочь могут.
-- Я не ссорюсь. Просто голову оторву, любому, кто скажет плохо про тебя. Я это умею. А походка у меня хрома, оттого что обувь ваша неудобная. Уже мозоли натер. Где мои ботинки?!
-- У нас нельзя в таких, как у тебя. Они железом подбиты, у нас так не ходят. Лучше новые купим.
Они подошли к гипермаркету. Идя по пыльной бесшумной дороге, великан еще не был так взволнован, но когда увидел огромное здание, просто обалдел. Он смотрел на все удивленными глазами, а окружавшие их люди – на него. Высокий мужчина в дорогом спортивном костюме со стильной прической вызывал у всех интерес и уважение. Первым делом они зашли в обувной отдел.
-- У вас есть что-нибудь легкое и модное для него? – Лера указала на ногу великана.
-- Какой у него размер? – спросила молоденькая продавщица.
Лера задумалась:
-- Точно не знаю, наверное, сорок пятый.
Продавщица заулыбалась и достала несколько коробок обуви:
-- Меряйте, выбирайте.
После нескольких примерок были выбраны туфли на весну и на лето, и еще в запас мокасины. Все пары обуви из кожи, качественно пошиты, по соответствующей цене. Великан сразу же приглянулись мокасины из кусочков кожи с декоративными швами. Он так и остался в них.
-- Теперь идем выбирать костюмы под туфли.
-- Почему только мне? Вон у тебя все брюки изорваны. Тебе нужно платье.
Лера с недоумением смотрела на свои джинсы с модными дырами и думала, откуда Дэн приволок ее собственный костюм. Неужели он побывал у нее дома? А что он сказал ее маме?
Наконец и костюмы были выбраны на любую погоду. Потом еще зонтик, барсетка, зажигалка и пачка носовых платков. Денег еще оставалось достаточно для дорогих покупок.
-- Ах, да, я совсем забыла!
Лера потащила Великана в отдел техники.
-- У вас нет телефона вот такой модели?
Она вытащила свой старенький телефончик, который ей подарил отец, когда еще жил с ними.
-- Что вы, девушка, таких телефонов уже и в продаже нет. У нас только тачфоны с камерами и видеофонами.
-- Ну, хорошо, дайте что-нибудь попроще.
-- Попроще нет, они все одинаковые, только фирмы разные.
-- Дайте тогда понадежнее.
Когда Лера с Великаном возвращались домой, на лестнице все те же соседки опять шептались им вслед:
-- Смотри-ка, какие торбы за ней носит. Наверное, серьезно он к ней!
Эскулап снова не выдержал:
-- Я теперь эти торбы всю жизнь вот так носить буду, хоть в зубах!
ГЛАВА 7.
-- Почему ты назвал меня женой? – спросила Лера дома без наигранного равнодушия.
-- Да потому, что я хочу, чтоб ты была моей женой! Ты такая красивая, как я раньше этого не замечал. Эти шавки мне все мозги запудрили. Ты – умная, я вижу, и верная. Женюсь только на тебе!
С этими словами он впился в Лерины губы своими воспаленными губами и жадно прижал ее к собственной груди. Для Леры были непривычны такие горячие поцелуи, и она еле вырвалась.
-- Не отталкивай меня, детка! Мне без тебя не жить! Иначе я соберусь и уеду домой, мне подарки ваши не нужны.
-- Нет! Тебе домой нельзя, там ловушка.
-- Ну и пусть, мне все равно! -- горячо говорил Эскулап, вне себя от эмоций.
-- Я не отталкиваю тебя. Я хочу предупредить. Нам нельзя показывать, что мы вместе. Никто не должен этого знать, особенно Дэн.
-- Так он все-таки твой муж? Он ревнует?
-- Нет, он не муж. Хуже, он – мой начальник. А я – твой психолог. Психолог не должен вступать в личные отношения с клиентом. Если это произойдет, меня отстранят от работы, а тебе назначат нового психолога. Сомневаюсь, что нам позволят пожениться.
-- Почему не позволят? Я сам скажу твоему Дэну об этом!
-- Нет, нельзя. Ведь я – простая, а ты – вон какой, гений. Звезда мирового масштаба. Система не позволит.
-- К черту систему! Мне все равно, кто ты! Это что же, двадцать первый век, а у вас еще жить не научились! Коммунизм должен быть и он будет! При коммунизме все равны.
Великан нервно стал ходить взад-вперед по комнате. Лера почувствовала в этом всем недоброе, не выдержала и расплакалась. Она плакала без остановки и безутешно, как в детстве. Эскулап не выдержал:
-- Ладно, не реви. Что-нибудь придумаем.
-- Володенька, ты только не говори никому. А то нас разлучат. Навсегда.
-- Ладно, не скажу.
Ночь была долгая и горячая для обоих. Их ласки смешанные с горечью и страстью. Лере думалось, хоть бы не в последний раз. А Эскулап все мял ее своими могучими руками и целовал, целовал везде, обжигая.
Рассвет застал их в сладкой дремоте. Но Лера спала лишь поверхностно. Она с тревогой прислушивалась к каждому шороху и звуку шагов в коридоре. За окнами начало светать. Отблеск света упал на лицо дорогого для нее человека.
«А ведь он далеко не молод и не красавец для нашего времени. Черты лица самые обычные – широкий лоб, полные выпуклые губы, нос прямой, к низу расширенный, немного уточкой. Красота чисто мужская, нашим шоу менам такую не понять. Господи! И чем он здесь будет заниматься?!»
Великан спал и похрапывал во сне. Наверное, сейчас он был счастлив, его губы чему-то улыбались. А Лера все думала. Думала о Дэне, который странно себя вел и что-то скрывал от Леры, внушая ей недоверие. Думала о той записке, которую Великан должен был носить два дня перед выстрелом в кармане, но, кажется, ее там не оказалось. Да и могло бы так быть на самом деле? Суицыдники, обычно, совершают действия сразу после написания записки... Думала о самом Великане, найдет ли он себя здесь, сможет ли, будет ли счастлив. Невольно вспоминались строки: «Мне бы жить и жить, сквозь годы, мчась...»,
А потом еще:
« Не листай страницы!
Воскреси!
Сердце мне вложи!
Кровищу –
до последних жил.
В череп мысль вдолби!
Я свое земное не дожил,
на земле
свое не долюбил.»
Ах, если бы он только знал, что «воскрешать» его будет не какой-то седой «большелобый тихий химик» в своей лаборатории, «кирпич в кирпич» которой он видел перед собой, а простая студентка гуманитарного вуза в обычной квартире.
Лера осторожно поднялась на локте. Великан заворочался и открыл глаза.
-- Мне идти надо.
-- Куда?! – он встревожено поднял голову.
-- На другой диван. Вдруг Дэн заскочит. А ты спи, сколько тебе нужно.
Великан встревожено сел на диване:
-- Да какой уж теперь сон. Ты – там, а я – тут.
-- Ну не спи, все равно уже утро.
Великан сидел напротив Леры и пристально смотрел ей в глаза, он взял ее за руку и стал гладить.
-- А ты – болючий. Любовь у тебя такая, как крапива. Ты обжигаешь, ты жалишь. Я знаю, ты любишь мучиться и любишь мучить. Тебе надо, что б тебе изменяли.
Великан молчал и все так же пристально смотрел на Леру, вдруг недовольно буркнул:
-- Все вы бабы – вертихвостки!
Затем поднялся и отправился на балкон курить.
А Лера вдруг рассмеялась, но как-то странно, смех ее сменился плачем. Она вошла на балкон:
-- Я знаю, ты любишь напряженку. Ты любишь эмоции. Ты любишь приключения. Не переживай, приключений для нас хватит, переживай, чтоб живыми остаться!
Не дожидаясь ответа, она отправилась готовить завтрак.
ГЛАВА 8.
-- Вот что, поехали отсюда. Назад, домой, в Москву. А оттуда в Грузию, я там родился.
-- Зачем?
-- Будущее по-другому строить!
-- Туда нельзя, там враги.
-- К черту врагов! Мы с тобою вместе им всем перца зададим!
-- Историю менять нельзя – это катастрофа для будущего.
-- Ваша жизнь – вот это катастрофа для будущих поколений!
-- Так значит, и нужно менять ее именно сейчас. Сейчас искоренять недостатки общества.
-- Эти недостатки уже сто с лишним лет на месте. А корни их – там, в прошлом. И эти корни паразитов-растений необходимо обрубить, чтобы сад расцвел. И ты мне поможешь в этом. Ведь ты из
