лаборатории зазвонил телефон, Даша сняла трубку. На другом конце провода она услышала тревожный женский голос:
– Даша, не удивляйся, это Оля, жена Максима. Уже три дня назад он ушел и его нигде нет. Я знаю, вы не чужие… Он рассказывал, что… ну, в общем, я подумала, может быть тебе что-нибудь известно…
– Нет, я давно не видела Максима. Расскажи подробнее, как всё произошло.
– Перед его уходом мы немного повздорили, потом он взял лопату и сказал, что пойдет в ближайшую дубраву выкопать несколько кустов малины для нашего сада. Там очень вкусная малина. И больше его никто не видел. Что мне делать?
- Не волнуйся, он обязательно найдется. Может, он у друзей…
- Нет, я узнавала, и на работе его никто не видел.
- Нужно первым делом обзвонить все больницы, - заволновалась Даша.
Целый день они с коллегами звонили по городским больницам. Безрезультатно. Где же он? Почему не дает о себе знать?
Наконец, Наташа, которую девушка тоже подключила к поискам, сообщила:
– Есть один вариант. Не знаю, он ли это. В неотложке уже третий день лежит мужчина около 30-ти лет, ДТП, привезли на скорой без сознания. Ни фамилии, ни имени, естественно не знают. Надо проверить. Поедем?
– Есть один вариант. Не знаю, он ли это. В неотложке уже третий день лежит мужчина около 30-ти лет, ДТП, привезли на скорой без сознания. Ни фамилии, ни имени, естественно не знают. Надо проверить. Поедем?
– Конечно, я сейчас попрошу у администрации машину. Хорошо, значит живой, раз в больнице.
Девушки подошли к отделению реанимации.
– Кто пойдет на опознание? – спросила медсестра.
– Я пойду, – ответила Даша. Ей показалось, что именно она должна это сделать.
Выдали халат и бахилы. Девушка с трудом их завязала, руки предательски дрожали, а сердце выбивало дикий ритм.
Ну, ничего, главное, живой, подбадривала она себя.
Вошли в палату. На специальной реанимационной кровати лежал крупный мужчина, голова, одна нога и рука в гипсе. Лицо цвета алебастра, в приоткрытый рот входит широкая трубка, работает аппарат искусственной вентиляции лёгких. Грудь мерно поднимается и опускается.
– Ну что, это он?
– Подождите, я не знаю. Я никак не могу понять. Похож, но я не уверена.
– Ну что же вы? Вам плохо? Вы кто ему, жена?
– Ничего, я держусь. Нет, не жена, сотрудница.
И тут она вспомнила про пальцы. У него на ногах сросшийся указательный и средний палец. Подошла с другой стороны кровати, к той ноге, что была без гипса. Увидела пальцы.
– Да, это он. Теперь точно.
Они вышли из палаты.
– Подойдите ко мне, – позвала сестра, – мне нужно записать его данные.
Даша сказала фамилию, имя, отчество, год рождения Максима.
- Как он? Каково его состояние?
–Тяжёлое.
– Но он будет жить?
- Девушка, вы, что не понимаете, он находится на искусственной системе жизнеобеспечения. Если мы выключим аппарат, он уже будет мёртв. Но для этого по правилам нужно согласие родственников. Вы сможете им сообщить?
– Да, я сейчас позвоню его жене.
На ватных ногах девушка вышла из отделения и упала в объятия Наташи.
– Он уже не жив, понимаешь, – слова застревали в спазмированном горле. – Он уходит.
Дойдя до квартиры, Даша медленно открыла дверь, тихо вошла, и, молча, прислонилась к стене коридора. По щекам медленно ползли потёки туши.
– Что случилось? Я тебя такой никогда ещё не видел, – Антон испугался, увидев жену.
– Он умирает, Максим умирает…
– Как? Что с ним?
- Он шёл по обочине трассы, его сбил автомобиль, водитель просто заснул за рулем. Он просто заснул, а Максим умирает, – её душили слёзы.
Антон помог жене снять плащ и туфли, провел на кухню, усадил за стол.
– Сядь, успокойся. Вино будешь? Тебе не помешает выпить.
Она пила, слезы скатывались в стакан и смешивались с вином.
– Антон, почему так? Этого не должно было случиться, это не справедливо. Помнишь, прошлую весну и аварию? Мы живы, а он…
Даша вспомнила май прошлого года. Их с Максимом встречу после аварии, в которой кроме побитой машины, на ноге остался синяк и земля в ушах. И его тревожный вопрос: «Ты что, девушка, хотела нас оставить?» И его, то веселые, то грустные глаза. «Я прошу, не уходи, живи, живи долго…», – мысленно повторяла девушка.
Он умер через сутки, когда жена дала согласие на отключение от системы. У него в любом случае не было шансов. Был сильно поврежден дыхательный центр мозга, он никогда бы не смог дышать самостоятельно.
Этот год, после смерти Максима, был для Даши и Антона тяжелым. Они, наверное, впервые поняли, как всё зыбко в этом мире. Они медленно возвращались друг к другу, они учились прощать …
Рассказ полон эмоций, переживаний, интриг и ... "пищи для переваривания" последствий поступков влюблённых для размышлений..))