Письма другу из Киева 2013-2014

        Ты спрашивал меня , как я попал в Киев и как прожил в нем все эти годы? Я решил написать, в письмах к тебе, более менее подробную историю последних пяти лет моей жизни...
        Итак, всё началось весной 2013 года, когда мне поступило от знакомых предложение поехать в Киев и поработать там на одну нашу ФПГ. Условия были приемлемые и по деньгам, и по обеспечению комфортного проживания в Киеве. Согласился я на эту работенку еще и по другой причине. Предыдущие пару лет, успешно пройдя мировой кризис 2008г. , я почти ничего не делал и ничем не занимался, по-серьезному. Провел я все это время, преимущественно , в горизонтальном положении и почувствовал, что начинаю потихоньку врастать в свой диван. Мне показалось, что я начал укореняться в нем и через некоторое время, могу потерять вообще какую-либо мобильность. Предполагалось, что моя командировка не продлится дольше полугода. Именно такой срок был оговорен с нанимателем, чтобы закрыть весь его Киевский проект, распродать имущество и вернуться домой. И вот сейчас, у меня второй паспорт, за эти пять лет, подходит к концу-места свободного мало от украинских и наших пограничных штампов...
        ...Я приехал в Киев в середине июля 2013 года. Лето в Киеве было, как всегда, изумительным. Днепр не давал жаре стать удушающей днем, а черное ночное небо завораживало близостью и яркостью звезд. Я сожалел только о том, что не успел застать цветение белой акации. Я и не подозревал, что еще много раз смогу наслаждаться этим густым, текучим ароматом.
        Каждый день, из Москвы в Киев, летало около десятка рейсов разных компаний и все были заполнены, практически, под завязку. Столько же рейсов, ежедневно, отправлялось по обратному маршруту и тоже - битком. Стоимость перелета составляла , кажется, около сотни баксов и времени занимала - пару часов. Эти перелеты воспринимались, как развлечение. Порой веселое и бестолковое, а порой , как интересное , или даже полезное. С кем я только ни полетал и ни поболтал в самолетах, от Даны Борисовой и Дидюли, до Вадима Карасева и , ныне покойного, Олеся Бузины. О бизнес-элите можно и не говорить. Только, известный своим участием в программе Соловьева, Ковтун оказался довольно хмурым, необщительным и унылым типом. Создавалось устойчивое впечатление, что он старается спрятаться и остаться не узнанным.
      Первым делом, я стал обустраиваться в городе. Как позднее, с одобрением, сказала мне одна киевлянка - «Вы из тех, кто даже в Аду постарается устроиться с комфортом, выбрав сковороду пошире и попрохладней!». Просмотрев варианты квартир, подобранных для меня работодателем, я напрочь отверг их и занялся этим очень важным делом сам. Все, что мне подобрала секретарша было расположено слишком недалеко от самой работы и, в подавляющем большинстве, в новостройках. Дома новые, квартирки чистые и … скучные.
Я вообще не люблю новостройки. В новых домах нет того неуловимого следа людей , который сразу чувствуется в старых. В старых домах, в которых жили поколения, влюблялись и расставались, в которых рождались дети и умирали старики, из которых уходили и в которые возвращались. Глядя на такие дома, возрастом от шестидесяти-семидесяти лет, почти зримо ощущается, похожее на старинный, полупрозрачный флёр, затейливое, окутывающее дом, переплетение человеческих душ и судеб.
        ... В отличие от Москвы, Киев еще не весь изуродован большими деньгами и отсутствием какого либо вкуса и понимания красоты скоробогачей, новых хозяев жизни. Они пока просто не успели изувечить город  раздутым чувством самозначимости и спесью. В Киеве очень много домов XIX века , а если постараться, то легко можно найти постройки и более отдаленных времен. Жаль только, что большинство из этих строений выкуплено нуворишами в качестве вложения капитала и никак не эксплуатируется, а значит и не ремонтируется, и не реставрируется и не содержится в достойном состоянии. Очень часто можно проходить в самом центре мимо стен не один год затянутых строительной сеткой и зияющих пустыми бойницами выбитых окон.
      Я снял квартиру на Русановке. Дом, пятидесятых-шестидесятых годов прошлого века, стоял прямо на набережной, ровно посередине, между Метромостом и мостом Патона.  С тринадцатого этажа, с огромного балкона квартиры, открывалась чудесная перспектива на Днепр, Лавру и весь правый берег. Город был виден от Оболони и до Лысой горы , а прямо напротив- Родина Мать и Киево-Печерская Лавра, во всей своей красе. Как-то раз, сидя вечером на балконе, я подумал-вот так же смотрели на эти самые стены полчища Батыя, восемьсот лет назад... И, как и тогда, солнце по прежнему , каждый вечер садилось в кручи правого берега, точно над Лаврой , окрашивая розовым цветом знаменитую колокольню и посверкивая и играя бликами, на золотых куполах соборов , храмов и церквей. Однокомнатная квартира, мне обошлась в четыре тысячи гривен в месяц (примерно 500$) . Она была без намека на ремонт и со старой, еще советской, меблировкой, но с роскошным, десятиметровым балконом, правда не застекленным. Однако, на нем были два кресла и стол , плетеные из ротанга , а в другом углу балкона прекрасно поместился , купленный мной, шезлонг. Внизу, в парке на берегу Днепра, стояла большая беседка из чугунного литья и каждые выходные в этой беседке играл духовой оркестр, а на танцполе собирались и танцевали люди разного возраста, от детей, до стариков. Четыре тысячи гривен было далеко не дешево, по тогдашним меркам и состоянию квартиры(примерно такие же , которые я посмотрел на Кловском Узвизе, или Леси Украинки, предлагались за 3,5-3,7 тыс, а на Дружбы народов- еще дешевле), но вид с балкона того стоил. Я влюбился в этот пейзаж с первого взгляда, да и не очень меня волновала стоимость квартиры. Жилье, машину, связь, бензин и прочая оплачивала украинская дочка нанимателя и несколько лишних сотен гривен погоды не делали...




        Поездив по городу, я понял, что дороги ужасные! Но, если немного освоиться с маршрутами и временем заполнения мостов и улиц, то ездить по городу, можно без привычной московской нервотрепки и выматывающей усталости. Главное было не попадать в потоки через мосты в часы пик утром и вечером. Единственная , действительно хорошая, трасса вела в аэропорт Борисполь, но доехав по ней до Днепра, человек упирался в вечно ремонтируемый Южный мост! Я прожил в Киеве пять лет и все эти пять лет полотно дороги Южного моста ремонтировалось. При этом отремонтированный участок дороги приходил в негодность раньше, чем заканчивался ремонт остальных участков и все начиналось по новой. Это можно было назвать Киевским городским развлечением - «Перманентный ремонт Южного моста». С парковкой, вообще, никаких проблем не было ни у моего дома, ни где либо в городе. Платные парковки в центре только начали появляться и были достопримечательностью. Ни паркоматов, ни системы телефонных , или карточных платежей никто в глаза еще в Киеве не видел. К запарковавшейся машине подскакивал парнишка и удовлетворялся практически любой купюрой, начиная от пяти-десяти грн., обещая произвести окончательный расчет, когда вы будете уезжать, для чего впихивал обрывок бумажки под дворник. Но вы не должны были его дожидаться, а он мог и вовсе не подойти к машине. Принцип оплаты парковки получался совершенно добровольным. Такие парковки стали появляться только в непосредственной близости от Крещатика, в районах Бассейной и Льва Толстого, в местах крайне перегруженных автомобилями. В остальном городе можно было парковаться у любого бордюра бесплатно. Приезжая домой, свой Кашкай я бросал прямо под окнами, у подъезда.
       Город обволакивал и расслаблял лаской и доброжелательностью. Практически, не встречались случаи уличной преступности и хулиганки, даже на Борщаговке, или Троещине. Да что там преступность? На обычную грубость надо было еще активно нарываться! Цены в магазинах были более, чем приемлемыми , а ассортимент — богатейшим. Ты знаешь, я крайне не привередлив в еде и мое кредо — завет Остапа Бендера «Не делать из еды культа», которому я и следую неукоснительно. Поэтому, обязательным наполнением холодильника я считаю несколько бутылок вина, пару килограмм яблок, кусок сыра и палку сухой колбасы. Все, что может появиться, из съестного, сверх этого набора , я рассматриваю, как каприз и пижонство. А человек я - не очень капризный.
       Особое удовольствие доставляло разнообразие вин в магазинах. Эльзасский, и Мозельский Рислинг были в каждом продовольственном и стоили в три(!!!) раза дешевле, чем в Москве, а Крымский Рислинг, мало в чем, если вообще уступающий, вышеназванным , стоил всего пятьдесят шесть гривен. Такое же положение в ценах было во всем ассортименте вин и иных продуктов, а в некоторых категориях разница с московскими ценами была и больше.
Однажды , на кассе в сетевом супермаркете Сильпо, кассирша навела меня на интересное наблюдение.
        - Рислинг-три бутылки, сыр Буковиньский, горихи грецки, — симпатичная дама пробивала мои покупки через сканер и сама укладывала их в полиэтиленовый пакет, - колбаса сырокопченая Московская... О! А я-то никак не могла понять ваш говор! То ли киевлянин, то ли, вообще-русский... А теперь понятно! — Она улыбнулась и потрясла палкой сухой колбасы. - Вы — москвич!!!
        Забавно, но коренные киевляне говорили по-русски без какого-либо украинского акцента. Я знаком с несколькими коренными и потомственными киевлянами и все они очень чисто говорили на русском... Но коренные киевляне - такая же редкость , как и коренные москвичи... Редкий, вымирающий вид , занесенный в Красную Книгу...)))
Коммуналка мне обходилась примерно в сто двадцать-сто пятьдесят гривен в месяц, потому, что хозяйка была пенсионерка и пользовалась кучей льгот. Но и без этого, цена на коммунальные услуги , в сравнении с моей московской квартирой, казалась смешной. В общем-живи и радуйся, тем более, что работа не сильно напрягала. Наслаждайся и сибаритствуй...





        Народ в Киеве был весел, беззаботен и приветлив. Сидеть в офисе подолгу, мне было незачем, но  обозначить свое присутствие, в жизни и деятельности предприятия, было необходимо. Поэтому, я не стал садиться в отдельный кабинет, а попросил поставить мне стол в общем отделе, чтобы периодически напоминать о подконтрольном положении не только директору, но и всему коллективу. В зале работало с десяток сотрудников , из которых шесть были молодыми женщинами. Первое время, дамы относились ко мне очень настороженно, но видя, что я приходя в офис , провожу в зале не более часа, разбираясь в затребованных документах и что-то делая в ноутбуке, а потом ухожу к руководству и основное время провожу там, вызывая тех , кто мне нужен в кабинет